Когда он потянулся за своим телефоном, Хаэль схватил его руку и сломал ее.

Это случилось так быстро, что я даже удивилась этому движению. Одна секунда, две секунды…мистер Винсент начал кричать, ветер и нежно бьющиеся волны океана уносили этот звук вдаль. Учитывая, что оставалось два дня до Дня Благодарения и всего лишь пять — до декабря, здесь было мило, тихо и одиноко.

Никто не услышит его криков.

— Зачем вы это делаете? — хныкала Ли, пока взгляд метался между мной и Виком. Лучшей ей не оборачиваться, иначе увидит лицо Каллума. Была причина, по которой он не умышленно заставил маленькую девочку наложить в штанишки в аквариуме. — Что вам нужно? У нас нет с собой никаких денег.

Виктор тяжело вздохнул и покачал головой, принимая протянутую мной сигарету.

— Всегда все сводится к деньгам, — сказал он, словно недоумевал только от одной такой мысли. — Кого, блять, заботят деньги? Мы здесь говорим о чувстве собственного достоинства и уважении человеческой жизни.

— Отличать правильное от неправильного, — добавила я, склоняя голову на бок и наслаждаясь плаксивыми карими глазами Ли. — Добро от зла.

Улыбка расцвела на моих губах, когда она заскулила и закрыла глаза, словно боялась. На самом деле она была в ужасе. Я тоже была в ужасе, когда звонила ей из антикварного магазина, умоляя спасти меня.

— Он всего лишь мой отчим, — я задыхалась, слезы катились по моему лицу большими, жирными, солеными каплями. — Мне страшно, Ли. Не позволяй ему навредить мне таким образом, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Однажды Ли прикинулась моей подругой. В притворстве она была хороша. Я верила всему, что она говорила, потому что хотела верить. Хотела друга, особенно кого-то с позицией у власти, кого-то, кто смог бы спасти меня от Памелы и Тинга. Оказалось, что все было ложью. Она была никем иным, кроме как токсичной сукой с комплексом жертвы.

— Я этого не заслужила, — хныкала она, заставляя меня закатить глаза. Ух-ты. Это уже даже не смешно. Это почти было похоже на то, что она на самом деле верила в то, что говорила. — Я — хороший человек. Пожалуйста, мы можем заплатить. Мы можем…

— Перестань врать! — прокричала я, хотя даже не планировала. В крови подскочило давление, а руки по бокам сжались в кулаки. — Просто прекрати! Ты можешь сколько угодно лить фальшивые слезы, но мы обе знаем правду, — я опустилась на колени, как делали Кэл и Вик, когда пытались прикинуться на одном уровне, что и одна из жертв. — Мы с тобой давно не разговаривали, но я все еще чувствую твою ложь, потому что прожила правду. Ли, знаю, ты не помнишь меня, но мое имя — Бернадетт.

Она издала странный всхлип, закрыв глаза, и бормотала про себя молитвы. Почему спасение нечестивых всегда происходит в молитве? Бог не хочет слышать их ложь, как и я.

— Ты продала меня… — начала я, но Корали удивила, открыв глаза и посмотрев на меня скорее раздраженно, чем как-то иначе, будто мы доставили ей неудобство и испортили идеально спланированный день. Что ж, могу сказать, что я была полностью раздосадована, когда она продала меня и моих сестер педофилам.

Так будет лучше, Бернадетт. Ты сможешь стать кем-то больше, чем просто потерянной девочкой из Южного Прескотта. У Кушнеров есть ресурсы. Если будешь вести себя хорошо и сделаешь то, что они говорят, то тебя ждет светлое будущее.

Лживая сука.

— Я знаю, кто ты, Бернадетт, — сказала Ли, переключив свое внимание на Оскара. Он ничего не сказал, но судя по тому, как он смотрел на нее, инстинкты подсказывали, что сегодня что-то пойдет очень и очень не так. — Я должна была догадаться, что это чертова подстава.

Муж Корали, все еще прижимающий свою раненную руку к груди, посмотрел на нее исподлобья, словно был согласен со сказанным. Понял. Должно быть он задавался вопросом, как его жена приносила домой такие крупные чеки.

— Подстава? — повторила я, когда Оскар поправил очки и посмотрел в мою сторону.

Невозможно было не заметить, как переливаются цвета на его руках, шее, ногах. Он — Ахилл Афродиты, но вместо того, чтобы погрузить его в реку Стикс, его окунули в чернила.

Мне стало интересно, были ли у него, уязвимые места как у героев греческих мифов, которые можно пронзить стрелой?

— Прежде чем Эрик и Тодд покинут город, — начал Оскар, слегка наклонив голову на бок. Его иссиня-черные волосы трепал прибрежный бриз, смягчая на кратчайшие мгновения. Но потом я моргнула, и образ исчез. Он был прекрасной мраморной статуей, но лишь наполовину теплой. — Они написали Ли с просьбой встретиться, — странная улыбка образовалась на лице Оскара, состоящая из бесконечных пустот и лунного света. — Кушнеры собирались купить маленькую девочку, — он наклонился и положил свои руки на колени в очень патриотической манере, словно наклоняется, чтобы поговорить с парой непослушных детей. — Где ребенок, Ли?

— Тебе нужна девочка? — спросила она, обмениваясь взглядом со своим мужем. На его лице написан ужас, но его жена не испытывает того же. Ли повернулась к Оскару, в глазах была надежда. — Мы можем достать тебе девочку. Столько, сколько хочешь и по хорошей цене.

— Хватит играть в игры, — мягко сказал Вик, бросая свой обсидиановый взгляд в сторону Оскара. Он выглядел…скучающим? Приму это как хороший знак. В этом общении не было опасности. — Мы знаем, что девочка у них. Может нам стоит нанести ей визит?

— Нет, мы не ведем дела у нас дома, — сказала Ли, потряхивая головой, словно это просто бизнес. Даже мистер Винсент выглядел немного успокоившимся, словно сломанная рука не было чем-то из ряда вон выходящим в этой работе. Думаю, секс-торговля молодыми девочками — рискованный бизнес.

Мое зрение окрасилось в красный, когда руки начали дрожать. Я разжала пальцы несколько раз, пытаясь унять жестокую дрожь, пробравшую мое тело.

— Ты помнишь меня? — я задрожала, смущенная ее беззаботностью при виде моего лица.

Эрик был в ужасе, когда увидел меня. Почему же Корали такая…деловая? Она повернулась и уставилась на меня, хмурясь. Тоненькая струйка крови стекала по лицу и попала на куртку North Face лазурного цвета, в которую она была одета.

— Нет, но слышала о тебе, — сказала она, спокойно складывая руки перед собой. — И о твоей банде тоже. Я могу предложить обмен информацией в качестве бартера, если мы договоримся о приемлемой цене.

Слышала о нас? Я была в замешательстве.

Калллум посмотрел снизу вверх на Вика и нахмурился, пальцы дергались, словно ему бы понравилось вонзить нож в горло Ли, как он сделал с Тоддом Кушнером. Вместо этого пришлось стоять неподвижно как хорошенький солдат Хавока. Хаэль лишь зажег сигарету, абсолютно не заботясь ни об одном из Винсентов.

— Мы можем сыграть, — мягко сказал Вик, кивая головой, словно был в глубоких раздумьях. Видите ли, проблема в том, что он потирает свой подбородок, когда в этой миленькой голове уже на самом деле имеется решение проблемы. Это все было ради забавы. — Но сначала, мы хотим увидеть девочку.

Корали и ее муж обменялись взглядами прежде, чем она повернулась обратно к Виктору и кивнула ему.

— Хорошо. Но если заявятся Кушнеры и начнут расспрашивать о ней, я должна буду сказать, что продала ее вам.

Виктор ухмыльнулся, и, хотя я все утро трахалась с этим парнем и сосала член, от выражения его лица у меня побежали мурашки.

— Не вижу в этом проблемы, — сказал он, а затем Хаэль и Кэл ударили кулаками обоих из парочки Винсент по затылку.

Последовал очень жесткий хруст, словно раскололась кость, капли крови запачкали костяшки пальцев Хаэля, когда он встряхнул рукой. Мальчики были как пара хорошо смазанных машин, мышцы их рук стали крепче из-за дерьма и издевательств.

Пара упала на песок, и, в то время как мистеру Винсенту повезло, потому что он все еще был без сознания, Ли уже начала стонать.

Я сделала глубокий вдох, когда Кэл избивал снова, снова и снова до тех пор, пока она не затихла, а затем перекинул тело через плечо.