Дверь запиралась снаружи. Но самое поганое – она была с решётчатым окошком, из которого так удобно было расстреливать недоброжелателей. Я быстро скользнул прямо к двери и припал на корточки, спиной к металлу. Расставил руки в стороны, чтобы лучше спрятаться.
Разлом тем временем благополучно и не спеша закрывался, давая понять, что больше ни живых, ни восставших в нём не осталось. Как раз мне прилетело целых два уровня за прохождение данжа, но я мысленно отмахнулся от сообщения, а система и не настаивала.
— Надя? Кто?! В чём дело?! — начал сыпать вопросами какой-то мужик слева у стенки, поглядывая на испуганную девушку.
— Червоточина закрывается?! Кто-то убил мужиков! — рявкнул второй.
— Надя?! Где остальные?! — непонятно кто закричал, и в окно над моей головой просунули ствол автомата.
— Он снизу! — допетлил один из утырков.
Хорошо размахнувшись, я рубанул по стволу. Удар получился не сильный, но с молекулярной заточкой я думал, что перерублю его. Однако лезвие увязло на две трети толщины кончика дула, и мужик с испугу нажал на спуск. Дуло разлетелось в щепки, давая по рукам мужику такую отдачу, что тот заорал и, видно, упал на пол, убаюкивая свои кисти.
Следом из окна посыпались очереди, но ствол больше никто не пихал. Они не могли достать до меня, только рикошет никто не отменял. Девушка забилась в позе эмбриона, молясь, чтобы её не прибило. Я тоже чуточку серанул, так как две пули ударились где-то рядом с головой. Но моей скорости хватало, чтобы моментально сориентироваться.
Я заменил катаны на автомат, передёрнул затвор, поднял руку и стал беспорядочно поливать свинцом коридор в разные стороны. Услышав крик боли, опустошил магазин, отбросил автомат и достал следующий. Теперь я стрелял очередями в разные стороны более экономно, чтобы не давать им подойти. Слева звучали ответные очереди, но по окну они не попадали.
Вместе с этим я достал катану, взял в правую руку и с мощного размаха вогнал её в сочленение двери и косяка в районе замочной скважины. Затем ещё раз и ещё. На седьмой раз я пробил дверь насквозь и перерубил последний язычок замка – дверь зашевелилась. Слегка её дёрнув, открыл наружу.
Справа никого не было, так что я, прячась за дверью, дострелял рожок автомата и быстро перезарядил. Пустив ещё пару очередей, оглянулся на девушку. Забившись в угол комнаты, она держалась за окровавленное плечо, но была жива.
— Ты тут не умирай только! — крикнул я девушке и обернулся к выходу. — Ладно. Пора играть в Рембо… — бурча добавил я и перевёл пушку в автоматический режим.
Дождавшись, пока они отстреляют две очереди, я выставил левую руку и открыл шквальный огонь. Одновременно с этим я побежал вперёд, сжимая в правой руке катану. Двадцать метров коридора я пробежал за пару секунд, даже патроны не все расстрелял, только у самого поворота откинул автомат – материализовал второй меч.
Вынырнув из-за поворота, я рубанул по руке мужика, что уже потянулся стрелять в ответку. Второй сидел рядом и, с ужасом глядя на меня, хотел вскинуть автомат, но разумеется, я ему не дал этого сделать. Оба лишились рук, а следом, потеряли сознание от давления моей ауры.
Двое раненых сидели поодаль. Один из которых, увидев меня, тоже упал в обморок. Другой был сильно плох, так как пуля попала ему в шею, и он просто безучастно прижимал ладонь, пытаясь остановить утекающую жизнь.
Подойдя к ним, я не стал никого добивать, просто забрал автоматы и двинулся в конец коридора, где светил тусклый свет большого помещения. Вот только я не успел пройти нескольких метров, как где-то снаружи прозвучал гулкий взрыв.
Разогнавшись, я вылетел в цех с какими-то массивными станками и стал оглядываться. В немногочисленных окнах помещения пылало пламя, словно всё здание снаружи охватило пожаром.
«Это что там за монстр орудует?!»
В ответ на мои мысли большие ворота впереди рванули, сошли с верхних петель и гулким грохотом упали внутрь цеха, поднимая волну пыли. Сразу же в меня полились очереди из более громких автоматов. Адреналин ударил по башке с такой силой, что я видел движение некоторых пуль. Тупо на одних рефлексах я побежал вперёд, перерубая летящие в меня свинцовые снаряды.
Так как я первый раз применял умение джедаев, то пару пуль в бёдра я упустил, так как приоритетно защищал голову. Во время действия ауры, единственное моё слабое место, это голова.
Сквозь пыль я увидел троих хорошо вооружённых человек в шлемах с серьёзными автоматами и подствольными гранатомётами. Я им не дал применить что-то серьёзное, так как уже был около них. Одному я сразу же осёк руку, другого рубанул по диагонали рассечением, легко перерубая автомат пополам. Третьему я хотел рассечением снести башку, только мне в спину налетел откуда-то взявшийся лист металла.
Я настолько этого не ожидал, что он придавил меня к земле и продолжил давить, словно весил полтонны. Вокруг меня кольцом вспыхнул столп огня. Я кое-как выскользнул из-под металла и стал озираться. Кольцо пламени было до потолка и жар от него даже на расстоянии двух метров палил мою кожу как на гриле.
— Ушлёпки! — зарычал я и уже хотел кинуться через стену огня, как из него прилетел ещё один лист металла.
Одновременно с ним второй лист металла врезался сзади, и они оба припечатали мою тушку между собой. Я начал брыкаться, но листы стало аккуратно корёжить, словно подстраиваясь под форму моего тела. Не успел я как следует охренеть, как меня запечатало в позе замороженного Джима Керри из Маски, с одной лишь разницей, что на границах листов у меня торчали руки с катанами и голова сверху.
После этого пламя резко опустилось, и я увидел четырёх человек – двое вояк и…
— Отец?! — выпалил я.
Лупая глазами, я смотрел на седого мужика, что, хмуро зыркая, подходил ко мне, весь такой крутой, в чёрном пальто. Рядом с ним шёл не менее брутальный и настороженный Григорий, выставив перед собой руки. До меня только сейчас дошло, что огонь оказался отцовский, а фокусы с металлом – нашего Магнито. А ещё я так и не отключил свою ауру, что тут же и исправил.
Мой вид сразу стал человеческий, а у моих «спасителей» выпучились глаза по пять рублей.
— Сын? Это ты? — удивлённо спросил отец.
— Ну а кто же ещё… — глупо улыбнулся я и кивнул назад. — Вон, логово бандитов обнаружил.
Григорий и отец удивлённо переглянулись и серый кардинал, манипулируя руками, разжал две половинки металла, что удерживали меня. Я с мечами плюхнулся на первый лист и тут же поднялся.
Отец остановился на расстоянии двух метров и оценивающе осмотрел меня, остановившись на мечах и моей правой груди, где красовался сигил.
«Фа-ак… Мимикрия давно слетела», — поморщился я.
Теперь я пожалел, что по привычке Рембо бегал с голым торсом уже неделю. Но отпираться уже было бессмысленно, так что я выдохнул и просто спрятал катаны в инвентарь. Легкими искрами они исчезли прямо из моих рук на глазах у всех.
— Значит, я ошибался… — пробормотал отец, и подойдя ко мне, крепко обнял. — Как же я рад, что ты жив, сын…
И я опять прифигел. Проявления чувств отца довольно нереальное событие даже в моём мире. Так что для меня это было в новинку. Я даже растрогался и приобнял его в ответ.
— Пап… Как вы здесь ока… — неловко начал я, но он быстро отстранился и, держа меня за плечи, отчеканил:
— Потом всё. Ты ранен?
Он глянул вниз на мои намокающие красным штаны.
— Это царапина, — отмахнулся я, на что отец хмыкнул.
— Кто в здании? Носители печатей есть? Обычные люди? — следом спросил он.
— Там только трое раненых без печатей и девушка с морозным сигилом. Но она тоже ранена и уже не боец, — ответил я, указывая рукой позади себя.
— Группа два, обследовать здание! Медики! Подлатать раненых! — крикнул кто-то позади отца.
Я его даже не заметил. Это был какой-то усатый дядька, но лицо знакомое. Кто-то из безопасников семьи, вроде. После его слов через ворота высыпали ещё десяток человек оперативной группы, укомплектованные под «не балу́йся». И после этого события пошли просто вскачь.
