Прошел уже час, а ненависть к нему все не ослабевала, ей очень хотелось ему отомстить. Чтобы он надолго ее запомнил и пожалел о своем отвратительном поведении.

Дана позвонила Марине и сказала, что хочет с ней повидаться. К ее удивлению, вечная занятая подруга не возражала. И даже согласилась это сделать прямо сейчас. Они договорились встретиться в известном им кафе. И уже через пять минут Дана мчалась на встречу.

Они заказали по кофе и пирожному, точнее, Аничкова сделала заказ на двоих.

— Ну, что стряслось? — спросила Марина, после того, как от их столика отошел официант. — Как прошла ваша встреча?

Дана с самого начала решила, что расскажет ей все точно так, как было на самом деле. Ничего не привирая и ничего не утаивая. Марина слушала рассказ с абсолютным спокойствием, попивая из кашки кофе. Дана же о нем напрочь забыла, ей было не до того.

— Пей кофе, а то остынет, — сказала Марина, когда Дана замолчала. — Да, ты права, я его содержанка, — спокойно произнесла она. — Уже почти год.

— Но мне кажется, он трахается со всеми, с кем только возможно.

— Трахается, — невозмутимо подтвердила Марина. — Не со всеми, но со многими. А мне какое дело. Меня беспокоит только одно — лишь бы не заразил. Но я принимаю все необходимые меры. И пока все, как видишь, обходится.

— Мне показался он слишком противным.

— Это как посмотреть. Противного можно найти в нем много, а можно не обращать на это внимания, если я получаю от него то, что мне требуется. Вполне взаимовыгодный и эквивалентный обмен. Разве ты бы от него отказалась, если бы возникла такая возможность?

— Не отказалась, — призналась Дана. — Скажи, а он действительно собирает живопись?

— Да. Это я его надоумила, сказала, что это выгодное вложение капитала. А он помешен на этой тематике. Вот и начал собирать картины, занимается этим уже год. Правда, пока ничего хорошего не приобрел, но я об этом молчу, наоборот, внушаю ему, что в скором времени эти полотна сильно увеличатся в цене. Хотя скорей луна засияет как солнце. Но он вполне доверяет мне, как искусствоведу.

Дана пристально посмотрела на подругу.

— Ты не боишься мне все это говорить?

Аничкова усмехнулась.

— Если хочешь, чтобы я тебе помогла, ты не станешь ничего делать против меня. К тому же мы с тобой подруги, а это тоже имеет значение. Разве не так?

— Так, — согласилась Дана. — Я просто спросила.

— А я просто ответила. А по поводу пятидесяти тысяч долларов не расстраивайся, это не более, чем блеф.

— Что ты имеешь в виду? — встрепенулась Дана.

— Никаких пятидесяти тысяч долларов он тебе не собирался платить. Это он предложил, чтобы ты согласилась с ним переспать. Максимум пару тысяч долларов, Он очень скуп и деньги никогда не транжирит. А знаешь, мы можем с тобой провернуть одно небольшое дельце, — вдруг задумчиво произнесла Марина.

— Это ты о чем?

— Ты это здорово придумала — написать его портрет. Он непременно клюнет на этот крючок, он ведь до жути тщеславен. А я со своей стороны его тоже накручу.

— А если он сделает заказ другому художнику?

Аничкова, соглашаясь, кивнула головой.

— Это вполне возможно. А чтобы такого не случилось, я заставлю обратиться к тебе. Поверь, я знаю, как это сделать, — весьма красноречиво улыбнулась Марина. — А вот здесь мы сможем его распотрошить на приличную сумму. На свой хороший портрет денег он не пожалеет. Если ты согласна, мне тридцать процентов.

— Согласна, — не раздумывая произнесла Дана.

— А если он во время сеанса предложит тебе переспать, не отказывайся. Иначе он с досады вполне может снизить твой гонорар.

— Я подумаю. — Заниматься сексом с содержанцем Марины Дане не слишком хотелось. Впрочем, решила она, как пойдут события. Тем более, Аничкова не против.

— А теперь хорошие новости, — улыбнулась Аничкова. — Завтра я встречаюсь с Нефедовым, постараюсь взять у него большое интервью. Надеюсь, Гершович останется доволен. Если все пойдет, как надо, можешь послать Нефедова подальше. Ты же этого хочешь? — пристально посмотрела она на Дану.

— Да, — подтвердила Дана. — Но я хочу, чтобы на меня обратил бы внимания Гершович. Ты мне обещала.

— Обратит, вскоре после Нефедова. Сейчас он носится с ним. А ты пока готовь работы. Я тебе уже говорила, экзамен будет строгий. Туфту он не примет. У него на это глаз наметанный. Я сама поражаюсь, как он умеет находить настоящую живопись. В общем, Даночка, все мы с тобой обсудили, я пойду, дел по горло. Если хочешь поесть тут, закажи обед, я оплачу.

— Спасибо, Марина, но не надо. Если захочу поесть, заплачу сама.

— Как знаешь. — Аничкова встала. — Будем на связи. Как что, я тебе сразу дам знать.

Дана проводила взглядом подругу. Она снова почувствовала зависть к ней. Когда они вместе учились, кто бы мог тогда подумать, что Аничкова так ловко научится обделывать свои дела. Ничего не предвещало подобное развитие событий. А вот у нее пока в этом плане что-то ничего не ладится.

Наконец, Дана завершила панно. Это было таким радостным событием, что она готова была танцевать. Впрочем, даже больше не от того, что кончилась надоевшая ей работа, а от того, что после подписания всех актов она, наконец, получит свой гонорар. Возможно, даже уже завтра у нее после долгого перерыва появятся денежки. Да не заемные, а заработанные своим трудом. Можно будет расслабиться, даже куда-нибудь съездить. Только вот с кем? Дана ненадолго задумалась. Этот вопрос она будет решать позже. А пока надо звать приемную комиссию.

Приемная комиссия состояла из одного лица, а именно заведующего детским садом Риммы Николаевны. Она долго, сохраняя молчание, рассматривала панно, каждый ее элемент. Дана передвигалась вслед за ней, ей хотелось спросить, какое у нее создается впечатление, но она не решалась это сделать. «Ну, сколько можно все это разглядывать, хватит, пора завершать» — мысленно уговаривала Дану Римму Николаевну. Но та явно не обладала способностями читать мысли на расстоянии и продолжала изучать творение Даны.

— Очень хорошо, очень хорошо, — вдруг произнесла заведующего детским садом. — Я довольна, как вы справились с заказом. Скажу честно, не ожидала.

— Я старалась, — скромно проговорила Дана.

— Это очень даже заметно. — А вот этот зайчишка мне особенно нравится, — вдруг оживилась Римма Николаевна. — У него такой, озорной вид. Не сомневаюсь, он станет любимцем детишек.

У Даны возникло сильно желание убить женщину на месте, ведь она хвалила изображение, к которому приложил руку Нефедов. Что за проклятье ее преследует, постоянно всплывает его имя. Она не может никак от него отделаться.

— Да, этот зайчик действительно хорошо получился, — заставила Дана себя выжить на своем лице улыбку. — А когда можно получить деньги? — задала она заветный вопрос.

— Сейчас подпишем акт о приемке, я его перешлю в бухгалтерию. Надеюсь, через неделю деньги вам переведут на карточку.

— Только через неделю, — разочарованно проговорила Дана. — Раньше не как?

— Насколько я знаю, раньше не получится, акт должны подписать несколько человек, одной моей подписи недостаточно. Их надо еще отловить, а это бывает не просто. Наберитесь терпение, Дана.

Радужные мечты о богатой жизни приходилось откладывать на целую неделю. Это сильно угнетало Дану. Она вернулась домой и стала размышлять, чем бы заняться в условиях финансового кризиса? А ей так хотелось оторваться по полной, как она любила. Денег на это было в обрез, но откладывать выполнение желания было выше ее слабых сил. Она пойдет вечером в ресторан, хорошо выпьет, в волю натанцуется, а там возможно, кого-нибудь и подцепит. Она уже довольно давно живет без настоящего секса; все было как-то не до него. Иногда к вечеру она так уставала, что ни о чем подобном и думать не хотелось. Но теперь работа сдана, можно снова вернуться к прежнему образу жизни.

Но ее планы вдруг изменила Аничкова. Она позвонила и не то таинственным, не то взволнованным голосом сказала, что им нужно срочно встретиться.