— Где ты была, Бернадетт? — обыденно спросила Сара, светлые волосы были собраны в пучок на затылке. Черная рубашка на пуговицах отглажена, значок красиво блестел над левой грудью. Она — идеальный полицейский, а я — идеальный преступник. Это должно быть интересно.

— Был медовый месяц в Ньюпорте, — сказала я, снова пожимая плечами и доставая телефон из кармана.

Оба офицера разрешили мне посмотреть в него, словно думали, что я достаточно глупа, чтобы написать в групповом чате с ребятами что-нибудь инкриминирующее. Вместо этого я показала серию фотографий меня и Вика на пляже. Пропустила ту, где мы смотрели друг другу в глаза, — слишком очевидно, что мы влюблены — и выбрала ту, где его рука лежала на моем затылке, защищающе убаюкивая. Незнающие могли разглядеть в этом то, что он удерживал меня за это место.

Передала телефон. Константин едва ли взглянул на него, но Сара уставилась, словно читала между строк. Хорошо. Очень хорошо. Она вернула мобильный, но я лишь выбрала другое фото, где мы с Хизер строили песочные замки, и продемонстрировала копам.

— Мы пытались связаться с тобой с субботы, — сказал Константин, очевидно раздраженный, пока я продолжала изучать фотографии и улыбаться. Я даже рассмеялась на одной, где Каллум выполнял пируэты в волнах, словно татуированный ангел. Отсутствие интереса к следствию сделало свою работу. Я разозлила детектива. — Бернадетт, можешь убрать свой телефон?

— Простите, что? — спросила, засовывая мобильник в карман и смотря между ними двумя. — Включила на телефоне режим «не беспокоить». Это был мой медовый месяц и отпуск. Я не собиралась портить его кучкой сомнительных постов в социальных сетях от девочек, которые завидовали мне и Вику, — слова почти ранили, вылетая из рта, но так нужно было. Я метнула глаза в сторону Сары Янг и увидела, как она поджала губы. Константин слышит мое заявление как «я очередной неглупый подросток, слишком привязанный к своему телефону и своему дерьмовому парню». Сара же, надеюсь, слышит его как «пожалуйста, помогите мне, телефон был выключен, потому что мой муж все контролирует». — Я слышала о том, что Найл пропал тем утром. Не удивлена. Он годами изменял моей маме.

Я позволила рукам опуститься на колени в обычной манере, пока ждала, чтобы Сара или Константин продолжили беседу.

— GPS-трекер на машине твоего отчима был отключен сразу после того, как он покинул дом в пятницу, — сказал Константин, скрещивая ноги в своих темно-синих джинсах, которые, вероятно, купил в Gap. — Мы пытаемся понять почему он, или кто-то другой, хотел скрыть локацию от участка.

Фыркнула и тряхнула длинными светлыми волосами. Кончики были яркими и неоновыми, только что покрашенные для свадьбы и чертовски охренительные. Сегодня я чувствовала себя милой, и, в кои-то веки, меня это устраивало. В прошлом миловидность была ядом. Однажды, когда мне было пятнадцать, я стояла в ванной перед зеркалом с ремесленным ножом и намеревалась убить себя. Что, если бы я порезала каждый сантиметр тела, пока не стала бы условным представлением миловидности? Что если бы порезала груди, живот и лицо? Преследовали бы меня тогда мужчины? Оставили бы меня в покое монстры в темноте?

Но мир устроен не так, и тогда я осознавала это точно так же, как и сейчас.

Шрамы не остановили бы охоту. Мне пришлось бы стать охотницей, а не добычей.

— Пытаетесь понять? — повторила я, наклонив голову на бок. — Он сделал это, потому что изменял Памеле. Она — сумасшедшая сука. Я бы не стала списывать со счетов то, что она могла разговорить сладкими речами кого-то из участка, чтобы узнать местонахождение Найла. Дело закрыто.

— Почему ты думаешь, что Найл был неверным, Бернадетт? — мягко спросила Сара, делая еще один глоток своего приторного мокко. — Ты когда-нибудь заставала его с кем-то? Подслушивала телефонный разговор? Читала сообщения?

— От него забеременела девушка, — огрызнулась я в ответ, а затем вздрогнула. Конечно, это не было случайностью, но также не собиралась стучать — даже на Кали и Тинга. — Но, что я знаю? Просто слышала всякое дерьмо в школе. Найлу нравилось заниматься сексом с девочками-подростками, — отвела взгляд, потому что даже произносить эту фразу было слишком болезненно. Если честно, на самом деле так и было.

— Каких девочек? — спросил Константин, пристально глядя на меня.

Сара положила руку на его плечо и покачала головой. По тому, как он посмотрел на нее, я могла сказать, что он не оценил прикосновение.

— Бернадетт, — мягко сказала она, похожая на оленя, который может броситься прочь, если повысит голос. — Тебе больше не надо защищать Найла, — я лишь уставилась на нее, словно понятия не имела, о чем она говорила. — Бреонна Китинг очнулась сегодня и была в состоянии ответить на некоторые вопросы.

Я увлажнила губы, так как две соревнующиеся эмоции разделили меня напополам изнутри. Восторг из-за того, что мисс Китинг жива и в состоянии говорить. И тревога, потому что я не знала, какого рода историю она могла рассказать.

— Она довольно милая, — начала я, почти сомневаясь, стоит ли раскрывать какие-то детали. — Полагаю, тогда она рассказала вам, кто ее ударил, да?

— Мы бы хотели узнать твою версию событий, — продолжил Константин, переводя взгляд на директора Ванна. Он настолько чертовски бесполезный, бледный, бесхребетный и жалкий. В нем даже нет достаточной уверенности, чтобы постоять за себя. Он в мгновение ока может сменить того, кому будет предан. — Почему бы тебе не рассказать нам о том, что случилось в пятницу?

— Вы имеете в виду, когда Найл пришел в школу, вырубил мисс Китинг пистолетом, назвал меня пиздой, а ее словом на букву «н»? — спросила я, и Сара с Константином обменялись взглядами. — Почему вы меня об этом спрашиваете, если уже знаете, что произошло?

— По словам мисс Китинг, твой отчим проинформировал, что заберет тебя в участок, следом за VGTF, возглавляемым…Форрестом Берром. Это так? — Форрест Берр — папочка Бриттани. Константин не дал мне время на ответ, а просто продолжил, как белый-прямолинейный-мужчина мудак. — Потому что не было официальной, или даже неофициальной документации, показывающей, что VGTF^[12] или один из офицеров отряда были отправлены сюда.

— Вы…задаете мне вопрос? Или говорите мне, что я должна думать — спросила я, выгибая бровь. Уверена, что это против правил. Разве мне не нужен адвокат или родитель / опекун, так могу я вместо них пригласить своего муженька? Я почти ухмыльнулась из-за мысли. — Найл сказал это нам обеим, мне и Китинг. Но дело было совсем не в этом. Он лишь хотел вывести меня из школы, чтобы угрожать, — я закатила глаза. — Мой отчим трахал одну из моих одноклассниц, узнал, что я знала это, и разозлился. Не знаю, что сказать вам, но он годами вел себя как ненормальный. Проверьте записи и увидите, что обе мои сестры и я пытались информировать Национальную безопасность о нем, — я ничего не сказала про Ванна и его ошибках как директора и человека. С чего бы? Он полезен как пешка в руках Хавок.

— Что случилось после того, как вы покинули школу? — спросила Сара, ее лицо стало обеспокоенным и помрачнело.

Вероятно, сейчас, новость о том, что ее партнер был не просто копом, а преступником, пошатнет мир.

— Он вывел меня в наручниках, немного покрутил, а затем приставил пистолет к моей голове, — вздохнула и потерла лицо руками. — Найл взбесится, когда узнает, что я разговаривала с вами.

— Нам нужно знать, где он, Бернадетт, — настаивала Сара, немного поддавшись вперед.

Константин, очевидно, не хотел, чтобы она была здесь, но Янг стояла смирно, все еще уставившись на меня, словно думала, что я — плохой парень в этой истории. Верно. Я буду плохим парнем, когда она узнает от надежного источника, что Найл сошел с ума и избил школьного администратора до состояния комы.

— Если бы я знала, где он, я бы вам не сказала, — ответила, что частично было правдой. Часть «если» была единственной ложью. Я точно знала, где Найл, там, где ему самое место. В шести фунтах под землей. Надеюсь, это страшно, быть засунутым в кроваво-красную атласную подкладку, пока он задыхался и возился с кислородным баллоном.