– Ещё долго стоять не будет! – добавила она и подмигнула. – Бедняжечка, – продолжая сквозь улыбку. – Мужика из себя строишь? И даже после того, как звенели твои колокольчики? – ехидно усмехаясь над учёным. – А может мне их вообще отрезать, – продолжая сквозь смех. – Хотя нет, трогать я тебя не хочу.

– Она пожалеет об этом, – не в силах и слога вымолвить подумал профессор. – Выберусь из этого дерьма, накажу её. Она так просто у меня не отделается, – продолжал свои размышления Сергей, испытывая сильную боль сведённых судорог в ногах. – Она будет молить о пощаде. Тварь! – он продолжал злиться. – Ох, как же больно. Я тебе такое устрою…

– Ты что опять удумал, проф? – вновь прозвучал голос Костюка, отвлекая Михайловича от злостных рассуждений. – Прекрати всё это! Ты больной? Зачем нарываешься?

– А тебе до этого, какое дело? – возмущённо отреагировал Сергей. – Помалкивай лучше!

– Курицын! – огрызнулся голос юноши. – Больно же!

– Что? Больно? И тебе больно? – продолжая мысленно говорить со студентом.

– Конечно, я всё чувствую! Это моё тело. Проф, прекрати всё это! Не доставай её. Пожалуйста!

– Хватит меня поучать! И профом называть прекращай. У меня имя, между прочим, есть. Я же тебя не называю студнем! Сука, как же больно! – плотно стиснув зубы, прошипел он. – И к тому же, так сильно шандарахнула между ног. Чёрт! Мне бы сесть или лечь! – упираясь лицом в прутья клетки. – Я ей отомщу, только бы выбраться отсюда, – и не в силах уже контролировать всё происходящее, он случайно сказал это вслух. – Сука!

– Что ты сказал? – возмутилась девушка. – Ты ещё имеешь право бузить мне? Ну, ты и нахал!

– Что я? – слегка растерялся заключённый. – Прости, я не хотел.

– Ну, ты и придурок, – засмеялась надзирательница. – Что ты мне хочешь доказать? Свою стойкость? Что ты мужик? Хочешь ещё промеж ног получить? Это, пожалуйста, это я тебе предоставлю с избытком. Но не думаю, что потом у тебя всё будет нормально работать после такой терапии, – сказала она и вновь электрическая дуга проскочила на наконечнике её прибора. – Лучше помолчи и дождись его. Иначе, я не ручаюсь за себя. Я уже в шаге, чтоб не запихнуть это тебе в задницу. И тогда ты будешь молить меня, чтоб я убила тебя. Тварь!

– Тварь! – уже про себя. – Это она тварь! Я ей такую жизнь устрою. Она кричать будет, чтоб я убил её! Это моя идея, это я буду её мучить, а не она меня. Какого чёрта она ворует мои идеи? – продолжая про себя.

– Сергей, что ты удумал? – вновь прозвучал голос юноши. – Ну, зачем ты провоцируешь её? Перестань!

– Бен, заткнись! Я убью её, нужно только силы подкопить.

– Проф! Перестань нарываться!

– О, я это сделаю, я это сделаю! Эта тварь получит у меня сполна! – продолжая злиться. – Только бы продержаться ещё.

– Ну, Мироклин, – с ухмылкой на лице, смотря в лицо мужчины, сказала женщина. – Уяснил урок? Или тебе понравилось? Может повторить? – после чего она подмигнула.

Профессор ничего не ответил, закрыв свои глаза. Он тяжело дышал, поджав ноги, упираясь в решётку узкой клетки. Ему было больно, судороги ног и промеж ног ещё были сильно напряжены. Неспешно и постепенно они отпускали его.

– А может, я так и сделаю, запихну эту штуку поглубже, – продолжала надзирательница. – Знаешь, какого это, когда кишки сводит? Я вот нет. Потом мне расскажешь, если сможешь ещё говорить после этого без криков.

– Не нужно, – ответил заключённый, глотая слюну. – Пожалуйста.

– Не нужно? – улыбнулась во всю надзирательница. – Ты готов меня умолять?

– Пожалуйста, – что есть сил, продолжал Михайлович. – Ты победила!

– Ты готов стать перед мной на колени?

– Что?

– Нет, давай я это сделаю, а то будешь думать, что я пустослов, – продолжала она, неспешно принявшись обходить клетку. – Хоть как-то, но почувствуешь настоящую боль, подобную той, что испытала Мая, пока они разрывали её на части. ТЫ ИСПЫТАЕШЬ ВЕСЬ БУКЕТ БОЛИ! – опять прокричала она. – Это тебе за Маю, тварь!

По щеке девушки пробежала слеза, а потом ещё одна. Курицын молча смотрел в лицо надзирательницы, не понимая причину агрессии.

– И кто она тебе? – наконец спросил он. – Знакомая? Подружка? Любовница?

– Сестра! – холодно ответила она. – Ты идиот! – продолжая сжимать рукоять шокера.

Надзирательница подошла к клетке сзади. Не теряя времени она резко ухватилась за ремень штанов заключённого.

– Нет, погоди! – вытаращив глаза. – Не надо! Стой! – стал паниковать Курицын, чувствуя, что сильно ограничен в этой решётке.

Раздался электрический треск. И новая порция конвульсий охватило его тело.

– НЕТ! НЕТ! НЕТ! – извиваясь от пронзающих электрических разрядов, прокричал Сергей. – ХВАТИТ!

Освирепевшая продолжала шокером касаться прутьев клетки, пуская по ней разряды.

– Мразь! – скалилась девушка. – Тебя убить мало! Сайросу следует отправить тебя в БеШу, там тебе и место, тварь! Я с тобой разделаюсь сейчас! – продолжая тянуть за ремень она спускала с него штаны.

– По правде говоря, там хватит место и для одного! – прозвучал голос откуда-то со стороны.

– А это кто, – испытывая новые порции электрических разрядов и боль в сведённых судорогах. – Бен, это ты?

– Против законов физики не попрешь! – опять раздался голос со стороны.

– Ты? – содрогаясь всем телом, удивился Михайлович. – Хватит, женщина! ХВАТИТ! – закричал профессор. – Я всё понял. ВСЁ! – пытаясь ещё кричать.

Руки Курицына дрожали, он уже не мог стоять, упираясь в клетку. На лице вырисовывалась усталость и отчаянье. Он уже не мог так лицемерно смотреть на неё, как это было в начале. Сергей тяжело дышал, ощущая каменную хватку всех мускул своего тела.

– Пожалуйста, – с трудом моля. – Не нужно, – чувствуя свои оголённые ягодицы. – Не делай этого, нет!

– Она была моей младшей сестрой! – яростно скалясь в лицо учёного, она вновь стояла перед ним. – Не обольщайся, я сейчас продолжу. Просто хотела сказать это тебе в лицо, перед тем, как ты испытаешь настоящую агонию лютой боли. Я стащила их до нужного уровня. Сейчас будет больно. Очень больно! Тварь! И я не остановлюсь, убийца! – надзирательница начала обходить Курицына. – Удобная клетка, в ней обвиняемый не может нормально двигаться, – остановившись за Михайловичем. – У меня заряда хватит, дорогой, и надолго хватит! – добавила она, оттягивая ремень штанов.

– Перестань! – сопротивляясь, ещё что-то пытался сделать Сергей. – Не надо!

– И когда состоится суд,… – касаясь холодным наконечником профессора.

– Эй! – воскликнул заключённый. – Прекрати это!

– …ты больше не сможешь,… – игнорируя Курицына, продолжала девушка.

– Прекрати это! – начал нервничать Сергей. – Слышишь меня? Дырявый патефон! Прекрати это!

– …не сможешь сидеть,… – чувствуя власть, она продолжала, прикладывая палец к тумблеру, —…потому как я… – утапливая кнопку, прикусив край нижней губы, – …сделаю это…

– Чем это ты с ним забавляешься? – произнес некто, ещё не успев войти. – Вон, как бедолага паникует, – прозвучал голос мужчины на низком тембре. – На весь коридор слышно.

И в небольшую по габаритам комнату, с подвешенной клеткой, вошёл мужчина. Облачённый во всё чёрное, он смотрел на Курицына. Лица не было видно, его скрывала тёмная мантия.

– Прекрати это! – грозно приказал он. – Прекрати этот звериный самосуд, Анна! Хватит!

Замечая присутствие постороннего, надзирательница отбросила руку назад. Убрав устройство пыток, она поместило его в чехол, что висел у неё на поясе.

– Сайрос! – сказала она, тактично отступая назад.

И обойдя Сергея, девушка стала на своё прежнее место.

– Рада видеть тебя, Сайрос. А мы с Мироклиным всё думали и гадали, когда ты уже посетишь нас? – добавила она, улыбаясь ему в ответ.