Он такое умеет... С ним так хорошо... Я хнычу, скулю, ёрзаю, а он всё сильнее сводит с ума. Умело и можно, до тех пор, пока я не взрываюсь, разлетаясь перед ним на атомы...

– Господи...

– Можно просто Рус, – язвит он, поднимаясь и вставляет в мою абсолютно мокрую плоть член. Входит одним рывком, приподнимая меня под коленями и загоняет сразу по самое основание, заставив взвизгнуть.

– Всё нормально? Не больно.

– Нет, просто не привыкла, – отвечаю, начав целовать его. Собираю с его губ и рта свой вкус. И мы вертимся по кровати в экстазе как сумасшедшие. Не знаю, может ли быть иначе? Он у меня первый и единственный. А тот роковой вечер я вообще не помню. Я помню только его касания. Всё остальное я выбросила из головы.

Он целует, он трогает, он подчиняет, а мне ничего другого и не хочется. Я вся в нём. И вся его.

Мы устаём только к трём ночи. Он гладит мои волосы и смотрит в потолок.

– Что ты во мне нашла... Не понимаю...

– Брось... Не напрашивайся на комплименты, – смеюсь я, нюхая его кожу. – Ты самый лучший...

– Я не о внешности или деньгах... Я о характере, образе жизни, отношениях... Порой мне кажется, что тебе бы подошёл такой как... Ну... Как Ширя, к примеру...

– Фу, – хмурюсь я, а Руслан смеётся, прижимая меня к себе.

– Вот и я о том же... Не умеешь ты выбирать, Гербера... Разве холод – это то, что тебе подходит?

– Ты не холодный. Очень даже горячий. Мой Ад. Сам знаешь...

– Хочу сходить в душ, – говорит он, меняя тему и привстав. – Подождёшь меня? Ну или можешь засыпать... Я разбужу, – играет он бровями и гладит меня, и я прячусь от его наглых рук под одеялом.

– Иди давай, – фыркаю на него, и он уходит. А потом...

Не знаю, что на меня находит, но я лезу в его тумбочку. Хрен его знает, что за паранойя... Но его это «что ты во мне нашла» только подбрасывает дров в топку. Словно он нарочно ищет причины...

И когда я визуально всё осматриваю, натыкаюсь взглядом на ту самую маску кошки, что выронила в клубе в Варшаве... Очень странно.

Он подобрал? Допустим...

Зачем же он до сих пор хранит её?

Неужели та «я» так сильно ему понравилась?

(Рус)

Когда возвращаюсь, она уже спит, и я нежно целую её в плечико, прикрывая одеялом. Сам же сажусь на край кровати и проверяю телефон. Гриша присылал некоторую инфу сегодня, но мне естественно было не до этого. С Герберой я постоянно отвлекаюсь. Мне становится некогда заниматься делами, а потом всё всплывает скопом.

Я очень тихо достаю шмотки из шкафа и выхожу из комнаты, прикрыв за собой дверь. Хотя время почти четыре, нужно сделать пару звонков. Есть люди, которые никогда не спят...Такая у них работа.

Гришанины шестёрки сообщают мне, что ни Вику, ни Баталова на территории России не заставали. Хотя бы это меня успокаивает.

Это значит, что можно немного расслабить булки и наслаждаться своей женщиной.

И с уличной прохладой я возвращаюсь к Наде в постель, а она вздрагивает.

– Где ты был, – бормочет сквозь сон. Блин, какая же она нежная, какая вся мягкая и приятная. Бесконечно можно любоваться и приставать.

– Нигде, спи, – обнимаю её и, уткнувшись носом в загривок, засыпаю за считанные секунды.

От неё пахнет миндалем и мёдом. Она вся такая сладкая, что я начинаю верить во всю эту хрень с пирожными. Никогда раньше не думал, что буду способен на такую ваниль. Да, с Линой у нас было серьёзно, я очень её любил, но...

Надя вообще другая. Она – девочка-праздник. С ней всегда как на пороховой бочке. Или словно запускать фейерверки из чувств. Это странно, это непривычно, особенно для такого отбитого мудака, который с головой окунался в криминал и повидал всякое, но… Она ведь меня как-то обжигает… До сих пор хрупкая девочка обжигает сильнее шрамов на моём теле.

Чувствую, что мы ещё не раз потреплем друг другу нервы. С ней я по-настоящему чувствую, даже после того долгого застоя в моей жизни. Я думал, что никогда не выберусь, но она меня как-то расшевелила. А я ведь и сам не понял, как.

Утром не выпускаю её из объятий. Правда утро у нас началось в одиннадцать... Но что же поделаешь...

Она голая, тянется, а я касаюсь её круглой обалденной задницы, и не могу успокоиться. Просыпаться с такой елдой и видеть перед собой её обнажённое тело это же комбо. Никак не смогу остановиться.

– Руслан, мне надо помыться... Руслан... – частит она из-за наглых движений моих рук, которые уже подминают хрупкое тело под себя.

– Я сейчас хочу. Полежи просто, – утрамбовываю её и приподнимаю вверх её задницу. Разглядываю открывшийся при свете лучей вид.

– Боже, Руслан... Мне стыдно, – Надька зарывается лицом в подушку, а я ласкаю её пальцами.

– Что-то не похоже... Или же тебе снился я... За это стыдно?

Она, блин, вся течет. Ощущая мои касания, сильнее вонзается в простынь пальцами и стонет. А я подставляю свой член к влажной плоти. Медленно вхожу, а сам смотрю на это. Как становлюсь мокрым от неё, вхожу и выхожу на всю длину. Блядь, как же красиво. Как идеально. Мы идеально друг другу подходим... Я это вижу, чувствую... Ощущаю.

– Хочу трахать тебя всю свою жизнь...

– М... Только трахать? – спрашивает она, и я глажу ладонью её позвонки. Она такая тоненькая. Изящная. И вместе с тем пиздец фигуристая. Я и моделей драл менее фактурных. У меня не было ни малейшего шанса устоять перед ней. Ну, нереально это. Слишком она сочная. И лицо, и тело, и этот взрывной характер.

Бомба замедленного действия...

Как представляю, что досталась бы другому, так всего злобой как пеленой накрывает. Скручивает. Разрывает.

Не отдам. Её. Никому. Никогда. Даже Богу не отдам.

– Нет, не только...

Сжимаю её кожу под талией, задаю нашим взаимодействиям более быстрый темп. А потом и вовсе заставляю её полностью лечь подо мной и широко расставить ноги, а сам кусаю за загривок и чувствую, как она сжимает меня внутри. Маленькие пальчики смыкаются на простыне, и она надсадно скулит в постель, пока я деру её и думаю о том, что не хочу больше спать ни с кем другим.

Вот так просто. Околдовала. Очаровала. Приворожила.

Не знаю, как назвать. Факт, что мне больше никто не нужен.

Почти вместе кончаем... Я падаю сверху. Нюхаю, покусываю, собираю дрожь с её плеч. Не могу надышаться. Этот контакт уже реально мне необходим как воздух. Как это понимать?

До сих пор в голове не укладывается, насколько мужик может быть зависим от конкретной женщины. Если она правильно надавит. Если направит в нужную сторону... У неё, походу, дар про приручению диких зверюг. Иначе не могу это объяснить...

– Теперь мне можно в душ? – спрашивает она, улыбаясь.

– Только вместе со мной, – издеваюсь я, а она корчит рожицу.

– А если твоя мама увидит... Это будет неудобно...

– Ладно, ты права. Иди первая, я за тобой. Дома будем хозяйничать...

– Дома? – мурлычет она, пододвигаясь ближе. – Не знала бы тебя, подумала, что ты говоришь об общем доме...

– Может о нём и говорю. Посмотрим, – заявляю, пока она смотрит на меня ни живая, ни мертвая. Вижу, что пиздец удивил. Да ещё и сказал так серьёзно. – Гербера, иди давай. Я не знаю ещё. Сейчас ситуация сложная. – добавляю, а она растерянно надевает на себя мою рубашку и торопливо идёт в ванную. Зачем так ляпнул? Если не могу обещать...

Женщины, они ведь запоминают все эти вещи... А Надя так вообще уже, наверное, мысленно подбирает занавески к дивану...

Пока она моется, я спускаюсь вниз. Наливаю себе кофе и жду её. Мама оставила записку, что уехала к подруге. Так даже спокойнее после того, что мы вытворяли ночью. Неловко. Очень неловко в такие моменты. И всё же эта разница…Семь лет. Я ещё с ней не смирился. Точнее, с тем как это выглядит со стороны. Я-то знаю, что серьёзно настроен. А другие? Что в голове у того же Кира, хрен его знает…Но я бы никогда её не обидел…

Гербера спускается вниз уже собранная. Даже успела высушить волосы.