– Надяяя!!! Надяяяя!!! – кричу во всё горло, пока вдруг не слышу сзади тихое.

– Руслан…Прости…

Оборачиваюсь, она стоит вся в грязи. Глаза все мокрые от слёз, обнимает свои плечи. Дрогнет. Выбралась ещё как-то умудрилась. Если честно, сразу злость всю отпускает. Внутри что-то другое разрастается. Я, блядь, испугался за неё. Пиздец как испугался и срать мне на эту тачку.

Вылезаю оттуда весь уделанный. Свадьба, блядь. Докатился…

– Дура, какая же ты дура, – цежу, а она бросается ко мне и впечатывается лицом в грудную клетку. – Балбесина. Ты понимаешь, что могла умереть??? Инстинкта самосохранения вообще нет?

– Прости меня, – рыдает, оставляя свою тушь на мне, но мы и так все извазюканные, какая уже разница… – Прости, прошу тебя…

– Едем, кароче, – тяну её за руку, пока она семенит сзади. Придётся уделать его салон, потом отдам в химчистку или выкуплю у него этот драндулет.

– Куда мы? – хнычет она, вытирая слёзы. – К вам домой?

– Нет, в квартиру мою поедем, – скупо отвечаю, обдумывая то, что сказал.

Я там не был уже три года…Три сраных года…А сейчас чувствую, что готов туда вернуться…Да только вот не один…

***

– Залезай в ванную, – тяну ей полотенце. Здесь убираются каждую неделю. Я нанял экономку, и она знает, что я совсем сюда не приезжаю…Просто хочу, чтобы было чисто…

– А ты?

– А я пойду в душ, – отвечаю, стаскивая с себя все уделанные шмотки.

– Помоги снять платье, – Гербера поворачивается ко мне спиной и громко дышит.

– В машине ты сама справилась, – тяну замочек вниз, оголяя хрупкую бледную спину. Веду кончиком пальца по позвонкам и все мои пошлые мысли рвутся наружу, как полоумные.

Сбрасываю с неё платье…

– Протрезвела, дурёха? – спрашиваю, ухмыляясь. Смотрю на шикарную задницу в тоненьких стрингах и пытаюсь не потерять самообладание. И всё равно становлюсь сзади, обхватывая её тонкие плечи. Склоняюсь губами к её шее и дёргаю за тонкую резиночку, резко отпуская.

– Прости, Руслан, – выдыхает она скулящим шёпотом. Вздрагивает на каждом моём движении.

– Прекрати извиняться, это всего лишь тачка.

– За восемьдесят миллионов…

– За девяносто пять, но кто считает? – улыбаюсь, пока она дрожит. Не могу сопротивляться этой реакции. Ладонь сама ложится ей на живот, а потом опускается ниже. И я снова забредаю пальцем под кромку этого крошечного лоскута. Ниже не трогаю. Рывком разворачиваю, поднимаю на руки и несу в душ. Ставлю на ноги, стаскиваю с неё эти нитки. Выдавливаю шампунь и принимаюсь мыть её. Шикарные длинные каштановые волосы, хрустальное сливочное тело. Всё, что вижу – моё. А она стоит как послушная статуэтка и не шевелится.

– Ты не взял…Потому что я была выпившей? Только поэтому? – спрашивает дрожащим голосом, но я не отвечаю. Хотя по факту – да. Только поэтому. Не смог бы взять в таком состоянии.

– Помой меня тоже, – отвечаю, а когда чувствую её маленькие ладони на себе завожусь ещё сильнее. Весь, блядь, горю. Будто реально подожгли. Вообще не помню таких реакции своего тела. Давно уже всё похоронил, а с ней всё возрождается, будто из пепла.

В один момент не выдерживаю. Разворачиваю к себе задницей и жму лицом к кафелю, заставив чуть прогнуться. Эти округлые ягодицы, приставленные к моему паху выбивают из меня все здравые мысли. Она почти не дышит. Напряженная, тихая, податливая. Провожу пальцами между складок. Скольжу по одурело скользкой промежности головкой. Пиздец…Стараюсь дышать и думать. Но думать не получается. Либо одно, либо другое. А не дышать совсем я ещё не научился.

– Не бойся меня…

Чувствую ведь, что уже не такая смелая. Растерялась, бедняжка. Дрожит.

Обхватываю за шею и прижимаю спиной к своей грудине, поворачивая в бок лишь лицо, чтобы взглянуть в глаза.

– Что притихла? Зассала?

– Н-н-нет, – отвечает, сглатывая. – Просто у меня был всего раз в жизни, Руслан. Один раз…Очень давно, – признаётся она, чем окончательно меня парализует.

– Мы можем ничего не делать, если не хочешь, – отвечаю, наблюдая за её реакцией.

– Я очень хочу. Тебя хочу…

На этих словах я вдруг понимаю, что делать это так, как я сейчас хотел, не получится. Нельзя с ней вот так…Был один раз… И очень давно. Как же, блядь, это странно. Под ложечкой сосёт.

Продолжаю смывать с неё пену и с себя тоже. А потом вырубаю краны, закутывая хрупкое тело в полотенце, и беру её на руки, вылезая из душа в чём мать родила. Ступаю влажными ступнями по полу и несу в спальню. В ту самую спальню, где когда-то был со своей Линой. Никогда никого сюда не приводил…Даже мысли не возникало. Но сейчас чувствую, что всё иначе. Не предаю ли я свою любовь? Не знаю…

Аккуратно кладу её на постель. Символично, что она заправлена чёрным бельём, на фоне которого Надина кожа смотрится, как белый шоколад.

Сам же, не спрашивая залезаю сверху и нагло сдёргиваю с неё полотенце, подминая её хрупкую фигурку под себя. И теперь уже улавливаю в глазах испуг. Лежу на ней кожа к коже. Чувствую, как её трясёт. Как сам до безумия её хочу.

– Хочу предупредить тебя, что это только секс. Мы не будем вместе после этого, и я ничего тебе не обещаю, Надя.

– Поняла, – выдыхает она, выстроив бровки домиком, а сама уже перебирает пальцами волосы на моём затылке. Задрав ноги ещё выше, сцепляет их за моей поясницей и смотрит прямо в глаза при свете настольной лампы.

– Другого шанса свалить не будет. Потом не отпущу, – озвучиваю сразу, на что она судорожно кивает.

Окей, девочка…Хочешь полетать…Полетаем.

Я тоже не железный, вашу мать.

(Рус)

Чуть подавшись вперёд, впиваюсь в неё губами. Натуральным образом засасываю, грызу, зализываю. Её теплота, нежность…Мягкость. Чёртова невинность… Как яд для меня. Она такая хрупкая и женственная, что кажется, будто сейчас сломаю, если превышу допустимую норму. Обхватываю тонкие запястья и прибиваю их над головой. Глазами устанавливаю с ней контакт. Проклятие…Да это не глаза…Они же как маятники меня расшатывают. В них столько всего намешено. В них растекается вечность и любовь. Что-то абсолютно противоположное моему обычному состоянию. Я в них, не то что горизонты, я самого себя теряю.

Не в силах разорвать этот зрительный контакт, трусь членом о её мокрую промежность. Не просто балдею. Охуеваю от похоти. И нихрена хорошего не жду от этой связи. Это не значит, что я всё решил. Я просто хочу её. На полученном адреналине сильнее, чем когда-либо. Это животная страсть. Это желание размножаться. Но она… Смотрит так, словно любит. Я это каждым нервным волокном чувствую. Каждой жилой.

Отстраняюсь, поднимая корпус и плотнее притягиваю к себе за нежные бёдра. Приставляю головку к влажному входу, наблюдая за всем этим процессом. Но параллельно поглядываю в её карие. Она тоже ждёт. И я…Медленно скольжу внутрь. В охуенно влажную тугую щель, которая меня размазывает как ореховую пасту по тосту. Блядь…

– Уверена, что не целка и тебе это не приснилось? – спрашиваю, ощущая это неистовое давление внутри. Мне не то, чтобы тяжело её трахать. Мне даже протиснуться туда кажется пыткой.

– К сожалению, да, – отвечает и при этом смотрит на меня как оленёнок Бэмби слезящимися глазами. – Я всегда хотела, чтобы ты был первым…Всегда…Как только начала думать о сексе… – выдаёт она, и я на эмоциях подаюсь вперёд, заставив её вскрикнуть. До упора вхожу. Выдыхаю. Блядь, как же в ней хорошо…Маняще, чарующе, одуряюще хорошо.

Склоняюсь обратно. Уткнувшись носом в её щеку, начинаю двигаться.

– Зачем тогда дала другому? – спрашиваю, а она вцепляется в меня сильнее и начинает реветь.

Блядь…Я ляпнул что-то не то, да?

– Надя, извини. Я не хотел…

– Не хочу плакать и впредь говорить об этом. Просто будь со мной, Руслан. Просто будь, – она присасывается к моей шее и зализывает, оставляя мини-засосы. Стонет, когда я начинаю чуть смелее двигаться. Охренеть конечно, что при этом испытываю. Влажная она до неприличия. Только это и позволяет свободно входить. Потому что всё ещё чувство, будто трахаю непорочную деву.