Перед сном получаю сообщение.

Надежда Волкова: «Когда найдёте его, я прилечу. Туда…К вам».

Я ничего не отвечаю. Просто закрываю переписку и думаю о её словах.

Глеб…Если ты где-то дышишь…Дай знак. Дай его хотя бы своей женщине…

***

Когда узнаю, что он в коме, у меня внутри всё делится на две части. Одна безумно рада, что он жив, вторая в панике, что не в сознании. Но…

Это говорит о том, какой мой брат – охуевший счастливчик. Выжить в таких условиях просто нереально, однако он и тут выкарабкался. Мы Богом с ним защищены…Или же нашими женщинами. Меня однажды спасла Лина, его Катя…Оценивать не берусь, потому что это сложно…

И я не ожидал, что сюда приедет Надя, как обещала. Но она, блин, не задумываясь прилетает. Не спрашивая.

– Руслан, – обнимает меня на входе в больницу. Уткнувшись носом в мою шею, стоит на цыпочках и не двигается. Ждёт, что обниму…И я прижимаю к себе за талию на автомате. Знаю, что может не должен…Но во мне сейчас столько чертей бушует. Просто чёртова пытка…

– Там все тебя ждут. Спасибо, что прилетела…

– Он скоро очнётся, я точно говорю, это же Ад. Вы – Адовы самые сильные, – тараторит она, словно и вправду так считает. Не знаю уж, чем заслужил…

Провожаю её до палаты, а сам иду покурить с Киром. Он тоже сам не свой. Оба как парализованные. Кое-как ноги передвигаем и молчим.

***

Проходит пять дней, и всё это время Катя у Глеба…А Надя…Надя ночами приходит в мой номер, пока никто не видит. Спит со мной. Просто спит. Засыпаем порознь, а просыпаемся всегда в обнимку. Потому что она во сне это делает. Дожидается, когда провалюсь и подлезает. Хитрая, нестерпимо хитрая женщина. Она всего в этой жизни добьётся, если захочет.

И не скажу, что мне плохо от её объятий. Как-то спокойнее что ли…Но…

– Надька, открывай, – слышу я голос Кира, и понимаю, что он долбит в её соседнюю дверь. Встречаемся с ней взглядами. Блядь. Этого ещё не хватало.

– Рус, – следом стучит в мою. – Катя звонила. Глеб очнулся!

– Ща, – спрыгиваю с кровати и маячу ей, чтобы спряталась, но она не двигается. – Блядь, прошу тебя…не сейчас.

Только так слушается и уходит. Кир вваливается в номер, когда открываю.

– Надюху не видел?

– Наверное, в магазин спустилась, я сейчас оденусь и выйду, – отвечаю ему. – Маму разбудил?

– Да, будем ждать в лобби.

Захлопываю дверь и искоса смотрю на неё.

– Доигралась? – спрашиваю, натягивая джинсы. – Чем в итоге кончится? Знаешь?

– Всё нормально. Скажу, что выходила посмотреть, что тут есть…

– Ага…Вышла так, что забрела до спальни Руслана.

– Не говори глупостей…Между нами ведь ничего не было, – акцентирует внимание на слове «ничего».

С того раза так и не было. Ни поцелуев, ничего, слава Богу. Надеюсь, что и не будет больше.

– Я же говорила он очнётся, Руслан…

– Говорила, – подтверждаю. – Выйдешь после меня.

– Хорошо…

***

Естественно, я понимаю, как ей неприятно, что я её шпыняю. Но я никого рядом с собой не держу. Был бы даже рад, если бы она зажила нормальной полноценной жизнью и встретила парня, с которым бы…

Пизди себе, Руслан…Пизди себе, пока не надоест. Вон уже весь иголками как дикобраз покрылся. От одних только мыслей, что какая-то падла будет касаться твоей Герберы…Потрясающе нахрен. Все руки к чёрту переломаю. Все жилы вырву.

Дыши…

– Бля…Брат…Глеб, – опадаю к его койке. Чувствую себя бабой на сносях. Рядом с Катюхой выгляжу ещё более жалостливо. – Прости, что не сберег.

– Глупостей не говори…Наконец мы его убрали…Что с паскудиной этой мелкой?

– Она умотала на катере. Я за тобой прыгнул. В темноте найти тебя не мог, ещё и с течением. Потом с полицией разбирался. Ищу её, пока пусто…У нас числится, как и тогда…без вести. Но надо аккуратнее быть.

– Понял…Всё ровно…За Катюхой смотрите, пока я калечный лежу тут.

– И так смотрим…В оба.

– Спасибо…

***

Проходит неделя, когда нам сообщают, что вскоре можно лететь домой.

Мы с Надей несколько раз вместе ужинали. Говорили о разном. Конечно я понимаю, что не мыслит она на восемнадцать. Взрослее она, просто импульсивная. И вместе с тем, я так же понимаю, что наши отношения невозможны. Я её поломаю. Потому как сам весь поломанный. Да и Кир никогда бы этого дерьма не понял. Влезу в их дружбу с Глебом и к чертям всё испорчу. Он не простит потом…

– Мы ведь будем видеться? – спрашивает в одну из ночей, свернувшись возле меня калачиком.

– Не знаю…Если и будем, то случайно…А вообще… Хочу улететь навсегда в Польшу. Думаю об этом.

– Что?! – спрашивает она, натягиваясь как струна. – Почему в Польшу? Почему?

– Просто так…Мне нравится Варшава.

– Ясно…Ясно… – частит она, подрываясь с постели.

– Ты куда?

– Хочу пойти к себе, – говорит она, стирая со щек слёзы.

– Я тебя обидел?

– Нет, Русланчик. Надя не обижается. Надя никогда не обижается, – словно с наездом заявляет она, и я потираю ладонью лицо.

– Надь…Я просто не могу, пойми меня правильно. Ты красивая. Интересная. С тобой любому будет кайфово…

– Но только не тебе, да? – застывает передо мной, и я дёргаю её на себя. Впечатываюсь лбом в её живот, а она запускает ладони в мои волосы. Снова гладит, как тогда у Кира дома пьяному. Хочется мурчать.

– Нам с тобой просто не повезло…

Чувствую её запах, как парализующий яд…Все конечности немеют. Такая, блядь, желанная. Если бы только знала насколько…Мой нос в районе её пупка. И пахнет она…Одуряюще. Близость наших с ней тел невыносимо бодрит. Ещё и ещё торкает. Как от наркоты.

Сжимаю в кулаки ткань её майки, натягивая до предела. Смотрю чуть выше, как вонзаются в хлопок её торчащие соски. Целую плоский живот, забредая языком под белую кромку.

– Ааааах… – выдыхает она рвано. – Руслан…

– Блядь…Надя…Ты с ума меня сводишь…Скажи, что ты не девственница, умоляю тебя…

– Нет, я не девственница… – выдыхает она, глядя своими огромными глазами.

Даже слыша это, не могу…Не могу, не могу…Кто был её первый? Она ведь отдалась ему…Значит, любила? Любила, мать его, кого-то…

Бля, почему у меня от этой мысли кишки сворачивает.

Он её кинул? Кто такой, сука…Как Кир это допустил?

Мысли об этом скачут внутри как чёртовы переселенцы.

– Зачем ты спросил? Ты хочешь…Хочешь? – спрашивает, усаживаясь на мои колени, а я языком пошевелить не могу. Он прилип к нёбу. Два противоречивых чувства.

Я никогда бы не смог сбить ей целку, но и от мысли, что кто-то её трогал бешусь, как ненормальный.

Хочу, но нет…Не трону, не смогу…

Как потом в глаза смотреть?

Обрамляю её лицо с двух сторон ладонями и целую в маленький носик.

– Прошу тебя, Надя…Не ломай меня. Иди сегодня к себе…Мы увидимся завтра, но не сейчас. Мне надо подумать…

Она вздыхает. Смотрит так, будто вложила в свою гримасу всё сожаление, но всё же уходит…

А утром я делаю ход конём, обманывая её и, пока ещё никто не проснулся, сваливаю в аэропорт, чтобы больше с ней не встречаться…

(Надя)

Избегает…Он меня избегает.

Жду одного. Свадьбы Кати и Глеба. Там он точно будет, там точно прилетит и вернётся…Слышала, что он где-то в Турции сейчас… Господи, как же мне невыносимо его не хватает…Как же я хочу его увидеть…

Каждый день голова идёт кругом. Телефон недоступен. И я готовлюсь к этой свадьбе, как к своей собственной.

Он там с девушками? Конечно вокруг Руслана всегда толпами ходят девушки… Одна краше другой…

«Пойми, что ничего хорошего эта связь не принесёт. Тебе так только боль. Я не постоянный. Мне не нужны отношения. Я, блядь, вечно в проёбе. И секс за бабки – это то, что меня сейчас устраивает. Даже более чем! А это всё…Что ты навыдумывала…Это не для меня».

Дай сил вытерпеть то, что разрывает меня на части, когда встречаюсь с ним глазами на регистрации.

Меня ноги не держат…Он ведёт Катю…Одетый в тёмные брюки и белоснежную рубашку с серебряными запонками…Красивый, словно нарисованный…Сам будто жених…