— Ну-у ма-а-ам, — попыталась запротестовать Саша, на это довольно комичное сравнение.

Однако, что греха таить, оно было верным.

Через десять минут Саша уже сидела на кухне и уплетала оладушки с ароматным яблочным вареньем.

— Как у тебя дела на работе? — как бы невзначай спросила Светлана, переворачивая на сковороде очередную порцию дрожжевых лепешек.

— Все нормально. Тамара бесовствует. Варя заболела, а так, все по-старому.

— Ясно. А как там Илья? Почему до сих пор в гости к нам не пришел?

Саша поперхнулась, и Светлана не сразу уловила перемену в настроении дочери. Подбежав к ней, стала заботливо хлопать ее по спине.

— Ну ты как маленькая, ей-богу. Неужели так трудно сначала переживать, а после отвечать. Возьми, выпей воды.

Светлана протянула дочери стакан, а после снова подошла к плите.

— Вот же на тебе, оладушки сгорели, — стала причитать она, отправляя на лопатке порцию сгоревших блинов в мусорное ведро. — Ну так что там Илья? — после минутной паузы снова спросила она, но уже поглядывая на дочь.

— С ним все хорошо, — совершено спокойно попыталась ответить Саша. — Снова привыкает к питерской погоде. И кстати, обещал на днях заскочить.

Девушка тут прикусила язык. Она не хотела врать материи. Однако огорчать ее тем, что будущий «зять», за то время, что находится в Питере, так и не соизволил явиться к ним в гости, ранила даже саму Александру.

До поездки в Москву, Власов был частым гостем в их доме и мог спокойно приходить и уходить, как будто это был его дом. И если так подумать, то так действительно было. Но все изменилась после его возвращения. Возможно, дурное влияние? ….

— Это же замечательная новость, — улыбаясь, ответила ей Светлана, прерывая ход мрачных мыслей дочери. — Ну тогда как надумает, ты скажи мне, а я приготовлю чего-нибудь вкусненькое.

— Не стоит мама. Я ведь и сама могу.

— Конечно стоит, глупенькая ты моя, — погладив по голове, мать поцеловала дочь. — Я просто обязана постараться для будущего зятя. Любимая доченька у меня ведь одна.

— Да, наверное, ты права, — Саша уставилась на пустой стакан, пытаясь отогнать дурное предчувствие. Но к сожалению, оно с каждым новым днем, нарастала все сильнее и сильнее. Она была готова на все, только бы не думать о том, как ведет себя с ней Илья.

— Шурка, ты только глянь на часы.

Светлана в спешке стала вытирать руки о фартук, суетясь как пчелка.

— Вот это мы с тобой заболтались. Тебе же на работу пора. Давай бегом в спальню, а я за гребнем. Будем приводить тебя в человеческий вид.

Александра встала и подойдя к матери обняла ту со спины, зарываясь носом в ее шелковистые русые волосы.

— Мамуля, я тебя так люблю.

Светлана повернулась в объятиях дочери и прикоснулась губами к ее лбу.

— Шур, ты чего малыш? Все хорошо?

— Да, — соврала девушка.

Ей меньше всего хотелось, чтобы о ее душевных терзаниях узнала мама. Она ведь не виновата, что у нее уродилась такая некрасивая дочь.

— МАКС —

Накинув на голое тело белый халат, Макс вышел на балкон. Прохладный утренний воздух остужал разгоряченное после сна тело, приводил мысли в порядок. Ночь в отеле наводила его на дурные воспоминания, о которых он не хотел думать. Однако, лучше уж так, чем в доме Власовых. Они хорошие люди, и Илья идиот, если не понимает, как ему повезло с родителями. Все же лучше, чем чета Арских, погрязшая во лжи и пороке.

Мужчина оперся руками о перила, наблюдая за городом с высоты. Питер проснулся, о чем свидетельствовал гул машин и запах копоти. Так не привычно было снова слышать все эти звуки, после недели проведенной в тихом дачном коттедже.

«Если так подумать, то в семейном гнезде Власовых был свой колорит и прелесть. И возможно, когда я доживу до их возраста, тоже захочу убежать от городской суеты в такое место. Было бы неплохо до того момента найти человека, который бы смог разделить со мной простые радости жизни».

Арский улыбнулся, его мысли о будущем удивили его самого, ведь он явно не был приверженцем подобного уклада. Тихая спокойная жизнь не для него. Пока он молод, думать о подобном просто грешно. Нужно наслаждаться сегодняшним днем. Этим моментом. Прямо тут и сейчас, а не строить заоблачные планы, которые с легкостью могут разрушаться как карточный домик от дуновения ветра.

Да в его жизни не было стабильности, она лишь состояла из временных отрезков, когда ему было комфортно в его импровизированном театре. Где он был царем и богом, а люди… по его указке делали то, что он хотел. Когда актеры надоедали, он менял их, выбрасывая на помойку как сломанную от игры куклу. Он уходил, не думая о том,… что будет с теми людьми, в жизнь которых он вмешался. Все было одноразово и легко. Все участники спектакля заранее знали свои роли и не спорили со сценарием, что он им предлагал.

Макс не желал надолго задерживаться рядом с кем-то. Узнав свои «игрушки» лучше, в нем просыпалось отвращение к ним. Сексуальное впечатление постепенно меркло и теряло свой приятный вкус новизны. Вскоре ему становилось скучно, и он … уходил. Навсегда. Не оглядываясь на прошлое.

Что насчет Ильи, то они с ним банально заигрались, деля женщин на двоих. Ранее это не было проблемой, девушки сами прекрасно понимали под что подписывались, и им это даже нравилось. … Разовый секс на одну ночь с возможным продолжением, но в очень редких случаях. В основном девушек выбирал именно Власов, Максу же было наплевать, с кем проводить время. Он не воспринимал ни одну из них как что-то серьезное. Ни одна не цепляла его настолько, чтобы думать о ней после.

Да и вообще Макс не желал знать о том, чем живет та или иная особа, с которой они проводили время. Ему всегда казалось, что если он начнет узнавать кого-то лучше, то его отношения к ней перестанут носить просто сексуальный характер. А он этого не хотел. Не хотел кем-то увлекаться серьезно. Бросить человека, о котором ты практически ничего не знаешь куда проще. Тебя не мучают угрызения совести и сожаления. Ты не думаешь о том, что испортил кому-то жизнь. Ты просто даешь им себя, свое тело, а они не отказываясь берут. Тело, но не душу.

Макс хмыкнул. Ему самому порой казалось, что он бездушная оболочка. Тело без содержимого. Пустой сосуд, на дне которого хранятся отвратительного вкуса воспоминания: грязные, порочные, пошлые.

Перед глазами проскользнул один из них и Арский, неосознанно, сжал руками перила балкона. Прикрыв веки, он попытался прогнать дурное наваждение прочь. Он боялся, что оно снова вызовет в нем неконтролируемую вспышку паники, и он попросту утонет в ней. В очередной раз, испытав жгучую боль от этих грязных воспоминаний.

В такие минуты он не мог себя контролировать. Его тело и разум сковывали невидимые цепи, и вместе с ними он падал в бездонную пропасть ужаса. Он так быстро погрузился в беззвучную пустоту, что весь окружающий мир перестал для него существовать. Он сузился ровно до одной темной комнаты и напуганного маленького мальчика, что прятался в ней за дверью.

Макс уже практически не отдавал себе отчет, где он находится: там или тут. Больные воспоминания, давили на сознание и уносили его прочь.

Ему стало страшно. Как тогда … в детстве.

Мне больно, когда ты далеко, Ещё больнее, когда ты рядом…

Дни безумно медленно тянулись один за другим. С последней встречей с Ильей, уже прошло немало времени. Саше так хотелось его увидеть, обнять … поцеловать. Но эта чертова гордость и противный внутренний голос, преследовал ее каждый раз, когда она хотела набрать его номер.

«— Громова, ты что решила опозориться? — шептал неприятный голосок где-то глубоко внутри. — Если да, то тогда давай, валяй, звони первая, но только не жди после, что Илья не будет тебя считать легковерной особой. Той, которая сама бегает за мужиками».

«— Саша, ты же выше этого. Просто немного подожди, вскоре он сам тебе позвонит. Он тоже по тебе скучает и ждет вашей встречи не меньше тебя. Просто подожди и все будет».