– Всё не так плохо, – искривил губы в усмешке Тужай. – Я даже ею могу немного шевелить…
Он чуть нахмурился и закусил верхнюю губу. Кипун заметил, как под тканью штанов напряглись мышцы на бедре уходящей под камень ноги.
– Или ты думаешь, что шевелишь ею, – со вздохом ответил чужак.
Он присел рядом с Тужаем.
– С животом что?
– Камнем прилетело, – ответил тот и задрал рубаху. Там, чуть правее солнечного сплетения, чернел синяк.
– Рёбра целы? – спросил чужак.
– Да вроде целы.
Тужай пожал плечами, что лёжа выглядело довольно странно.
Чужак аккуратно стал ощупывать его живот.
– Надеюсь, обойдёмся без внутриполостных кровотечений, – буркнул он и переместился ближе к придавленной ноге. – Это можно и убрать, – сказал он и стал аккуратно отбрасывать мелкие камни, насыпавшиеся сверху.
Кипун опустился на корточки рядом и стал молча помогать. Четай сел поближе к Наруше и обнял её за плечи.
– Сами-то как? – спросил их чужак, не прекращая освобождать ногу.
– Мы в порядке, – ответил Четай.
– Испугались просто, – добавила Наруша.
– Это хорошо, это правильно, – непонятно кому из них ответил чужак и затем тихонько добавил: – Пациентов мне, неучу, на сегодня хватит. Эх, приятеля бы моего сюда…
Когда они отбросили от ноги Тужая всё, что можно было отбросить, оказалось, что нет никакого месива из раздробленных костей и мышц, никаких луж крови, ничего из того, что уже успело представиться Кипуну вначале.
– Да ты счастливчик, – проговорил чужак, разглядывая застрявшую ногу.
Во-первых, нога лежала аккурат в какой-то выемке на площадке. А во-вторых, на Пальце в этом же самом месте находилась какая-то выщербина, а между ними зияла довольно широкая щель. Тужай попал не между молотом и наковальней, Плюющийся старик просто защёлкнул на его ноге кандалы.
Щель была довольно широкой вначале и постепенно сужалась в глубине. Кипун попытался заглянуть туда, но едва удержался, чтобы не вскрикнуть от ужаса и не отшатнуться. Ему на мгновение показалось, что там во тьме сидит чудовище, держит в зубах ногу Тужая и ждёт не дождётся новых жертв. Щель тотчас же стала походить на растянутый в глумливой ухмылке рот. И в этой ухмылке при желании можно было зажать ногу не только Тужая, но и обе ноги Кипуна и даже ноги чужака с Дальних островов, приди им в голову идея усесться рядком. Так что Тужай должен был чувствовать себя вполне вольготно.
Он действительно мог пошевелить ногой, покачать из стороны в сторону, даже повернуть слегка.
– Вытащить не можешь? – спросил чужак.
– Не-а, – ответил Тужай. – Ступню не пускает.
Чужак лёг на землю и протиснул в щель руку. Кипун вздрогнул и зажмурился. Он туда совать ничего не собирался!
Нос чужака был прижат к камню, голова и плечо лежали на ноге Тужая.
– Ты меня додавить решил? – со смешком уточнил Тужай.
– Чш! Не отвлекай! – шикнул на него чужак.
– Что там? – не выдержал Кипун.
Казалось, что Плюющийся старик просто затаился, сейчас заманит в ловушку побольше людей и захлопнет её окончательно.
– До середины голени ничего серьёзного не прощупывается, – ответил чужак. – А дальше не получается…
В этот момент где-то неподалёку застучали, запрыгали потревоженные камни. Чужак резко, обдираясь и царапаясь, выдернул руку и на четвереньках отскочил подальше от камня.
– Вы тут? – раздался голос Литюша.
Он только что обошёл Палец со стороны основания. Это под его шагами шуршали и постукивали камешки. Литюш выглядел сонным и ещё более опухшим, чем вчера.
– Я себе ладонь распорол, – пожаловался он, демонстрируя всем рваную рану на руке. – Что это вообще было?
– Что было, мы сами пока не поняли, – отозвался чужак. – А рану тебе промыть нужно. Только мы пока воду не нашли…
– Сальза проснулась, – перебил его Тужай. – Видел, какой фонтан грязи был?
– А трясло отчего? – недоуменно продолжил расспросы Литюш. – Старик часто плюётся… но он раньше не дрожал никогда.
– Дрожал, – тихо пискнула Наруша, увидела, что внимание всех обращено на неё, и смутившись пояснила: – Мне бабушка сказывала. Остров этот потряхивает иногда. На её памяти дважды трясло. Это третий будет.
– Такая редкость! Как нам повезло! – сквозь зубы восхитился Тужай.
– А ты чего тут? – обратил на него не вполне сфокусированный взгляд Литюш.
– Да вот, сижу, отдыхаю, – буркнул Тужай.
– А, – понятливо протянул Литюш, не замечая сарказма, затем оглядел всех собравшихся и спросил: – А Бажута где?
Кипуна прошиб холодный пот. В памяти возникла ночная картина, где Бажута скрывается под навесом. Угол этого навеса, сейчас грязный и еле различимый, виднелся из-под упавшего каменного столба всего в нескольких шагах от Кипуна, возле Литюша.
– Бажута… – едва ли не простонал Тужай, глядя туда же, куда и Кипун.
Ухмылка зажавшего его ногу чудища тотчас же стала сытой.
– Да, Бажута. Где она? – не унимался Литюш.
– Если она не ушла никуда ночью, – тихо начал чужак, – то, боюсь, что Бажута там.
Он указал на основание Пальца.
– На той стороне её нет, – мотнул головой Литюш. – Я только что оттуда.
– Не за камнем, – мягко сказал чужак и указал на пыльный кусок ткани у его ног.
За спиной Кипуна испуганно ахнула Наруша. Четай тотчас же шикнул на неё и зашептал что-то успокоительное. Литюш непонимающе уставился на навес. Постоял, подумал. Сел на корточки и зачем-то подёргал ткань, пытаясь то ли оторвать край, то ли вытащить навес целиком из-под Пальца. Ни одно, ни второе ему не удалось.
– Бажута там? – хрипло спросил он, уставившись туда, где ткань скрывалась под тушей камня.
– Вероятнее всего, – подтвердил чужак. – Мы, конечно, осмотрим здесь всё. Может, она вставала… Отходила куда…
– Бажута там… Там? Там! – покачиваясь из стороны в сторону, стал повторять Литюш.
– Вот вы где! – раздался за спинами голос Сэнежи. – Все собрались? Там Инесь стонать начала. Алкажа с ней осталась. Нужно уже делать что-то, а не разговоры разговаривать. Воду искать. Огонь разводить. А где Бажута? – Сэнежа тараторила быстро, без пауз.
– Бажута? – проревел вскочивший на ноги Литюш. – Там! Там Бажута!
Он стукнул кулаком по камню, затем бросился к Сэнеже. Оттолкнул Кипуна, перепрыгнул через Тужая и вцепился ей в плечи.
– Ты здесь, а она там! – кричал он, тряся её из всех сил. – Ты здесь! Зачем ты? Почему она? Она там!
Голова Сэнежи болталась вперёд-назад. Казалось, ещё чуть-чуть и она отделится от тела и полетит далеко-далеко.
– Остановись, она не виновата ни в чём, – сказал чужак, крепко хватая Литюша за локти.
Тот замер. Разжал руки. Медленно повернул голову к чужаку.
– Не виновата? – прошептал он. – Не виновата. Она не виновата. Это ты виноват! Ты не пустил Бажуту со мной! Если бы она пошла со мной, её бы там не было! Вы все виноваты… Вы… Все! Это вы! Вы её убили!
Взгляд его сделался совсем безумным. Он перебегал с одного на другого, не задерживаясь ни на ком даже на мгновение.
Сэнежа, всхлипывая, отступила и осела на землю. К ней тотчас же бросилась Наруша и стала утешать. Четай встал рядом.
– Убийцы! Вы убийцы, – шептал Литюш. – Вы все убийцы.
– Успокойся. Не делай глупостей, – сказал чужак и медленно отпустил локти Литюша.
Литюш запрокинул голову и зашёлся в безумном хохоте:
– Успокойся! Успокойся! – всхлипывал он, затем развернулся и спотыкаясь побежал с разрушенной площадки, за валуны.
Кипун с сомнением смотрел ему вслед.
– Ему нужно побыть одному, – не слишком уверенно сказал чужак, затем вздохнул и, повернувшись к Сэнеже, спросил: – Ты что-то говорила про Инесь? Она пришла в себя?
– Нет, – тихо ответила та. – Она просто стонет.
– Инесь ранена? – спросил Тужай.
– Да. Ей достался довольно сильный удар по голове, – подтвердил чужак.
Наруша тихонько заплакала.
– Эй, мелкая, – невесело усмехнулся Тужай, – ты-то чего слёзы льёшь? Вы с ненаглядным твоим целы, невредимы! Любите друг друга. Вон, даже Плюющийся старик проникся. Не разлучил вас. Вам день подождать, ночью ты Четаю крылья подаришь, а утром за нами со Срединного придут. Так что не плачь. У сестёр вон всё тоже ладно получается. Эй, Сэнежа! – он продолжал натужно зубоскалить. – А ты чего нос повесила? Не передумала ещё крылья-то брать? Ты смотри! Если сомнения какие, так ещё не поздно передумать и из рвущихся в дарующие перейти. А? Смотри, сколько нас здесь! Все как на подбор, один лучше другого! Ты не гляди, что у этого на роже морщины уже проклюнулись да голова в шрамах, зато у него сердце доброе да и силы не занимать, – Тужай кивнул в сторону чужака, затем ткнул себя в грудь. – Или вот ко мне присмотрись. Я ого-го какой! Ногу мне, правда, скорее всего, отпилят, но крылатым ноги не нужны! Ну, не передумала?
