Троица лежала молча, застыв в одной позе, как ящерицы на разогретых камнях. Но вот мужчина встал, не глядя протянул руку в сторону блондинки. Та поднялась без промедления, вложила наманикюренные пальчики в его ладонь, и они медленно, рядышком, равнодушные к резкой смене температур, вошли в воду и поплыли одинаковым брассом.

Брюнетка порылась в необъятной плетеной сумке, вынула айфон в красном чехле, полистала без эмоций. Изогнулась, скрутив тело жгутом, сняла прибой и синь поверх коричневых своих ягодиц. Легла ровно. Просматривала ленту, улыбалась, ухмылялась, пряла пальчиками песчинки.

Двое вернулись. Брюнетка молча протянула им запотевшие бутылочки воды. Умеренно отпили и побросали бутылки в сумку. Взяли книги, легли на животы. Массивные золотые часы сверкнули на запястьях.

– Маша, ты не сгоришь там? Может, окунешься?

Высокий голос Ларисы разделил пространство маленького пляжа на две части. Маша посмотрела на свои бледные ноги с почти прозрачными отросшими волосками, проследила, не смотрят ли на нее эти трое, и, зарывая ступни поглубже в песок, подошла к воде. Вода была ледяная, но Маша не могла позволить этим людям увидеть, как страдает ее чувствительное тельце. Уверенно шагнула и проплыла несколько метров, высоко задрав нос над мелкими волнами. Когда она вышла из воды, мужчина спал, положив книгу себе на лицо, а его взаимодополняющие девушки наконец повернули друг к другу головы и тихо переговаривались. Маше казалось, что они, несомненно, обсуждают ее отсутствующий маникюр, немодный купальник и неспортивное телосложение. Она тоже может быть красивой и вообще… Немного хотелось плакать.

– Макар! – громко, наотмашь, позвала мужа Лариса.

Макар продолжал резать саженками синий лоскут моря где-то вдалеке, а вот второй мужчина, на пляже, не смог не отреагировать на крик – проснулся, сел рывком.

– Извините, не вы ли купили дом моей матери на берегу? – обратился он к Ларисе.

Лариса даже не сразу сообразила, что вопрос адресован ей. «Ла-ар», – позвала ее Маша. К тому моменту, когда на берег выбрался подуставший Макар, все успели перезнакомиться: брюнетку звали Анна, блондинку – Джессика, а бывшего наследника их дома – Роберт. Сделка по оформлению купли-продажи недвижимости осуществлялась через юриста Роберта, так Макар впервые встретился с сыном Карлы. Взаимной симпатии не возникло, как ни пыталась каждая из сторон казаться если не любезной, то как минимум приятной. Явную разницу положений, отношения к жизни и целеполаганию не мог скрыть даже костюм, состоящий из плавок. И всё же, как оказалось, им есть что обсудить.

– Вам не встречалась моя дочь? – как бы между делом спросил Роберт. – Девочка-подросток с красными волосами. Возле дома или здесь, на пляже?

– Нет, – ответила Лариса. – Если честно, вы первые, кого мы на берегу встретили, чему очень рады. А вы обычно здесь во второй половине дня бываете?

– Обычно мы здесь не бываем. – Анна поправила большие солнцезащитные очки. – Но если и соберемся, то точно не в первой половине дня.

– В первой половине дня мы обычно спи-им. – Джессика притворно зевнула, прикрыв рот ладошкой.

– У нас тоже есть любители поспать до обеда. – Лариса бросила игривый взгляд на Машу.

Маша прикусила щеку изнутри и попыталась изобразить улыбку.

Есть много способов закончить бесперспективный разговор. Лила предложила свой – подошла к Анне, поднялась на задние лапки, уперла передние в шоколадное бедро женщины. Анна попыталась отступить назад, увязла в рыхлом песке; бульдожка соскользнула по умасленной коже, оставляя белесые царапины вдоль всей длинной стройной ноги.

– Ай! – вскрикнула Анна.

– Нам пора. – Маша подхватила Лилу под брюшко, прижала к себе и стала собирать разбросанные полотенца.

Мужчины обменялись рукопожатиями, женщины охами и извинениями. Ян с Джуниором срочно искупались «еще разочек на дорожку». И Макарово семейство удалилось.

«Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя…» Как ни пытайся избавиться от советского воспитания, а что-нибудь да напомнит. Думали ли Макар с Ларисой, что бухта принадлежит им, находится в их полном распоряжении? Нет. Однако иллюзия эта подпитывалась самой окружающей обстановкой – отсутствием жилых построек, куда ни кинь взгляд. Там, глубже, дальше от берега, перекрывая дом на берегу от всяких случайных визитеров, за садами, виноградниками и рельефом местности, скрывались обширные хозяйства Людовика и Роберта. Дом Карлы, участок под которым уже несколько раз менял свою принадлежность, стоял на границе двух территорий. После пары разорительных пандемийных лет Роберт был вынужден расстаться с недвижимостью матери. Людовик вовремя подключился к процессу, перехватил инициативу – чужаки за спиной никому не добавляют спокойствия, – привлек Макара, и вместе они заключили выгодную для всех сторон сделку. Роберт получал деньги, Людовик – покой, Макар – дом. У каждого свои потребности.

Бухта была общей, более того, государственной собственностью, как и пара десятков метров вдоль всей береговой линии. Трудно было представить, что кто-нибудь захочет добраться до этого удаленного местечка по суше, но по воде – на катере или яхте – вполне вероятно. Что-то всегда должно напоминать о том, что идеал недостижим. Можно строить свою дальнейшую мечту вокруг обладания собственным куском моря, но, кажется, таких прецедентов на законных основаниях в мире еще нет.

Здравствуй, Карла!

Меня никто не обижает.

Дети хорошие. Учителя хорошие.

У меня есть друг, его зовут Ириска. Он пони.

Ты меня не заберешь?

Я научусь хорошо скакать и сама к тебе прискачу.

Твоя Софи, 6 лет ♥

Лариса совсем перестала спать. Поднималась среди ночи, выходила на веранду – могла просидеть в кресле, завернувшись в плед, до самого утра. Ей слышались шаги, шорохи, скрежет. Макар не разделял с ней этих бдений, злился и недоумевал: как можно расслышать шаги по траве, когда рядом постоянно вздыхает и шлепает по скалам море? Лариса, сходи к врачу, пусть тебе выпишут успокоительное, и тогда ты сможешь адекватно воспринимать этот натуральный мир, в котором ночные мыши машут крыльями, ежи шебуршат в траве, ящерицы карабкаются по камням…

Семья – это непрерывный психоэмоциональный обмен. Нервное напряжение жены не могло не отражаться на состоянии Макара. Смотрел на ее осунувшееся лицо и чувствовал жалость. Хотелось защитить, но от кого? Постоянно всплывали картинки из гангстерских фильмов: вот он выглядывает из-за угла, в руках пистолет, пиф-паф – черная тень падает навзничь. Интересно, как здесь получают разрешение на оружие? Скорей бы вернулся Слава – им срочно нужен источник здравомыслия.

Дипломированного специалиста ждали с последним паромом поздно вечером. Макар с утра съездил на рынок – Лариса решила порадовать сына любимыми варениками с ягодами. Бери всё, что увидишь, вишни всё равно еще нет! А Макар нашел ее, вишню, первую, тугую, налитую гранатового цвета соком. Торговые ряды пылали россыпями алой клубники, плотное душистое облако аромата перебивало все прочие запахи – казалось, и рыба, и сыры, и даже специи пахнут клубникой. Взял. Черешни, черной, крупной, взял. Мушмулы японской, желто-оранжевой, прихватил. Йогурта греческого, масла, брынзы, хлеба, зелени… Вышел с рынка, нагруженный как ослик.

Маша к вечеру оживилась и вызвалась помогать с варениками, да чуть всю черешню не съела. Лариса уже начала тревожиться – пронесет же девку… Но ее отвлек звонок телефона.

– Макар! Пьетро звонит! Возьми трубку – у меня руки в муке!

– Кто такой Пьетро? – спросит Маша, выбирая вишневые косточки.

– Старший по улице, сосед справа. – Макар поднесет телефон к лицу жены, разблокирует и перенаберет оборвавшийся звонок. – Алло! Пьетро, что случилось?

– Включи на громкую! – распорядится Лариса.

– Маркуше, беда!

– Что?! – выдохнут все на кухне.