Сквозь сон слышу рычание. Потом приходит понимание, что меня невыносимо жарит солнце и кто-то дёргает за ногу.

— Р-р-р! Р-р-р!

От отчётливого собачьего рыка я вскакиваю и прикрываю рукой глаза от солнца. Я сижу на песочном пляже, а мою штанину треплет подстриженная мелкая собачонка типа пуделя.

— А ну пошла нахер! — гаркаю я и прописываю ботинком собаке в голову.

Лёгкий скулёж, пудель чуть отлетает, пару раз гавкает и пускается наутёк. Я провожаю это чудо взглядом и вижу, как она ускользает за забор, что огораживает пляж поперёк. Пытаюсь согнуть левую ногу и чувствую какой-то предмет на уровне паха. Опускаю голову и ужасаюсь – мне в бедро чуть не впился стеклянный шприц с какой-то жидкостью!

— М-мать твою! — я брезгливо и быстро откидываю эту мерзость подальше. — Какой ушлёпок в меня это кинул? — ошалело добавляю я, но резко зависаю.

В голове образовалась абсолютная пустота. Я непонимающе зачерпнул в ладонь песка и стал ссыпать его на свои джинсы, пытаясь понять, какого чёрта здесь происходит. Затем мне пришло осознание, что я не могу вспомнить своего имени.

Испугавшись данного факта, я схватился за голову и усиленно стал думать. Я стал вспоминать, что произошло вчера, или хотя бы ближайшую точку моих воспоминаний. Спустя какое-то время у меня это получилось – я вспомнил поездку с родителями и братом на шашлыки в лес. А ещё минут через десять голову прострелила невыносимая боль, всего на пару секунд – все воспоминания лавиной вторглись мне в голову. От этого я подскочил на ноги как ошпаренный и стал оглядываться.

— Да что за?.. — попытался громко сказать я и схватился за горло.

Мой голос показался более высоким, будто помолодевшим. Взглянул на свои руки – вроде мои, но… какие-то изнеженные что ли? Затем я стал оглядываться дальше.

Был разгар первой половины дня и, такое ощущение, что я нахожусь в каких-то сочинских субтропиках. Но я физически не мог оказаться здесь, так как живу в Сибири. И последнее, что я помню, это как после дежурства меня подвезли ребята из ППС, а после этого я зашёл в свой раздолбанный лифт в девятиэтажке.

— Как я тут оказался?

Пошарив по карманам своей кожаной куртки, – я такую никогда не носил – достал с внутреннего кармана странную тёмную стекляшку прямоугольной формы. Она была размером со стандартный смартфон, но на солнце просвечивалась, как кусок тонированного стекла. Ничего не понимая, я покрутил штуку в руках и потёр его большим пальцем.

Внезапно на этой стекляшке вспыхнуло слово «Разблокировка». В изумлении потыкав по экрану, я так и не понял, как его разблокировать, перехватил его в правую руку, и нанотехнологичный смартфон разблокировался сам.

В нём присутствовали иконки каких-то музыкальных приложений, «ГосБанк», «Счёт Инфосвязь», «Химия», «Новости ИмперПослание»…

Тыкаю вверх по экрану – куча пропущенных звонков от некого «Сержа» и сообщений на подобии:

«Эй, Андрюха!!! Ты че вчера не пришёл?? Мы дело сделали! И нам деньжат надобно подкинуть:) Как выйдешь с угара, позвони – будем праздновать:)»

Мне это всё дико не нравилось. Что это за хрен, и откуда взялось это чудо техники?

Вернув странный смартфон в карман, продолжил оглядываться. С двух сторон пляж огораживал забор. То есть вдоль пляжа по прямой не пройтись. Но и за забором через двести метров был такой же забор, и ни одного человека в округе. Единственный выход вёл наверх, где кончался песок и начинались ступени, тянущиеся метров на семь вверх.

С насторожённостью я пошёл туда.

Когда я взобрался по ступеням, то с удивлением уставился на ухоженный сад с плодовыми деревьями и квадратными кустами, как в американских фильмах. Чуть дальше была лужайка и сквер с дорожками и скамейками, а вот в самом конце находился целый дворец.

Неуверенно шагнув на дорожку сада, я стал продвигаться вглубь этой сочинской усадьбы.

— Здесь что, гендиректор Газпрома живёт? — пробормотал я, озираясь по сторонам.

Метров через двадцать я услышал шевеление и увидел темноволосую девушку лет двадцати. Она была в классическом наряде горничной, как из кино, в слегка запачканном переднике и перчатками на руках, копалась в клумбе с какими-то цветами. Я сразу распознал у неё кавказские черты. Но симпатичная, голубоглазая, с выразительными бровями и пухлыми губами. Местная, и не только работница, что ли?

Увидев меня, она тут же вскочила, впопыхах подбежала и чуть поклонилась. Точнее, у женщин вроде это называется реверансом? Или ренессансом?

— Господин, вы уже освежились? — спросила она, подняв голову.

— Не понял… Чего? — слегка растерялся я. — Девушка, вы кто, и как я сюда попал? — сразу же задал я постыдный вопрос, на что она поглядела на меня с некоторым испугом.

— Э-м… Господин, давайте я вас провожу в ваши покои? — как-то виновато вымолвила она.

Покои? Я что, какого-то хрена оказался в каком-то отеле или санатории Абхазии с уклоном на девятнадцатый век? Да с моей провинциальной зарплатой следователя это просто нереально. Неужто я так ужрался, что пропил отпускные? Но ведь у меня отпуск только через три месяца.

«Или… меня обкололи наркотой?» — со страхом вспомнил я про шприц.

— Слушайте, — выдохнул я и поднял руку перед собой. — Вам может показаться странным, но я, видно, из-за… — запнулся я, так как постеснялся признаваться, что ужрался до беспамятства. — Ладно, не суть… Прошу, проводите меня до моего номера, — тут же поправил я себя.

Горничная очень странно на меня посмотрела, но натянуто улыбнулась и кивнула.

— Следуйте за мной, господин.

Я же следовал за горничной и про себя удивлялся: что-то я не припомню такого «сэрвиса» ни в одном отеле Сочи. Вежливо разговаривать – да. Но не «господином» же обзывать на каждое обращение.

Мы зашли в эти хоромы и, обойдя большую стену, поднялись по гигантской лестнице на второй этаж.

«Ну точно дворец!» — констатировал я.

Как раз в этот момент нам встретился худощавый мужик возрастом за пятьдесят в чёрном фраке.

— Доброго утра, Андрей Васильевич, — слегка поклонился он мне, приложив правую ладонь к груди.

«Что здесь за спектакль? А ещё он знает моё имя-отчество?!»

— Э-э… Добрый день, — неуверенно поздоровался я.

Мужик, расширив глаза, глянул на горничную, а она в ответ незаметно кивнула.

— Пойдёмте, господин, — улыбнувшись, сказала она мне и двинулась по второму этажу направо.

«Чует моя задница, тут происходит какой-то факинг щет!»

— Девушка, а не напомните мне, сколько стоят ваши номера за сутки? — решил я прикинуться шлангом, чтобы выведать, сколько на это денег спустил.

Горничная как раз остановилась у расписанной золотыми узорами двухстворчатой двери и тепло улыбнулась.

— Не волнуйтесь, Андрей Васильевич, ваш батюшка с вас денег точно не берёт.

Когда она это сказала, я впал в лёгкий ступор.

«Какой нахер батюшка? Я попал в православную секту?»

Она тем временем открыла двери и пригласила меня в номер. Я вошёл и разинул рот. Это были словно тайные хоромы министра. Всё в позолоте: узоры на стенах, рамки картин, мебель, да даже шторы.

Не успел я что-то возразить, сказать, что это какая-то ошибка, как горничная закрыла за мной дверь, и я услышал отдаляющийся цокот каблуков.

— А ещё это попахивает большим и коррупционным криминалом… — пробормотал я и стал озираться.

Мне нужно было привести мысли в порядок. Возможно, я вспомню некоторые детали, что, вероятно, произошли в пьяном угаре. Наркотики я отбросил сразу – я знаю, что значит наркота. Если принимаешь до беспамятства, то у тебя будет просто неадекватно депрессивное состояние ломки, даже если ты принимаешь их первый раз. Я уже насмотрелся на наркош в своём отделе.

Правда, и от алкоголя я бы умирал… Но почему-то сейчас бодрячком. Может, это был настоящий ирландский виски? Он мне разок без утренних последствий отшиб память.