24-го февраля с раннего утра РеАП выстроился в походную колонну для совершения многокилометрового марша. Полку была выделена для охраны мотострелковая рота на БМП, по всему маршруту нас сопровождали боевые вертолеты шиндандского авиаполка приданного 5-й мотострелковой дивизии. Возглавлял колонну полка командир, майор Кулешов Е.Г., а прокладывала маршрут разведка полка и управление МСР на БМП.
Переехав границу СССР, мы въехали в Афганистан, в XIII век по мусульманскому календарю, и реально нам представилась унылая картина XIII века. Люди попадались полуобутые и полуодетые. Дома, которые попадались в пути, были хуже самых плохих сараев в нашей Средней Азии. Перед совершением марша мы проводили разъяснительную работу с личным составом, рассказывая об условиях жизни афганцев, их быте, традициях и обычаях, почерпывая информацию из брошюр Политуправления ТуркВО.
На деле все, что видел личный состав полка, вызывало удручающее впечатление. Наша колонна в длину составляла десятки километров и хорошо управлялась руководством полка. Первый город, который мы проехали в середине дня, был древний Герат. Мне потом приходилось водить колонны полка в Кушку для перевозки подарков Обкома партии (хранились на складе в Кушке, так как не все увезли с собой при вводе), продовольствия, цемента, а затем и молодого пополнения из Кушки в полк. Я не буду останавливаться на случившемся ЧП с БМ 3-го реадн. О нем, наверное, расскажут представители дивизиона и полка. Уже стемнело, когда наша колонна прибыла в долину, где находился город Шинданд. Нас встречали Руководители Штаба РВиА 40-й Армии и 5-й мсд. Командир полка указал район дислокации полка и приказал расставлять палатки для ночевки, выделить караул по периметру полка. Началась наша новая жизнь в боевых условиях, где-то вдали в ночи слышались выстрелы.
Не буду утомлять читателя рассказом, сколько раз пришлось переставлять жилые палатки, оружейные палатки, ленинские комнаты, пункты хозяйственного довольствия, столовые (офицерские и солдатские). Построение передней линейки полка, строевого плаца и других атрибутов военного городка в полевых условиях. Обо всем этом расскажут солдаты и сержанты, офицеры и прапорщики полка, кто был непосредственно завязан на этих работах. Я же попытаюсь рассказать какая воспитательная, культурно-массовая, спортивно-массовая работа проводилась с личным составом дивизионов рот и батарей полка. Эта, а также работа с военными частями афганской армии по поддержанию дружбы и шефской помощи велась согласно Директиве Военного Совета 40-й Армии. Командирам и политработникам воинских частей ставилась задача организовать среди личного состава разъяснительную работу по целям и задачам Ограниченного Контингента Советских Войск в Афганистане (ОКСВА). Присылались брошюры, описывающие национальный состав жителей, какие партии существуют, и кто ими руководит. Там же была информация о главарях бандформирований и базах их подготовки.
Забегая вперед, хочу рассказать об одном из последующих событий. Второй раз я в Афганистане был в составе Правительственной делегации Республики Таджикистан во главе с Президентом Рахмоном в 1993 году. Это был первый международный визит Таджикской делегации суверенного Таджикистана. Мне как Начальнику Управления Делами Министра обороны Таджикистана предстояло провести переговоры с таджиком Ахмад Шахом Масудом ‒ Министром Обороны Афганистана и узбекским генералом Дустумом. Президентом Афганистана был представитель национальности таджиков (второй по численности в стране) Бурхонутдин Рабани, в свое время один из идеологов и руководителей партии войны. За время переговоров нужно было решить вопрос освобождения из плена шестерых российских пограничников и одного офицера казахских погранвойск. Город Кабул представлял убогое зрелище своими развалинами. В аэропорту стояли разбитые самолеты, оставленные Советской Армией президенту Наджибуле (его самого зверски убили). В ходе встреч с Ахмад Шахом Масудом решались вопросы укрепления таджикско-афганской границы и недопущения нарушений. Пограничников мы забрали, а у меня осталось горькое чувство, что все, что мы хорошего сделали в Афгане, было так бездарно уничтожено. Затем через некоторое время к власти пришли Талибан и продолжили разрушать страну. Чего стоят только одни взорванные ими статуи Будды в провинции Бамиан!?
Афганская армия к нашему вводу представляла жалкое зрелище. Вся боевая техника старого образца, самолеты были советскими, подаренные Советским правительством после Великой Отечественной войны. Многие их офицеры закончили советские военные училища и курсы и неплохо говорили по-русски. Солдаты, как правило, дети безграмотных дехкан. Дисциплина, что называется, была не на высоте: солдаты сами себе добывали еду. За нашим полком в виде шефской помощи был закреплен афганский авиационный полк. Командование РеАП проводило соревнования по футболу и волейболу, личный состав выступал с номерами художественной самодеятельности. Офицеров афганцев приглашали для знакомства в наш полк, а они нас к себе. Жизнь в новых условиях проживания в полевых условиях кипела бурно. Личный состав оттачивал боевое мастерство. Расчеты боевых машин в разы перекрывали нормативы. Офицерский состав занимался обучением и воспитанием солдат и сержантов.
И буквально в первых числах мая 1980 года полк принял боевое крещение в первом рейде в составе двух дивизионов (первого, второго и управления). РеАП был придан 5-й мсд, совершив многокилометровый марш, полк занял огневые позиции за городом Фарах. Был произведен залп БМ дивизионов. Картина была впечатляющая, огонь, пыль, вырвавшиеся с пакетов снаряды и мощный гул! Разрывы высоко в горах, сильнейшее эхо! Картина на всю жизнь запечатлелась в памяти и до сих пор перед глазами. Умелое руководство командиром полка, командирами дивизионов и батарей в боевых условиях, четкие и слаженные действия боевых расчетов обоих дивизионов было отмечено Командующим 40-й Армии и Штабом РВиА. Полк вернулся без потерь, успешно выполнив поставленную задачу. Командир полка на построении объявил личному составу благодарность.
В 1980-м и 1981-м гг. 1-й и 2-й дивизионы не раз принимали участие в боевых действиях, поддерживая мотострелковые полки 5-й мсд. Помню после первого рейда в полк с проверками приезжали Командующий 40-й Армией, Командующий Краснознаменным Туркестанским Округом генерал-полковник Максимов Ю.П., Заместитель Министра Обороны СССР ‒ Главнокомандующий Сухопутными войсками генерал армии Петров В.И. и другие военноначальники. 28 РеАП, не имея Боевого Знамени, по итогам формирования полка, передислокации в Афганистан, участия в боевых рейдах в 1980 году приказом Министра Обороны СССР был награжден ВЫМПЕЛОМ МИНИСТРА ОБОРОНЫ СССР «ЗА МУЖЕСТВО И ВОИНСКУЮ ДОБЛЕСТЬ». В декабре 1980 года на плацу полка его вручал Командующий Краснознаменным Туркестанским Военным Округом генерал-полковник Максимов Ю.П., а позже, в 1981-м году было вручено и БОЕВОЕ ЗНАМЯ ПОЛКА.
В августе 1981-го года я поступил в Военно-Политическую Академию имени В. И. Ленина. На этом моя служба в полку (год и восемь месяцев) закончилась. Впереди была учеба в Академии и дальнейшая служба в СА. Но судьба распорядилась так, что я еще много лет служил с офицерами нашего полка. Так после окончании Академии я получил назначении замполитом тяжелого гаубичного полка 81 АРТ Дивизии. Командиром Реактивного полка дивизии был подполковник, а затем полковник Борис Михайлович Ильин (да, тот самый начальник штаба, а затем командир родного 28 РеАП). Вместе с ним мы прослужили 4 года, и он убыл на повышение Начальником Артиллерии Мотострелковой Дивизии в ГСВГ. У него в полку командиром дивизиона служил подполковник Малый Василий Иванович (командир 3-го реадн 28 РеАП). В 1987 году в наш ТГАП был назначен начальником штаба майор Драгус Игорь Михайлович (бывший НШ 2-го дивизиона). В начале двухтысячного года в Штабе Уральского Военного Округа я встретил генерала Кулешова. Он проходил по коридору, и мы встретились с ним взглядами. Он остановился, внимательно на меня посмотрел и говорит: "Полковник, мы с вами раньше пересекались", я сказал: "Если вы были майором Кулешовым, то я ‒ ст. лейтенантом Умаровым". Мы обнялись, сопровождавший его генерал провел нас в офицерское кафе, где мы много часов беседовали, вспоминая наш полк, офицеров и прапорщиков. Нашу с ним эпопею в Самаркандском Обкоме КПСС. К сожалению, я потом позже узнал, что его уже нет в живых. Закончил я воинскую службу в 2003 году, она у меня оказалась удачной, я ею доволен. Дважды получил воинские звания «досрочно», капитана в марте 1981 года и полковника в ноябре 1992 года. Награжден орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» третьей степени, медалью «За боевые заслуги», Грамотой Президиума ВС СССР «За мужество и воинскую доблесть» и другими медалями. С уважением, полковник в отставке Умаров Саидмурод".
