Представляла бы, не преграждай магический барьер ей путь наружу.

На языке у Альдреда вертелась догадка. Поверхностно, и всё же лучше некуда она описала бы это причудливое чудище. Выразить вслух мысль тот не успел.

Ментор перегнала воспитанника на считанные доли секунды:

– Она одержима!

Все оставшиеся у инквизиторов сомнения отпали сами собой. Открытие не сулило им ничего хорошего.

Согласно монашеским трактатам, одержимостью называют слияние человека с демоном из Серости. По большей части, этим страдают маги. Но есть и исключения.

Давая клятву на своей душе, чародеи во многом выигрывают. Они не просто получают ещё один источник эфира от своего тёмного попутчика. Им открываются невероятные, ранее недоступные силы. Покровители из Серости бывают крайне щедры.

Элементалисты осваивают магию на стыке двух сочетающихся ветвей в обход наследственности. Либо вовсе обособленные искусства вроде псионики, трансмутации, чудотворства. Принцип работает и в обратную сторону.

Отсюда вытекает нескончаемая охота Инквизиции, давно устоявшаяся в веках. С шабашами ведьм, гексерами, таинственными культами, друидами, языческими таинствами и иже с ними.

Зачастую маги-отступники – апостаты – забывают цену за помощь извне. А некоторые просто пренебрегают ей, чересчур увлечённые исполнением своих желаний.

Так или иначе, конец их ждёт один и тот же. Постепенно они становятся делириками, оторванными от реальности. Со временем тёмный попутчик замещает использованного чародея. Демон без особого труда, целиком просачивается в Равновесный Мир, куда живее, прекраснее и заманчивее Серости.

Правила везде одни, и они просты. Тот, кто пошёл навстречу, однажды явится собрать урожай. И чтобы что-то получить, надо что-то отдать.

Вот, что произошло с крестьянкой. Однако здесь потустороннее нечто не церемонилось вообще. Своё демон забрал мигом.

Как только горе-онейромант зашла в чужую обитель, сущность погналась за ней тут же. Бросилась, будто мотылёк, поманенный светом лун.

– Брат Руфус, – спокойно позвала куратора сестра Кайя. – Ступай за персекуторами! Без них не обойдёмся.

Тот не произнёс ни слова. Лишь кивнул: от всей души радовался, что ему не придётся участвовать в ликвидации мерзостного перевёртыша. Он засеменил к выходу, спеша скрыться с глаз долой.

Паучиха загоготала тремя ртами, хелицеры тут же разошлись в стороны, давая пасти исторгнуть сипение. Гудение, сопутствующее демоническому смеху, осыпало мурашками кожу слышавших.

Нечисть чувствовала исходивший от Руфуса тонкий запашок страха и безнаказанно ударила по барьеру лапой на прощание.

Это действительно подстегнуло трусливого куратора. Он исчез, сверкая пятками.

Демон резко одёрнул обожжённую лапу и приставил к пасти. Эфирный ожог заработал на ровном месте. Подул на пальцы, как настоящий человек, пусть и отрывисто. И маги, и обитатели Серости одинаково испытывают боль, прикасаясь к руническому барьеру.

Наблюдая за арахнидом, Альдред поймал себя на отвращении. Зрелище шло наперекор его картине Равновесного Мира. Монстр не может себя так вести. Не может!

Альдред провожал счастливчика взглядом. Сердце сжало сожаление. Хотел бы он быть на его месте. Для новоиспечённого практика день длился уже слишком долго.

Как ни крути, он понимал, что должен оставаться подле наставницы. Что бы ни случилось. Это залог выживания их обоих.

В один момент положение вещей перевернулось с ног на голову. Причем каждый инквизитор как будто упустил это из виду. Едва Руфус выпорхнул из Рунного Зала, ворота за ним под действием печати захлопнулись тут же. Одновременно с тем, как тварь выместила агрессию на барьере.

Меры безопасности в Янтарной Башне пришли в исполнение. Хоть и с запозданием. Даже магия дает осечку.

Открыть створки изнутри не представлялось возможным. Ни человеку, ни чудищу, ни магу. Все, кто остался внутри, были обречены дожидаться, пока не явится подмога. Пока она не взломает печать и не возьмется за монстра.

"Блестяще!" – подумал Альдред.

По группе миротворцев пошел нервный шёпот. Им не пришелся по душе сам факт оставаться с этой тварью.

– Что же это получается? Мы остались тут, с ней? Просто стоять и смотреть? Ждать? – ворчали бойцы.

– Меня больше интересует, заперта тварь с нами, либо это мы – с ней, – многозначительно проронил кто-то из них.

– Но почему они вообще закрылись? Барьер ведь создает купол вокруг одержимой. Это какая-то ошибка? – правильно задумался куратор поодаль от Флэя с ментором.

Стало не по себе еще больше.

– А нам что делать? – поинтересовался Альдред. – Тем более, теперь…

– Ждём, – тут же ответила сестра Кайя.

– В смысле?! – насупился тот.

– Пусть персекуторы с ней возятся – это по их части. А пока они идут, нам надо проследить, чтоб эта мразь никуда не улизнула, – пояснила ментор.

Выглядела она спокойно. До безрассудства спокойно.

– Что? Она может сбежать?..

Он вздрогнул, ощутив на себе взгляд косых карих глаз и хитрую ухмылку. Вполне человеческая мимика чудовища вводила в ступор. Паучиха плотоядно оскалилась, открывая щербатый рот. Она беспрестанно следила за парнишкой.

Куратор смекнул: демон пользовался воспоминаниями Эдени, прекрасно понимая, о чём толкуют между собой инквизиторы.

Должно быть, на Альдреда у твари имелись особые виды…

– Бояться нечего, – уверяла наставница. – Барьер должен сдержать существо.

У Альдреда возникло дурное предчувствие. Он вспомнил о том, как один миротворец копошился с трупом сновидицы. Тогда, естественно, куратор не придал этому никакого значения.

Но сейчас… Когда створки захлопнулись по колдовскому умыслу…

Всё бы ничего, будь Эдени мертвее мёртвого. Только вот всё с точностью да наоборот!

Он посмотрел на руны. У него тут же стрельнуло в сердце: целостность круга нарушена! Клятый дуболом в латах смёл часть фантомной пыли!

Демона заинтересовало, почему инквизитор так сокрушается. Может быть, есть существенные причины?

Арахнид посмотрел туда же и глумливо захихикал. Догадался, ты погляди!

– У нас проблемы… – проронил тот, чувствуя, как душа уходит в пятки.

– Ты о чём? – не поняла ментор и глянула на Альдреда через плечо.

Он замешкался и не успел озвучить наблюдение. Арахнид припал к полу лапами. Рисковал – и сильно, да только выбора не имел как такового.

Раз – и в один присест выпрыгнул за пределы рунического круга. Там, где возникло слабое место. В прыжке по телу паучихи прошёл мощный заряд тока.

Все три голоса слились в надрывном рёве. Увы, ломаный барьер не сумел оградить оставшихся инквизиторов от монстра.

Чудище обрушилось на гранит. Оно кряхтело от жгучих сокращений в мышцах. Не так уж и высока цена свободы. Главное, арахнид готов рвать и метать. На дрожащих лапах он поднялся опять.

Сказать, что ментор опешила, значит не сказать ничего. Наставница быстро пришла в себя. Обстановка резко накалилась, не предвещая ничего хорошего. Высвободив из ножен горский палаш, она крикнула остальным:

– К оружию!

Им всего-то нужно продержаться, пока не прибудут персекуторы…

Плёвое дело! Ведь так?..

Миротворцы медленно подбирались к паучихе. Они выставили вперёд клинки с копьями, держа безопасную дистанцию. Торс каждого прикрывал каплевидный рогатый щит. Альдред видел, как им страшно: всё же латникам привычнее резать магов.

Оно и понятно. Избиение младенцев – это одно. Копошение в ногах великана – другое.

Тварь играючи перебирала конечностями. Попутно вытащила прямо из плоти меч и палаш приращенных инквизиторов. Лязг и чавканье доводило особо впечатлительных до тремора рук. На пол пролилась тёмная пенящаяся кровь, напоминавшая свекольный сок.

Двое оставшихся чёрных плащей стянули с поясов знаменитые хлысты из драконьей жилы, не имея под рукой ничего лучше. Решили обойти тварь с флангов.

Арахнид целенаправленно семенил к Альдреду. Вот, кого демон хотел уничтожить в первую очередь. Ради крестьянки, что так любезно потеснилась в этом теле.