— Это личное.

Мужчина усмехается и качает головой.

— Скажи мне, что тебе нужно, и я позабочусь об этом.

— Что мне нужно, так это поговорить с Томми. Сейчас же. — Кто, блядь, на кого здесь работает? Мне никогда не приходилось просить о чем-то больше одного раза во время гастролей.

— Пророку это не понравится, — бормочет он.

— Какого хрена это должно его волновать? Почему ты защищаешь этого парня?

Коротышка успокаивающе поднимает руки.

— Томми работает здесь недавно. Если тебя что-то не устраивает, ты можешь обсудить это со мной…

— Этот маленький говнюк должен был после вчерашнего концерта набрать несколько фанаток и доставить их в мою гримерку. Я вошел и обнаружил двух очень нетерпеливых мужчин, надеющихся залезть ко мне в штаны… Это не смешно!

Коротышка завывает от смеха.

Я скрещиваю руки и смотрю, как мужчина пытается сдержаться и терпит неудачу.

— Ты закончил?

Он кивает, поднимает руку и снова разражается смехом.

— Извини.

— Теперь ты знаешь, почему мне нужно поговорить с этим парнем. Такое дерьмо не может продолжаться весь тур. Теперь найди его и приведи ко мне в гримерку, чтобы я…

— Его?

Я закатываю глаза к небу и молюсь о терпении. Сколько травы курит этот ублюдок?

— Да, — стону я. — Томми, парень, о котором мы говорили.

Когда отвожу взгляд от потолка, вижу, что мужчина щиплет себя за переносицу, его плечи подпрыгивают в беззвучном смехе.

— Если Томми не будет в моей гримерке через пять минут, он снимается с тура.

Я не жду, что скажет Коротышка, бегу по коридорам в гримерку Джесси Ли. Джесси и Бен внутри, их жены, вероятно, ушли на ужин, осмотр достопримечательностей или шопинг — все, чем занимаются женщины, когда они не сосут лицо своим мужчинам.

— Ты в порядке? — Бен, как всегда заботливый, изучает меня. — Выглядишь расстроенным.

— Так и есть.

Джесси наклоняется ко мне.

— Что случилось?

Я рассказываю ему историю, игнорируя Бена, потому что он был там, смеялся и наслаждался неловким моментом. Джесси улыбается, когда я заканчиваю рассказывать ему то, что произошло.

— Это был просто розыгрыш, — говорит Бен. — Когда ты стал относиться к жизни так серьезно? У тебя хорошие отношения с отцом?

Я показываю на мужчину.

— Прекрати пытаться залезть мне в голову!

— Остынь, Итан. — Спокойный ответ Джесси пронизан юмором. Идиот. — На гастролях случаются розыгрыши. Помнишь, как наша команда склеила все бутылки с водой вместе? Или как мы вдрызг пьяные разыграли нашу охрану, улизнув и погуляв по центру Денвера после концерта?

— Это не то же самое. — Я упираю руки в бедра. — Что, если просочится слух, что ко мне за кулисы приводят мужчин?

Бен пожимает плечами.

— Неужели это чем-то отличается от твоей репутации, когда к тебе за кулисы приводят поклонниц женского пола?

— Тебя никто не спрашивал.

— Но ты спросил, — говорит он, ухмыляясь. — Ты только что спросил.

Раздается робкий стук в дверь.

— Это он, — шепчу я и широко распахиваю дверь. — Томми, ты должен был найти меня после саундчека.

Я отхожу в сторону, а парень смотрит на Джесси и Бена, прежде чем войти в комнату.

— Мне жаль. — Он кивает и смотрит на меня, его глаза затенены козырьком бейсболки, поэтому я не могу сказать, искренне он сожалеет или нет. — Было много работы…

— Сколько тебе лет? Звучишь так, будто твои яйца еще не опустились.

Он наклоняет голову и очень не по-мужски упирает одну руку в бедро.

— Мои яйца?

Я чувствую, как мои глаза расширяются, когда понимание ударяет меня, как пуля в грудь.

— Ты… ты… ты…

Джесси сжимает рукой мое плечо.

— Полагаю, что слово, которое ты ищешь — «девушка». — Он улыбается ей и протягивает свободную руку. — Джесси.

Она улыбается. Слегка, но достаточно, чтобы увидеть кончики ее ровных, белых зубов.

— Я знаю, кто ты. — Она пожимает руку Джесси. — Томми.

— Томми. Что это за гребаное имя такое — Томми?

Она отпускает руку Джесси, и я ожидаю, что девушка съежится от раздражения в моем голосе, но та выпячивает подбородок и напрягает свою женственную челюсть. Как я не заметил, что он… это она?

— Тебе придется спросить моего отца. Это он начал называть меня Томми.

— Но ты же девушка, — говорю я, как будто никто в комнате не видит этого, кроме меня.

— А ты — засранец.

Моя челюсть падает на пол, и я отступаю на шаг назад, опешив.

— Я… я…

Никто не говорит со мной так. Никто, кроме Джесси, который громко хихикает рядом со мной.

— Приятно познакомиться, Томми, — приветствует Бен парня… девушку… Я смотрю на ее грудь. Там не так много, наверное, одни соски. На ней вообще есть лифчик? — Мою дочь зовут Эллиот, так что я понимаю. Имена действительно должны быть бесполыми.

Она дарит Бену искреннюю улыбку, от которой мне хочется ударить его локтем в горло. Затем начинает рассказывать об унисекс-именах и о том, что никто не ставит под сомнение Билли Джин Кинг, Крис Эверт или какую-то цыпочку по имени Блейк и бла-бла-бла…

Я закрываю глаза.

— Подожди одну гребаную секунду. — Когда открываю глаза, ее лицо наклонено ко мне настолько, что свет проникает под ее кепку, и, о черт, она сверлит меня взглядом. — Нам нужно обсудить то, что ты сделала со мной прошлой ночью.

Девушка пожимает плечами.

— Ты попросил групи. Светловолосых, достигших совершеннолетия. Я сделала именно то, что ты просил.

— Вот только у тех парней не было сисек!

Она пожимает плечами.

— У одного из них были…

— Слушай, ты прекрасно знаешь, что я просил фанаток женского пола. Не знаю, в чем твоя проблема, ревность или что-то еще, но…

Она разражается смехом.

— Боже, ты свинья.

Джесси смеется.

Я хмуро смотрю на этого засранца.

— Ты не против оставить нас наедине?

Он устраивается в ближайшем кресле.

— Я бы ни за что не пропустил это. — Он взмахивает рукой. — Продолжайте.

Я игнорирую его и возвращаюсь к маленькой засранке передо мной.

— Я играю в группе, что технически делает меня твоим боссом…

— Элайджа Марстен из компании «Элит тур» — мой босс.

— Она права, — мягко говорит Бен.

Я скрежещу зубами.

— Тебя наняла моя группа…

— Вообще-то, — вмешивается Джесси, — «Элит тур» наняли «Аренфилд Рекордз».

— Это я к тому, — говорю я, изо всех сил стараясь не швырнуть гребаный стул через всю комнату, — что я могу тебя уволить.

Она ухмыляется.

— Можешь попробовать.

Я подхожу ближе, надеясь запугать ее своими размерами, что, похоже, совсем не работает.

— Так вот как ты хочешь играть, да? Хочешь воевать со мной?

— Не особенно, нет. Я хочу, чтобы ты делал то, за что тебе платят поклонники, а именно играл музыку, а не играл с их чувствами, чтобы залезть к ним в трусики…

— Они взрослые люди и сами хотят этого!

— А я хочу делать свою работу, а не быть использованной как когтевой кран, чтобы помочь заполнить твою кровать. Потому что, каждый день смотрясь в зеркало, я не хочу жить с чувством вины, видя отражение каждой женщины, с которой ты трахался.

Джесси втягивает воздух сквозь зубы с бормотанием:

— Ох, черт.

Не могу подобрать слов, глядя на девушку, которая внезапно выглядит старше, чем я думал. У меня пересыхает во рту.

«Скажи что-нибудь, Итан! Не дай ей взять над тобой верх!»

— Ну, Томми… — Я прочищаю горло и складываю руки на груди. — Тебе повезет, если ты увидишь этих женщин в зеркале, потому что ты сама выглядишь как пацан.

— Господи, Итан, — ворчит Джесси.

Бен делает шаг вперед, словно собираясь утешить ее, но останавливается, когда девушка смеется. Искренне смеется. Нежный, мелодичный звук со временем становится гортанным и маниакальным. Я делаю шаг назад, ожидая, что она замахнется на меня.

Но она этого не делает. Вместо этого качает головой и смахивает слезы с глаз.

— Боже, это было потрясающе. — Она испускает долгий вздох. — Если мы здесь закончили, то мне действительно нужно кое-что сделать, чтобы сегодняшнее шоу прошло без сучка и задоринки. Если, конечно, ты не предпочитаешь продолжать издеваться над тем, как я выгляжу, ну, знаешь, ради шуток и хихиканья?