То, что он знал об этом, не было чем-то странным, да и моя мать не сильно скрывалась. Но то, что его это совсем не волнует. Вот это было подозрительно.

– И ты хочешь сказать, что твои родители…

– Примут любой мой выбор. В общем, как передумаешь, звони.

И он, быстро вложив какую-то бумажку в мою ладонь, ушёл.

А я так и стояла какое-то время, растерянно глядя ему вслед. И только потом развернула бумажку, на которой был записан номер его маг.зеркала.

Но вернуться в столовую я не успела, потому что у её дверей меня поджидал Уильям вон Текорн. И хмурое выражение его лица мне совсем не понравилось. Вряд ли он, взяв пример с моей тёти, решил высказать претензию мне за то, что увидел с другим.

Я нервно сглотнула, подходя ближе на непослушных, словно деревянных ногах.

– В чём дело? – спросила я тихо.

– Боюсь, что я больше не могу быть твоих женихом, Лу, – сказал он и добавил виновато: – Прости.

– Почему? Это всё из-за моей матери, да?

Я всегда подозревала, что рано или поздно его родителям это не понравится.

– Нет, Лу. – Он покачал головой. – Где ты была вчера вечером?

– А что? Ревнуешь?

Я усмехнулась, маскируя за улыбкой страх и нехорошее предчувствие.

– Кто-то из твоих соседок следит за тобой. И вчера этот кто-то сообщил моей матери, что поздно вечером тебя нет в спальне. Я честно пытался прикрыть тебя, но так вышло, что в это время у нашей команды была внеплановая тренировка.

По мере того как он говорил, улыбка медленно сходила с моего лица.

Тут же вспомнился Винсент и его слова про Беатрис. Правда, несмотря на всё происходящее, я отказывалась верить, что это сделала она или кто-то другой из моих соседок.

– Ты уверен? – переспросила я, нервно облизнув губы. – Ну, что следит кто-то из моих соседок?

– Я не знаю точно. Но кто ещё может свободно вечером зайти в твою спальню?

Тут он, к сожалению, был прав. В спальни можно было зайти лишь по особому разрешению, и оно, конечно же, у моих соседок было. Это в гостиную попасть было проще, потому что туда доступ был у большего количества людей. Ведь к каждой из нас то и дело приходили одногруппники.

Вот если бы я уснула в гостиной…

Но я всегда предпочитала заниматься в собственной спальне, повесив предварительной простенький полог тишины.

– Так что прости, но я вынужден просить тебя вернуть кольцо.

Я вздохнула и быстро сняла обручальное семейное кольцо Текорнов, серебряное с небольшим круглым сапфиром, и протянула его на раскрытой ладони Уильяму.

– Если хочешь, я попробую осторожно поспрашивать у парней. Может быть, кто-нибудь согласится…

– Не нужно, Уилл, спасибо. У меня уже есть один вариант.

Он удивлённо на меня посмотрел, но ничего не сказал.

И в этом был весь Уильям, скромный, тихий и порядочный. Просто идеальный фиктивный жених. Не то что Винсент вон Шраймс. Но искать другой вариант было попросту некогда. Ведь если об этом стало известно матери Уильяма, то и моей тёти – подавно. А значит, скоро стоило ждать звонка. Впрочем, знатность и родовитость Шраймсов должна хоть немного сгладить произошедшее.

Но для начала мне предстояло разобраться с соседками.

Правда, сделать это сразу я не могла. Хотя бы потому, что девочек уже не было в столовой, а у меня ждала сдача ещё одного зачёта. К счастью, часть из них у меня уже стояла по итогу семестра. Но, к сожалению, не все преподаватели делали так.

Новость о том, что кто-то из моих соседок мог сделать такое, настолько выбила меня из колеи, что на вопросы из билета я отвечала ужасно.

– Луиза, Луиза, – покачал головой осуждающе старенький преподаватель. – Если бы сам не знал, как прекрасно вы знаете мой предмет, то поставил бы неуд. Идите уже и не позволяйте личным проблемам портить вашу учёбу.

Профессор протянул мне зачётку, которую я быстро схватила и, поблагодарив, не глядя, сунула в сумку.

По дороге к общежитию внезапно выяснилось, что я жуткая трусиха. Потому что встречу и выяснение случившегося я откладывала сколько могла. То вдруг решив зайти в библиотеку, то болтая со всеми подряд знакомыми, то, любуясь зимним пейзажем, как будто я и снега-то раньше не видела.

“Соберись, – приказала я себе строго. – Может быть, Винсент ошибся и мои соседки тут ни при чём”.

Мне отчаянно хотелось в это верить.

Только…

Кто тогда?

Да и странное утреннее поведение Беатрис не давал мне покоя. И в обед она единственная побледнела, явно испугавшись, тогда как Эстер и Сэм были явно удивлены.

На свой этаж я поднималась медленнее обычного и по коридору брела, словно преступник на эшафот. Видимо, я выглядела настолько ужасно, что одна знакомая адептка, попавшаяся мне в коридоре даже участливо спросила всё ли у меня в порядке. Она, правда, почему-то решила, что я плохо сдала экзамен.

Как будто это единственное, что могло меня расстроить!

И пусть все пять лет я только и делала, что усердно училась, не отвлекаясь даже на самые невинные студенческие развлечения, но это был не мой выбор.

Впрочем, Сэм, сидевшая в гостиной с фамильяром, решила так же. Огонёчек тут же соскочил с её колен и, быстро подбежав ко мне, ловко вскарабкался вверх. Я поймала его где-то в области пупка и перенесла на плечо, падая рядом с подругой на диван.

– Нет, всё гораздо хуже, – сказала я, откидывая голову на спинку дивана.

– Тебя отчислили? – спросила Сэм одновременно испуганно и удивлённо.

– Типун тебе на язык. Просто… Среди нас, кажется, есть предатель.

И я, то и дело поглаживая Огонёчка, быстро шёпотом пересказала ей всё: и мои вчерашние приключения, и сегодняшний разговор с Винсентом.

Изначально я, не веря его “показаниям” собиралась подозревать всех своих соседок. В конце концов, он стольким девицам раздаёт свои артефакты, что вполне мог перепутать. Но если это действительно Сэм… Тогда я даже не знаю, что делать. Потому что она – первая, с кем я вообще подружилась в жизни.

Некоторое время Сэм, хмурясь, обдумывала мой рассказ, а потом сказала медленно:

– Их обеих ещё нет, – и добавила: – Возможно, ты зря не поверила Винсенту.

Я удивлённо и недоверчиво на неё посмотрела. А Огонёчек, которого я перестала гладить, тихонько меня укусил. Так что я тут же ссадила его на диван, назидательно погрозив пальцем.