– Мы всего три дня как снова стали торговать после траура, а я словно второй раз потеряла мать. Вотан пьет, а помощницу я попросила теперь присматривать за дочками. Собиралась уже закрываться сегодня, но тебе помогу. Что тебе предложить?

Я выложила на прилавок все, что у меня было:

– Что я могу купить за эти деньги? Мне необязательно новое, но такое, чтобы я не выглядела откровенной нищенкой на балу в ратуше, – попросила я.

Лена с минуту смотрела на горсть монет, потом решительно отодвинула их в сторону и поманила меня за собой. Я в растерянности забрала деньги назад и пошла за новоиспеченной владелицей лавки готового платья. Лена провела меня по длинному, но достаточно просторному коридору, и я завела в небольшую кладовую. Все так же молча она постояла какое-то время перед манекеном, на который была накинута черная вуаль, и потом резко сорвала ее. Когда моим глазам открылось то, что скрывала накидка, я лишилась дара речи. А по губам Милены пробежала горькая улыбка:

– Это платье принадлежало моей матери. И это единственное, что у меня осталось от нее. Я мечтала надеть его на свадьбу, но моим мужем стал Вотан. И соединять свою судьбу с ним, будучи в этом платье, я посчитала кощунством. Это платье по поверьям притягивает суженого… Но я была слишком голодна и цинична, чтобы ждать знака свыше. Я предпочла пойти на поводу у необходимости, хотела как можно быстрее получить крышу над головой, кусок хлеба. И смазливое личико единственное, что у меня тогда было, – она криво усмехнулась и продолжила, – а клисса Эльцхен так напомнила мне матушку, что я решилась на брак с Вотаном, и до сих пор не то чтобы не жалею, но могу смириться со своим выбором и принимаю его в душе. Не хочу больше видеть перед собой искушение узнать, что потеряла. К тому же, моя судьба не обязательно должна была быть счастливее той, что я выбрала без подсказок. И я приняла решение подарить его тебе, ибо моим дочкам оно уже не подойдёт – я не надевала его, и оно не связало меня с их отцом. Я потрясенно смотрела на нее, но она вновь кивнула на наряд. И я опять воззрилась на платье, которое призывало истинную судьбу. Мне не удалось разглядеть его, я лишь видела, а скорее даже ощущала, что оно ошеломительно. Мои пальцы дрожали, когда я коснулась ткани. И уже это касание вызвало восторг.

– Его нужно надеть. Тогда оно примет твою форму, – пояснила владелица лавки.

Я переодевалась сс быстротой молнии, испытывая острое наслаждение от того, что сейчас прямо на мне творилось волшебство.

– Ты прекрасна, – услышала я шепот Лены. Она мягко подтолкнула меня к ростовому зеркалу, и я обомлела. Это была я. Точно я. Это мои рыжие волосы каскадом спадали с плеч. Мои глаза переливались оттенками серого, синего, желтого и зеленого цветов (метка от Хозяйки). Это мою талию обвивал серебристо-зеленый с матовыми каменьями пояс. Это по моим округлым бедрам струился мягкий золотой шелк, стыдливо прикрытый дымчато-зеленым газовым шифоном. Это за моей спиной спадал такой же газовый шлейф – я попыталась открепить его, ведь носить такое могли только аристократки – но у меня ничего не вышло, приклеился намертво. Тогда Лена откуда-то достало маску в тон наряду:

– Если боишься штрафа, всегда можно сказать, что это маскарадный костюм. Только сапоги твои никуда не делись. Постарайся поменьше поднимать подол платья в вихре танца – добавила торговка с лукавой улыбкой…

– К ратуше, – скомандовала я оторопевшему от моего преображения вознице сразу, как вышла из магазина, и, чтобы подстегнуть его усердие, бросила в качестве аванса пять эльга – в два раза больше, чем полагалось за такую поездку.

***

Музыка, гремящая в ратуше, оглушала. Усиленные магией огни слепили, но вместе с тем что-то внутри дрожало от нетерпения. Хотя скорее всего, это просто нервы, или я опять проголодалась. Да, хороша была каша, но не наша. Так сложилось, что мы с Трошкой оба в этом плане малость косорукие. Поэтому питаемся чем-попало… То картохой подгоревшей, то супом пересоленным… Ну да не хлебом единым жив маг-черный вестник, и теперь пришло время зрелищ. Я расплатилась с извозчиком и попросила, чтобы он меня подождал, ибо долго задерживаться я не собиралась. Меня клятвенно заверили, что будут ждать хоть всю ночь. Я мысленно прикинула во сколько мне э то выльется в плане финансов, но делать нечего.

Если музыка оглушала за пределами здания, то внутри творилось что-то невообразимое. Я, конечно, понимала, что в зале будет многолюдно, но такого столпотворения я и представить не могла. Я быстро натянула маску, ибо шлейф так и не пожелал отсоединиться от платья. Милена говорила, что платье отражает характер и сущность того, кто его надел, но в моих жилах не было ни капли голубой крови. Ну да ладно, будем работать с тем, что есть. Я шмыгнула в более-менее тихий уголок, предпочитая наблюдать за празднеством со стороны. Единственное, что меня интересовало – оглашение имени преемницы Наины. Сама героиня вечера, как и полагалось, была в центре внимания. Они с Альтером танцевали в центре бального зала, улыбались друг другу, и, казалось, никого вокруг не видели. Недалеко от счастливой пары мелькал Кэвин, который кружил в танце Кари. Очевидно, родственник будущей принцессы хотел наладить отношения с заместителем Наины, поскольку полагал, что именно она станет у руля после официальной отставки его сестры. Кари вроде была не против его внимания, и как бы я к этому юнцу не относилась – он был вполне привлекательным. А Кари была старше меня и отношения с мужчинами, как и у большинства из нас, у нее не складывались. Подробностей дара Кари я не знала, у нас и не принято было расспрашивать, у большинства это был скорее не дар, а наказание. Не всем так везло как Наине, да и Ольге, пожалуй, хотя еще как посмотреть. Моя соседка по кабинету могла считывать предсмертные воспоминания новопреставленных. Был правда ряд условий – они должны были быть максимально свежими и целыми. Поэтому Ольгу часто таскали в свою резиденцию дознаватели и даже хотели переманить ее к себе на службу, но девушка отказалась. Потом она признавалась, что воспоминания о насильственной смерти, которые сохраняют покойники, вызывают у нее приступы паники и выливаются в кошмарные сновидения. У нас все же не такая концентрация убиенных. А вот Кари о своем даре помалкивает, как и я. Знает о наших талантах только Наина – она принимала нас на работу, поэтому в курсе всех явок и паролей. Впрочем, разглашать эту информацию она права не имеет.

В этот момент музыка стихла, и музыканты заиграли что-то спокойное и тихое, очевидно, чтобы присутствующие перевели дух. Я уже хотела поближе пробраться к Наине, чтобы «отметиться» и потом тихонько улизнуть. Ну ее, ту преемницу, завтра на работе познакомлюсь. Предприняла было попытку протиснуться в центр зала, как тут снова налетела на кого-то. Оно, конечно же, в такой толчее немудрено с кем-то вступить в близкий контакт, но дважды за день – перебор.

– Прошу прощения, клирра (обращение к знатной даме), – услышала я подозрительно знакомый голос, – здесь так много людей, что разминуться сложно.

Хорошо, что на мне была маска, поскольку щеки буквально вспыхнули. Впрочем, на сегодняшнем визитере нашего департамента тоже была маска из черного бархата с серебряными узорами, открывающая только губы и подбородок.

– Ничего, – пробормотала я, – сама виновата, так спешила, что не смотрела, куда иду.

И тут же подумала, что могла бы и утром сказать то же самое и не оконфузиться перед знатным незнакомцем. А так будет думать, что вежливыми бывают исключительно аристократки.

– Вы не приглашены на следующий танец? – поинтересовался мой собеседник. – Я как раз ищу такую милую партнершу.

– Увы, – поспешила я его разочаровать, – танцую я из рук вон плохо.

– Тогда просто поговорим, у меня есть некоторое время перед церемонией, – не отставал незнакомец.

«Вот же ж!» – подумала я, но вслух сказала:

– Почему бы и нет. Увлекательная беседа – это лучшее времяпрепровождение.