Несмотря на то, что Артём Тарасович, безусловно, испытывал и возбуждение и некоторый страх, он не терял самообладания. Скорее, наоборот – экстремальная ситуация вызвала в нём активность и напряжённую мыслительную деятельность. Пока Артём выделил для себя главное из всех этих историй о хронопутешествиях: многие из пропавших появлялись снова на том же месте, где и исчезли. В том числе и парень у Останкинской телебашни, история которого была наиболее близка Артёму, так как он бывал в Москве и прекрасно представлял себе и площадь перед телецентром, и проносящиеся над головой поезда монорельсовой линии метро, и спешащих по своим делам людей. Всё это наталкивало его на мысль, что надо оставаться внутри кабины в надежде снова объявиться на Выборгской набережной в Питере. Пришлось отойти за брошенным и успевшим откатиться рулём, чтобы в нужный момент всё было на месте: «А то, как же управлять машиной»?

– Машина времени! Мой бедный Мерс! Ты превратился в машину времени! – воскликнул Артём, то ли в восторге, то ли в отчаянии шлёпнув ладонью по остаткам крыши.

«Предположим, я на самом деле провалился в трещину времени, причём с острыми краями – капот как бритвой срезало! – размышлял Артём. – Похоже, я не только в другом времени, но и на другом континенте!». Но решение мучительного вопроса о том, куда он попал – в какое измерение и в какое время – он решил оставить на потом. Когда он вернётся назад, в прежнее время и место. А если не вернётся, то до вечера, когда на небе должны появиться звёзды и ночное светило, и можно будет попробовать сориентироваться по звёздам. Когда-то в юности он был участником игр по ориентации на местности, в регламент которых входило и знание «звёздных ориентиров». Во всяком случае, некоторые звёздные скопления были ему известны, и, например, Полярную звезду он всегда мог найти.

Так он дождался ночи. Темень спустилась непроглядная, полностью стерев границу между небом и землёй. Луна так и не показалась. Только огромное количество звёзд, горевших удивительно ярко, указывало, где заканчивалась линия горизонта.

Артём удивленно рассматривал небесный свод, звёзды которого складывались в незнакомые созвездия. Вернее, знакомые, но какие-то другие, имеющие непривычную конфигурацию. Наконец, он решил сосредоточить свои поиски на самом характерном созвездии Северного полушария – Большой Медведице, которое вечерами выделялось в небе над Питером высоко над головой, и, ориентируясь на которое, рассчитывал найти Полярную звезду.

Пришлось изрядно помучиться, крутя головой в разные стороны. Знакомые очертания большого ковша нашлись в совершенно неожиданном месте – у самого горизонта. Причём расположены звёзды были немного иначе – расстояние между ними вроде как сократилось, и появилось что-то вроде второй ручки, или хвоста. Хотя теперь, если мысленно соединить все наиболее яркие точки, они действительно напоминали силуэт медведя, правда, хвостатого. Артём был крайне озадачен. «Да, действительно, теперь похоже на медведя», – отметил Артём, и вспомнил, как всегда удивлялся, почему так назвали эту перевёрнутую кастрюльку.

Большая Медведица была хорошо знакома Артёму ещё по одной причине. Когда-то в юности у него была очень романтичная подруга, голубоглазая красавица Леночка, которая вечно придумывала что-то трогательное, милое и увлекательное. Однажды перед длительной разлукой, собираясь в поездку на Кавказ, она предложила Артёму: «Давай в 11 часов вечера будем смотреть на маленькую звёздочку в хвосте Большой Медведицы. Там, вверху, наши взгляды будут встречаться, и разлука будет не так томительна!». И он честно смотрел каждый вечер на звезду и даже говорил какие-то трогательные слова.

Где-то ты сейчас Леночка, Елена Михайловна? И он снова повернул голову к горизонту по направлению к маленькой звёздочке, обычно еле заметной рядом со второй звездой от хвоста. Каково же было его изумление, когда рядом с «его» звёздочкой обнаружилась ещё одна! «Ну, прямо, уши! Настоящая медведица! – отметил Артём. – Так могло быть тысячи лет назад, и так может стать через тысячи лет»!

Созвездие Большой Медведицы из атласа Яна Гевелия, 1647 год

Несмотря на то, что Большую Медведицу удалось найти, с остальными созвездиями был полный провал. А Полярная звезда так и не обнаружилась.

– И где же мне теперь искать Полярную звезду? Итак, я непонятно где и когда … на заре истории … – холодный пот буквально прошиб заблудившегося в веках человека.

Ночь прошла, ничего не изменив в его положении. Только всё тело затекло и требовало активных движений. Когда забрезжил рассвет, Артём Тарасович решил, что оставаться в «будке» бесполезно. Он выпрыгнул из остатков машины и с удовольствием потянулся, шумно вдохнув. Воздух был на удивление свеж и казался несколько разряженным, как в горах.

– Жить можно! – нарочито бодро воскликнул Артём, и поразился необычному трубному звучанию своего голоса. Казалось, он находился в зале с отличной акустикой – и голос его широко разносился вдаль.

– Что будем делать? – шумно выдохнул в гулкое пространство Артём.

– Идти, идти вперёд! – раскатистым гулом отозвалось поднебесье.

– Эхо что ли? – застыл с открытым ртом Артём, – или я сам себе отвечаю? Эй! Ты кто, Голос свыше? – попытался пошутить Артем, но ответа не получил. Зато неожиданно почувствовал чьё-то присутствие за спиной. Он сгруппировался и всем корпусом резко развернулся, готовый отразить любую атаку.

В трёх шагах от него стояла… собака.

– Это ты разговариваешь? Как кролик с Алисой в «Стране чудес»? – огорчился Артём, заподозрив себя в слуховых галлюцинациях.

Но собака не ответила. Она была худа, и вся её поза выражала крайнюю усталость: шерсть блестела от пота, а язык вывалился от жажды. И при этом она умудрялась радостно вилять хвостом, похожим на большое обвисшее перо, а глаза умильно смотрели на Артёма, тая в себе не только надежду, но и всю безысходную тоску и свою, и рода человеческого. Что-то болезненно сжалось в груди Артёма Тарасовича. В этих глазах он увидел страх, растерянность, одиночество, и … надежду – нечто, объединявшее их, их общую долю заброшенных невесть куда, бредущих в поисках невесть чего, но уже не одиноких странников.

– Собачка, собачка! Ко мне! – собака ещё чаще завиляла пушистым хвостом, и радостно бросилась к позвавшему её Артёму.

– Надо же, понимаешь! Русская тоже! – и обратил внимание на изящный ошейник, красовавшийся на шее собаки. – Ты, дурочка, наверное, ехала, как и я, со своей хозяйкой в машине? В каком-нибудь джипе? Точно! Рядом на светофоре стоял синий Ленд Ровер, а за рулём девушка! – тараторил Артем, опасаясь, что собака убежит. – И каким же ветром тебя сюда занесло? Или ты тоже лягушка-путешественница, как и я! Может, ты знаешь даже, что с нами произошло, только сказать не можешь… или можешь?

Никогда ещё Артём не радовался так чьему-либо присутствию, чувствуя тепло доверчиво прижавшейся к его ноге собаки. Ласково потрепав её по загривку, он налил в ладонь воды из заветной бутыли и поднёс её собаке. – Конечно, лучше бы вместо тебя здесь оказалась твоя синеглазая хозяйка, но и ты в таком приключении – подарок! – приговаривал Артём: у него появился собеседник, пусть молчаливый, но, судя по глазам, кое-что понимающий и испытывающий похожие чувства.