— Тогда объясни мне, дураку, что это с тобой?

— Так самое обычное дело, скоро само пройдёт.

— Не сомневаюсь, что пройдёт, — крёстный потёр виски. — Но как так получилось?

— Да очень просто. Случайно проглотила колобка. Вот скоро сама буду на него похожа.

— Ох и выдумщица. Осмелела, как погляжу, моя маленькая лгунья, — крёстный улыбнулся, встал из-за стола и нежно обнял Нис. — Ты же совсем молоденькая. Расскажешь?

— Нет, крёстный. Изменить всё равно ничего нельзя. Надеюсь, ты не откажешься от своей глупой крестницы.

— Здесь самое главное слово — «своей». Ты моя Нис, ты частичка моего брата, а от своего я никогда не откажусь. Конечно, мне бы не хотелось именно такого развития событий, но если ничего нельзя изменить, то это нужно просто принять.

— Я люблю тебя, крёстный. Прости, что сразу не рассказала.

— Только университет не бросай, а с маленьким мы тебе поможем, дочка.

— Спасибо, — уже со слезами на глазах, пролепетали Нис. — Ты не представляешь, как я тебе благодарна.

Выйдя из кабинета, Нис сразу же ушла в комнату, а там уже ванной уткнулась лбом в холодное зеркало, глядя себе в глаза облегчённо выдохнула.

— Как же я так вляпалась? Точно дура малолетняя. А этот араб, просто воспользовался и посмеялся, а потом совесть что ли проснулась, только кому она уже нужна его совесть. Я справлюсь, а он пусть живёт. Ни мне, ни моему ребёнку ты не нужен, Асман. Слышишь? Не нужен. Ты во всём врал. Не сказал, что с Эмиратов, ничего не сказал о себе, вот и я ничего не скажу.

Как бы не тянулось время, но роды отменить нельзя. К радости Нис они прошли хорошо. Не смотря, что сильно боялась, а родила быстро и без разрывов. Поорала правда громко, пугая толстую акушерку, которая вздрагивала от её крика даже тогда, когда сама требовала поднатужиться и покричать. На свет появился крупный черноволосый красавчик, в которого сразу влюбилась вся акушерская бригада.

— Да где ж ты такого взяла? Сама белокожая, славяночка, а он наш, смуглый, сразу видно, что породистый.

— Да давай колись, я тоже туда съезжу, — смеялась, вторя за врачом, медсестра.

Забирали Анисью из роддома всей семьёй. Крёстный, забрав у неё из рук голубой конверт, гордо заявил:

— Ну что, в нашем полку прибыло? Мужик родился. Теперь мы в большинстве.

Нис в который раз почувствовала, что это её семья, что ей здесь рады и не было сомненья, что также примут и нового человечка. Уже дома, когда хлопоты по обустройству самого маленького члена семьи улеглись и все уселись за столом, Анастасия вздохнула, прижимаясь к плечу мужа:

— Я бы тоже такого хотела. Нис, ты молодец, что не засомневалась, не отказалась. Вырастим, а твой пусть потом локти кусает, глядя на нашего красавца.

— Так уж сразу и красавца? — покачал головой крёстный.

— А то, — рассмеялась Нис. — Я же старалась.

И после всех этих потрясений жизнь вошла в свою колею. Хорошо, когда есть и бабушка и дедушка, да ещё и Серёжа всегда готов был посидеть, посмотреть за малышом, покачать, пока бегала в душ. Нис старалась сама справляться с ребёнком, но когда было нужно для учёбы, то с удовольствием принимала помощь родственников. Виталий Сергеевич гордился Анисьей. Он никак не предполагал, что из этой молоденькой девчонки получится такая хорошая мама. Нис, окунувшись с головой в материнство, напрочь забыла про себя и свою личную жизнь. Ни один мужчина больше не тревожил её душу, словно выгорели все желания, все мечты, как и оставшиеся несбывшимися девичьи глупые грёзы. Мужчины даже оглядывались в след красивой русской девушки. К ним в дом ни раз приходили важные гости, просили крёстного отдать замуж Нис, несмотря на то, что у неё был ребёнок. Виталий Сергеевич всех встречал радушно, но объяснял, что девушка замужем, просто пока им с мужем приходится жить отдельно.

Виталию Сергеевичу периодически докладывали, что Нис так и продолжают искать. «Чего-то всё же я не знаю», — задумчиво крутил в руках ручку мужчина. «Зачем она им понадобилась? Понятно, что ищет тот самый Асман, но почему о ней никак не забудет аль Бейн? В чём же разгадка?». Но чтобы не предпринимал военный атташе, используя свои связи, так и не разобрался во всех хитросплетениях, которые узлом завязались в Эмиратах и в центре этого узла была Нис.

Прошло несколько месяцев, а Асман так и не смог отыскать следов Нис. Он периодически прилетал в Эмираты и встречался с родными, но это не приносило радости. Не смотря на расхожее мнение о шейхах и их сыновьях, Асман всегда был разборчивым в связях, никогда не пользовался услугами проституток. Он не был отшельником и, как взрослый мужик, имел женщин, его постоянные любовницы в любое время дня и ночи готовы были порадовать его самыми искусными ласками и снять напряжение. Но привычный ход жизни изменила случайная девчонка, прервавшая его добровольное одиночество и воздержание, когда он молча оплакивал своих друзей. После неё не было других. Асман спокойно и без взаимных обид расстался со всеми своими любовницами, потому что только Нис смогла прикоснуться к его сердцу, заставив поверить, что не зря люди говорят о любви. Любви безграничной, не знающей преград, для которой не существует времени и расстояний, которая встречается на земле реже, чем золотые самородки. Встретив такую любовь, Асман, как одержимый метался в поисках своей возлюбленной, но шли дни и ни деньги, ни связи, ни что не помогло ему вернуть единственную.

Асман уже не спрашивал у отца о результатах его поисков. Закрыл свои чувства, спрятал глубоко в сердце и теперь никому не позволял говорить о Нис, одним жёстким взглядом давая понять всем окружающим, что вопрос закрыт и не будет обсуждаться ни с родными, ни с друзьями. В один из своих приездов в дом эмира, Асман вышел вечером в сад, одиночество стало его спутником. Мать с отцом переживали, зная, что волновало их сына, но откровенно Асман так и не захотел посвятить их в свою жизнь, так ничего и не рассказал о невесте. Его съедала тоска, чтобы не делал, всегда представлял рядом девушку с лукавым взглядом, глазами цвета неба и колечками каштановых волос, поминал её запах и шёлковую нежность тела, по которому когда-то скользили его руки, даря ласку и возбуждение. Подняв голову и глядя затуманенными глазами на звёзды, готов был выть от безысходности, а потом зажмурился и медленно побрёл по тропинке.

Вечерами Асман острее, чем когда-либо чувствовал своё одиночество. Пройдя вглубь сада, сел рядом с фонтаном, слушая шум воды. Боль от разлуки не стала меньше, хотелось на самом деле волком завыть на полную луну. Посчитав месяцы, понял, что Анисья либо недавно родила, либо родит в ближайшие дни, если всё в её жизни сложилось хорошо. Его беспокоила навязчивая мысль: оставила ли Нис ребёнка, когда узнала, что Асман его настоящий отец.

— Я даже не знаю, кто у меня родится, — тихо простонал Асман, сжимая кулаки.

— Твоя женщина сегодня родила тебе сына, — прозвучал из темноты спокойный тихий голос.

— Кто ты? — взвился Асман, оборачиваясь. — Зачем подслушиваешь?

К нему из темноты вышла старая Вафия. Асман выдохнул и теперь смотрел на неё в ожидании, прекрасно зная, что старая знахарка никогда не появляется просто так.

— Ты не задумывался, мальчик, кто спас твою любимую?

— Ты? — Асман застонал. — Вафия, это ты вылечила её от ожогов?

— Да. И я знала, что она беременна.

— Откуда ты знаешь, что она родила?

— Я много чего знаю. Вижу.

— Помоги мне её найти. Прошу. Я не пожалею никаких денег, я осыплю тебя золотом.

Старуха отрицательно покачала головой.

— Зачем мне золото? А девушку? Не найдёшь ты её, по крайней мере не сейчас.

Она положила ладонь на грудь мужчины и нащупала под рубашкой три жемчужины, с которыми Асман никогда не расставался, те, которые когда-то рассыпала на дороге Нис.

— Это её слёзы. — Старуха перебрала бусины пальцами, задумчиво глядя в никуда. — Жемчужин три. Значит три года. Только когда пройдёт три года возможно судьба позволит вам встретиться, но никак не раньше. Хотя, — старуха нахмурилась, — будет мимолётная встреча, но ты не подходи к девочке. Зажми своё сердце в кулаке, посмотри на неё со стороны и отпусти.