Джентльмен за его спиной сквозь монокль с любопытством наблюдал за махинациями графа. А тот, внимательно осмотрев острие кия, отрицательно покачал головой, для надежности перевернул его и тупым концом со всей дури шарахнул по битку. Удар был настолько силен, что часть шаров взмыла в воздух и… шлепнулась точно в лузы, остальные начали носиться по зеленому холсту, с треском рикошетя друг о друга, и оставляя на бортах солидные вмятины. А затем, один за другим стали закатываться в те же лузы…

Французы остекленевшими взглядами провожали последний шар, который успел потерять скорость и медленно катился в сторону центральной лузы правого борта.

– Чьерт побери… – пробормотал Рошфор, как только биток вкатился в лузу не задев бортов.

– До чего же любопытная игра… – Ванюша был ошеломлен не меньше французов.

Джентльмен, наблюдавший со стороны за игрой, прекратил шептать заклинания и с любопытством стал ждать дальнейшего развития событий.

– Что ж господа, если мои подсчеты верны с вас сто десять золотых, и можно продолжить, – воспрянувший духом Иван азартно потер руки.

– Одну минуточку мсье.

Французы отошли в сторону и долго потрошили свои карманы, кидая злобные взгляды на удачливого новичка, посылали слуг, чтоб те продали лошадей вместе с упряжью, но наскрести сумели только пятьдесят золотых, которые и выложили перед Иваном на зеленое сукно, вернувшись к бильярдному столу.

– Маленькая неприятность, мсье, – сказал Дюбуа, – это все что у нас при себе есть на данный момент. Остальные шестьдесят…

– Что!!? – возмутился Иван, – вы пригласили меня на игру, заранее зная, что не сможете расплатиться?

Рошфор побагровел, сдернул с пояса шпагу вместе с ножнами, и протянул ее Ивану.

– Оставляю в качестве залога. Это фамильная драгоценность. Прошу сберечь ее до тех пор, пока я не смогу полностью рассчитаться с вами.

– Гм… а камешки ничего, – одобрительно хмыкнул Ванюша, рассматривая инкрустированную драгоценными камнями рукоять, наполовину обнажил клинок, полюбовался синевой стали, – на вертел пойдет. Буду в камине на ней каплунов жарить.

С этими словами он сунул фамильную шагу Рошфора под мышку, сгреб выигрыш в карман, повернулся к побелевшим от ярости французам спиной, и тут же наткнулся на джентльмена исследовавшего его персону сквозь монокль.

– Граф! – Кинулся к Ванюше с распростертыми объятиями джентльмен, – какими судьбами? Вот не ожидал Арнольд встретить тебя в этом захолустье! Дружище, как давно я тебя не видел!

Джентльмен облобызал оторопевшего Ванюшу в обе щеки. Мимо них к выходу протопали скрипящие от бессильной ярости зубами Рошфор и Дюбуа.

– Э-э-э… папаша, – осторожно попытался освободиться из дружеских объятий Иван, но при его недюжинной силе, результатом «осторожного» освобождения был слетевший с глаза джентльмена монокль. Под ним оказался довольно приличный фингал, и Ванюша сразу узнал своего «друга».

– Шатун? Ты что здесь забыл?

– Ванюша… – разочарованно протянул гусляр Шатун, – неужто я в тебе ошибся, и ты не узнал своего лучшего друга герцога Бекингема?

Ванюша все понял с полуслова.

– Узнаю! – завопил он на всю ресторацию, – узнаю герцога Бекингема! Давно откинулся, братан?

– Тьфу! – не выдержал Шатун, – хоть и докладывали мне, что ты поумнел, но как был ты Иван Дурак, так им и остался.

В отместку за слетевший монокль он так дружески треснул Ивана по плечу, что тот пошатнулся.

– Слышь, мужик, ты чего напрягаешь? – обидевшись, начал наезжать Ванюша, и тоже по «дружески» похлопал Шатуна по плечу.

Как это ни странно, но плечо старого «друга» выдержало, и даже пол под ним не проломился.

– Слышь, придурок, – грустно смотря на детинушку, спросил герцог Бекингем, – задай себе простой вопрос: ты здесь зачем?

Переговоры велись яростные, на напряженных тонах, но шепотом. Для всех присутствующих в ресторации это выглядело как встреча старых друзей, дружески хлопавших друг друга по плечу и шепотом делящихся воспоминаниям о чем-то очень интересном, можно даже сказать интимном.

– За энтим, за самым, – туманно ответил на вопрос Шатуна Иван.

– Так ведь и я за тем же.

– Бабки стрижешь? – настороженно спросил Ванюша.

– Угу.

– Предлагаешь поработать на пару?

– Ты всегда был очень сообразительный Арнольдик.

– Герцог, как я рад встрече! – Ванюша приподнял Шатуна, расцеловал его чисто по-русски троекратно в обе щеки, одновременно шепотом инструктируя нежданно негаданно свалившегося на его голову подельщика, – навар делим пополам… – чмок! – если напаришь зараза… – чмок! – яйца оторву… – чмок!

При этих словах лицо его «старого друга» сначала вытянулось, а потом искривилось сардонической усмешкой.

– Ванюша, не хочу тебя расстраивать, но до моего наследства тебе не добраться: ни ума ни силенок не хватит. Чем препираться, может, лучше, за дело возьмемся?

– Давай.

– Предлагаю начать вон с того столика. Эта парочка, судя по всему, скучает уже давно в ожидании партнеров, и мы будем полными кретинами, если упустим представившийся нам шанс.

– Кто они? – поинтересовался Ванюша.

– Компаньоны. Владельцы банка «Томпсон и Френч»!

– Я им сочувствую.

– Но только граф, одно условие.

– Какое?

– Активы банка миллион. Берем не более половины.

– О, герцог, да вы альтруист.

– Нет, я законченный прагматик. Овец стричь нужно осторожно, чтоб шкуру ненароком не подпортить, и через год еще раз постричь…

– Мой друг, мы поняли друг друга. Вперед, нас ждут великие дела! Я жажду интеллектуальных игр.

Подельщики еще раз дружески хлопнули друг друга по плечу и направились в сторону карточных столов. Их ждали интеллектуальные игры, в которых, учитывая ловкость рук Ванюши, и магические способности этой странной личности, сменившей личину гусляра Шатуна на высокий титул герцога Бекингема, шансов у противников практически не было.

Графиня де Монсоро с тревогой наблюдала за переговорами своего «супруга» с незнакомым джентльменом, а когда они стали «дружески» похлопывать друг друга по плечу начала пробовать на остроту столовый нож. Он был серебряный, очень тупой, и к тому же гнулся. Ладно, закачу в случай чего истерику, решила красавица. В этот момент к столику у камина подкатилась тележка с заказом.

– А где же ваш кавалер? – удивился официант, – ему не понравился наш сервис?

– О нет, не беспокойтесь, он просто встретил старого друга, и решил сыграть пару партий перед обедом, чтобы разжечь аппетит.

– Понимаем-с. Если задержится, вы не волнуйтесь, мы потом подогреем, – прикрыл супницу крышкой официант, – а вы, если хотите, можете пока отведать вот этого вина и фруктов.

– Благодарю.

Официант, низко поклонившись, удалился. Машенька посмотрела ему вслед, перевела взгляд на «супруга», уже разливавшегося соловьем за карточным столом перед владельцами банкирского дома «Томпсон и Френч», взяла в ручку яблоко, надкусила, и тут до слуха красавицы донеслись приглушенные голоса, раздававшиеся из камина. Одно ухо под каштановыми волосами девушки заострилось, покрылось волчьей шерстью, и слышимость сразу улучшилась.

– О, Миледит, давно вас жду, – пошелестел из камина тихий, вкрадчивый голос.

– Приветствую вас кардинал Мафиозини. Зачем вы меня вызвали? Наша встреча должна была состояться через три дня. Что-то случилась?

– О да, случилось. Видите ли, Миледит, наши дела не столь хороши, как хотелось бы. Мы вами не довольны.

– Объяснитесь кардинал, – ледяным тоном потребовала Миледит.

– Слишком много у вас провалов.

– Каких?

– Ну, хотя бы с Черным Драконом.

– Прошу прощения кардинал, но вы сами требовали предпринять срочные меры, и сделать это побыстрее. Я сделала.

– А что, нельзя было превратить эту… паршивку во что-нибудь другое? – чувствовалось, что кардинал начал закипать, – Черный Дракон нам все посольство загадил. Там пройти уже невозможно, фекалий по шею!