Пилоты вертолёта не могли знать, что за те роковые мгновения, которые выпали из их сознания и жизни, Земля развернулась, и летели они теперь в противоположную сторону вдоль берега Мексиканского залива к горным плато Центральной Америки.
Первое, что бросилось в глаза Сильвано Баральди – это бешено вращающиеся облака багряного цвета, закручивающиеся в немыслимые спирали, которые особенно непривычны были на линии горизонта, которая до этого была похожа на раскрашенную разноцветными красками ленту. Астронавтов она всегда изумляла своей неописуемой красотой, переливаясь как радуга в свете солнечных лучей от нежно-голубого до фиолетового, переходя в иссиня-чёрное небо. Теперь весь горизонт заполняли грязно-бурые огненные вихри: они хаотически перемещались и сталкивались, взбухая и взрываясь изнутри, как кипящее молоко. Их клубы повсеместно прорезывали разряды молний и электрические вспышки.
На испуганное восклицание Сильвано, бросив все дела, к иллюминатору подплыли молодая женщина и мужчина, оба рослые и светловолосые. Картина, открывшаяся их взору, действительно, мало напоминала привычную панораму. Это был чуждый, взорванный мир, как будто пришедший из фантастических фильмов. Их родина, голубая планета Земля, на глазах превращалась в какое-то косматое чудовище, щупальца которого готовы были захватить маленькую песчинку – межпланетную станцию вместе с её обитателями.
Багровые вихри приобретали всё более фантастическую форму, выпуская чёрные и алые языки пламени и захватывая в свою утробу барханы пустынь и воды морей. От недавно синей спокойной глади океана не осталось и следа. Воды вскипали и посылали вверх залпы пены и пара, порождая всё новые вихри. Всюду, куда ни падал взгляд, возникали столбы смерча и огня. Это взрывались горные вершины, давая жизнь вулканам даже там, где их никогда не было. Километровой высоты волны обрушивались на континенты, скрывая от глаз прибрежные города, ленты магистралей и квадратики полей. То тут, то там вспыхивали пожары, и клубы дыма своим ядовитым цветом свидетельствовали о том, что горят заводы, военные базы и склады химикатов. Десятки огромных белых грибов вырастали на тёмном фоне полыхающего пространства. Своей характерной формой они свидетельствовали о зловещей ядерной катастрофе.
– Апокалипсис! Армагеддон! – в ужасе прошептала молодая женщина.
По страницам Нового Завета. «Откровение святого апостола Иоанна». Книгой «Откровение Иоанна Богослова» завершает сборник писаний Нового Завета. Авторство самого знаменитого «Откровения», которое принято называть «Апокалипсисом», принадлежит ученику Иисуса Христа апостолу Иоанну, позже прозванному Богословом за его «общение» с Господом. «Апокалипсис» с греческого переводится как «откровение».
Откровением в I веке нашей эры было принято называть знания, или, как теперь говорят, информацию, полученную посвящёнными благодаря яснослышанию. Откровение могло быть продиктовано «свыше», а могло быть результатом поиска в «информационных полях».
«Апокалипсис», как видение и знание, был получен апостолом Иоанном «свыше» в 60-х годах нашей эры, когда тот, будучи уже глубоким стариком, находился в изгнании на острове Патмос. По свидетельству автора, «был он в духе», то есть в состоянии религиозного экстаза, или медитации. Как принято говорить у современных эзотериков, «на восхождении».
Иоанн Богослов делает особый акцент на этом факте, постоянно повторяя фразу: «Имеющий уши, да услышит!» (Откр.2:7). Говоря современным эзотерическим языком, откровение было получено «по слышанию», и понять (расшифровать) то, что оно содержит, может только тот, кто обладает яснослышанием и ясновидением.
В этом экстраординарном состоянии ему являлись «сущности» в различных видах, порой устрашающих, и в символических образах передавали вневременные знания и картины будущего, которые Иоанн в меру своей ментальности озвучивал. Кроме канонического Евангелия, посланий к ученикам и последователем и «Апокалипсиса» сохранилось в списках апокрифическое (то есть тайное, запрещённое) писание от Иоанна, в котором изложена космогоническая система в стиле гностиков.
«Откровение» апостола Иоанна» считается классическим примером эсхатологической литературы. Благодаря устрашающему характеру имеющихся там пророчеств, грозящих человечеству катастрофами и гибелью, слово «апокалипсис» стало синонимом вселенской катастрофы, конца света, великой войны.
Но на самом деле Иоанн в «Откровении» не стремится запугать людей, а надеется предупредить человечество не продолжать тот путь эволюции, на который оно встало. Он видит конечный результат этого пути, но не имеет возможности описать и атрибутировать его признаки, так как в I веке не хватает подходящих терминов для их описания. В связи с этим Иоанн Богослов, как и многие ясновидящие, прибегает к аллегориям и мифическим персонажам.
К истории вопроса. Символика откровений. Как правило, знания приходят в образах, которые соотносятся с менталитетом «слышащего» и традиционной символикой, характерной времени изложения видений. «Истина не пришла в мир обнаженной, но она пришла в символах и образах» (Апокр.67), – так выразил эту мысль апостол Филипп.
Это изречение, как и многие наиболее важные знания и откровения гностиков, апостолов Иисуса Христа и других Учителей мудрости, которые долгие годы служили учебниками в тайных эзотерических школах, принадлежат к текстам, не вошедшим в христианский канон. Некоторые из этих писаний христианские догматики посчитали вредными, расходящимися с официальной Церкви, а другие им просто непонятны, и потому не используются официальной церковью. Обычно все эти писания объединяют под названием – «апокрифические», что значит «тайные». В дальнейшем мы будем часто обращаться к Апокрифам, наиболее эзотерические истины присутствуют именно в них, в том числе и представление об «образе».
Образ. Образ – это те формы, которые возникают перед нашим внутренним зрением, субъективная форма отражения материального мира. Образ – это структурированная энергия, отражающая некое понятие. Образ соотносится с соответствующим объектом, но лишь как субъективное представление о нём. В этом, собственно, и состоит сложность расшифровки образа, снятого с тонкого плана, так как представления и менталитет разных людей, воспитанных в различных культурах и эпохах, не совпадает. Например, череп для современного человека означает «смерть», а для средневекового чернокнижника – «чашу возрождения».
Астральные образы – плод ассоциативного выбора из суммы памяти, то есть продукт синтеза памяти, квинтэссенция познанного материала. Образ – не иллюзия, это тонкоматериальная субстанция, матрица, способная отразиться в более плотный материал.
Механизм создания образов – воображение (не путать с фантазией). Воображение – это способность сознания синтезировать и творчески преобразовывать восприятия и представления, создавая модели вещей и понятий в целях познания мира.
То есть воображение – неотъемлемая способность познающего «существа». Воображение позволяет познать нематериальное, создав его образ – сделав материальным, то есть познаваемым.
Символ. Символ – это материальное отображение образа, сохраняющее подобие в деталях или энергии. Например, цветок лилии, у которого шесть лепестков, может соответствовать гексаграмме (шестиугольнику) и может символизировать две разнонаправленные пирамиды или соединение тонкого и плотного мира, а цветок дикой розы (шиповника) с пятью лепестками – пентаграмме и человеку с его четырьмя конечностями и головой. Найдя однородные объекты (тождество энергий и их вибраций), можно воздействовать на один объект через другой или его эфирную матрицу. Так образ становится символом – магическим инструментом воздействия.
Даже в наше время технического и научного прогресса, не имея специального образования, порой бывает трудно подобрать адекватные термины. Правомерно ли тогда требовать детального рассмотрения вопроса «язв» от пророка начала времён? Как можно описать то, что увидел Иоанн, визуально окунувшись в «прогресс» XXI века? Скорее всего, только с помощью разнообразных ангелов, зверей и драконов.
Расшифрованный Апокалипсис. Несмотря на все усилия апостола Иоанна сохранить текст рукописи в неизменном виде, текст «Откровения» претерпел значительные изменения. Так, вместе с книгопечатанием в Средние века возникла традиция деления текстов на главы, что было произведено над Библией и Ветхим Заветом. Во время многочисленных переводов и переписываний некоторые главы поменялись местами, нарушив порядок повествования. Одна и та же тема может быть разбросана по Книге и оказаться в составе разных глав, причём конец темы часто оказывается в первых главах, а начало – в последующих. Поэтому при расшифровке «Апокалипсиса» нумерация глав не должна стать камнем преткновения, необходимо соотнести однозначные отрывки, иначе теряется смысл всего «Откровения». Отсюда ещё один вывод – зашифровка многих мест «Апокалипсиса» Иоанна, скорее, произошла непреднамеренно, это работа самого времени.
Создатель канонического латинского текста Библии Иероним Стридонский (прозванный блаженным) в конце III века писал: «В Апокалипсисе Иоанна столько же тайн, сколько и слов».
В «Апокалипсисе» Иоанна действительно много тайн. Автор, с одной стороны, специально зашифровал текст с помощью образов и аллегорий, дабы сохранить до времени его эзотерические тайны; с другой стороны, не всегда мог адекватно описать свои видения. Кроме того, Книга была «запечатана» автором с помощью магических манипуляций и заклинаний, благодаря чему можно рассчитывать на минимальные искажения при переписке и переводе. Зачем это было сделано? Возможно, чтобы знание не попало в руки непосвященных или не готовых принять его – пока не родилось то поколение, которому они предназначались и которому будет открыт истинный смысл сказанного.
Это время пришло. Попробуем же расшифровать «Апокалипсис», опираясь на указание, данное самим Иоанном Богословом – «Имеющий уши, да услышит».
В преддверии Судного дня. Армагеддон. Не менее нарицательным понятием, пришедшим к нам из «Откровения» святого Иоанна Богослова, является слово «армагеддон», которое стало почти что синонимом слова «апокалипсис» в смысле конца света. «И он собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон» (Откр.16:16).
Армагеддон в переносном смысле означает плацдарм борьбы добра и зла в преддверии Судного дня, или конца света.
Армагеддон – так по-еврейски звучит название горы Мегиддо, которая издревле считалась священной и служила древним иудеям местом приношения жертв богу Иегове. Возможно, название этого места в среде древних евреев в I веке от Рождества Христова имело и символический смысл, благодаря чему возникающие ассоциации были достаточно красноречивы. Нам же приходится погружаться в историю возникновения образа, чтобы расшифровать его содержание и научиться проникать в глубину смысла аллегорий.
Гора Мегиддо находится на Эздрелонской равнине недалеко от Мёртвого моря, которое, по легенде, своими водами накрыло печально известные города Содом и Гоморру на территории сегодняшнего Израиля. Гора хранит следы многочисленных разрушений, вызванных, по-видимому, войнами и сильными землетрясениями, происходившими почти одновременно. По мнению геолога из Стэндфордского университета (США) доктора Эймуса Нура, недавно завершившего сейсмическое изучение в области Эздрелонской равнины, район горы особенно уязвим для разрушений. «Армагеддон находится на разломе, и это явилось причиной его особой предрасположенности к землетрясению, – заявил учёный, – в результате серии сильных землетрясений здесь могут раздвинуться границы двух плит земной коры и возникнуть глубокие провалы».
По-видимому, сейсмические особенности этого района, в том числе горы Мегиддо, были хорошо известны апостолу, чтобы стать аллегорическим символом катастрофических событий. А тот факт, что район Междуречья был территориально «охвачен» апостольской службой Иоанна, а река Евфрат фигурирует в «Апокалипсисе» не единожды, то можно предположить, что и сам Иоанн при выборе места своего служения руководствовался предположением, что государства Малой Азии станут местом, первым оказавшимся под ударом Армагеддона.
