— Итан! — Бетани бросает мне в лицо свернутую салфетку.

Передо мной ставят маленькую, дорожную бутылку текилы. Я прослеживаю за рукой, которая ее поставила, и вижу, как жена Бена, Эшли, бросает на меня понимающий взгляд.

— Это сделает все более терпимым.

— Подожди, ты имеешь в виду нас? Сделает нас более терпимыми? — говорит Бетани за секунду до того, как Джесси целует ее. С языком. Боже, они отвратительны. Они выводят публичное проявление привязанности на совершенно новый уровень.

— Итан просто не привык к тому, что все жены в туре. — Эшли наклоняет голову, в то время как Бен утыкается носом в ее горло.

— Снимите уже комнату, дерьмо. — Я открываю крышку бутылки с текилой и выпиваю содержимое одним глотком.

Как выздоравливающий наркоман, Джесси не в восторге от того, что мы пьем на гастролях, но он уступчив, пока я не злоупотребляю. И я не злоупотребляю. В основном. По крайней мере, не рядом с ним.

— Знаешь, Итан, ничто не мешает тебе остепениться с подходящей женщиной, — говорит Райдер, притягивая Джейд ближе к себе. — Может быть, пришло время отказаться от фанаток и начать…

Я поднимаю руку, чтобы заставить его замолчать.

— Давай не будем увлекаться.

— Райдер прав, — говорит Бен, прижимая костяшки пальцев Эшли к своим губам. — Прыгать из постели в постель с любой желающей женщиной может быть весело, но это временное удовольствие.

— Отлично, пастор. — Я смеюсь. — У тебя такой большой опыт в фанатской любви. — Я закатываю глаза и в то же время надеюсь, что меня не поразит молния за то, что я нахамил одному из Божьих корешей.

Бен усмехается.

— Если я не прав, пожалуйста, поправь меня.

Ублюдок. Он не ошибается.

Любовь фанаток — это весело. Захватывающе. Но также временно.

Я смотрю доброму пастору в глаза.

— Сам себя поправь?

Его брови сходятся вместе.

— Что?

— Ты меня слышал. — Я толкаю свой стул назад достаточно сильно, чтобы раздался скрип по бетону, привлекая внимание всех собравшихся в комнате. — Я собираюсь… сделать… кое-что.

Я готовлюсь к драматическому выходу, когда все взгляды устремлены на меня, но позади меня раздается взрыв суматохи. По меньшей мере двадцать членов тура, все в черной униформе с желтой надписью «Команда» на спине, радостно кричат «Томми!», и чувака, который, как я предполагаю, и есть Томми, хлопают по спине и дергают за кепку.

«Спасибо, что сорвал ожидаемый эффект, засранец».

Я топаю прочь от стола, чтобы надуться наедине, как взрослый мужчина, которым я и являюсь.

ТЕЙЛОР

— Томми!

Меня обступает море тел, моя семья бурно приветствует меня, хотя мы не виделись всего две недели.

Медведь, Скрип, Судья, Лекарь, Коротышка… никто из них не называет меня по настоящему имени. Не то чтобы я не знала их настоящих имен, но, живя на гастролях в тесном кругу людей по несколько месяцев подряд, прозвища становятся образом жизни, ласковыми обращениями.

— Ты вернулась. — Дикси — настоящее имя Дебра — заключает меня в материнские объятия. Титул, который она заслужила, когда у меня начались первые месячные во время тура в одиннадцать лет.

Опыт моего отца связан с тяжелой работой в туристическом бизнесе, где женщин очень мало. Дикси сложена как полузащитник и выжимает больше веса, чем большинство парней, что доказывает ее место в команде роуди. Она также практически вырастила меня. Научила меня брить ноги, позаботилась о том, чтобы я была на высоте в своих онлайн-занятиях, и стрижет меня до сих пор.

Я крепко обнимаю ее.

— А ты думала, куда я пойду?

Мой папа подходит ко мне, кладет свою большую руку мне на шею сзади и сжимает. Он никогда не обнимал и не говорил мне приятностей. Его сжатие говорит обо всем — я здесь для тебя, слежу за тобой, поддерживаю тебя, даже люблю тебя.

— Теперь Томми — наемный роуди.

Семья разражается новыми аплодисментами.

— Ты опоздала, — говорит Буки сквозь свою отросшую седую бороду и усы.

Во время перерыва между турами мне исполнилось восемнадцать лет. Мой отец, великий Элайджа «Пророк» Марстен, предоставил мне выбор: остаться в нашей квартире в Лос-Анджелесе, устроиться на работу и пробивать себе дорогу в жизни самостоятельно, либо присоединиться к команде «Элит тур» в качестве официального сотрудника. Мне не нужно было долго думать, чтобы принять решение. Я не вписываюсь среди богатых и красивых жителей Лос-Анджелеса, а долгое пребывание на одном месте вызывает у меня тревогу. Последние десять лет своей жизни я прожила в состоянии движения вперед, и шоссе зовет меня. Кроме того, за эту работу отлично платят, и я смогу увидеть мир со всеми моими любимыми людьми.

— Проверка биографии, документы о приеме на работу, тест на наркотики — я все прошла, так что они доставили меня на встречу с вами, ребята. — Я притворно бью Буки в живот. — Теперь я официальный сотрудник. Что означает…

Коротышка обхватывает меня за плечи.

— Нам больше не нужно с тобой нянчиться.

— Ты можешь купить себе сигареты и перестать воровать мои! — добавляет Медведь.

— Больше никаких побегов тайком с мальчиками, — говорит Дикси только мне.

Я закатываю глаза.

— Да, ладно, обе эти вещи случались только один раз.

Я обнимаю Коротышку, пузатого мужчину средних лет с хрипотцой курильщика.

— Я претендую на верхнюю койку.

Скрип обхватывает одной ладонью макушку моей увенчанной бейсболкой головы и игриво встряхивает.

— Ты новичок и будешь спать там, где тебе скажут.

— Посмотрим, старик. — Я пихаю его плечом и улыбаюсь отцовской любви, которая светится в его глазах.

Пол Фостер протискивается сквозь толпу, его голубые глаза сверкают. В свои двадцать три года он единственный из команды, кто близок мне по возрасту. Парень проводит рукой по своей взъерошенной стрижке.

— Я рад, что ты решила присоединиться к нам.

Пол улыбается мне, и у меня слегка трепещет в животе, что я нахожу крайне раздражающим.

— Нет. — Мой отец подходит к Полу сзади, берет его за плечи и отводит в сторону — к восторгу всех присутствующих.

Пол смеется, в последний раз оглядывается на меня и подмигивает, прежде чем исчезнуть в толпе.

Я часто задаюсь вопросом, обратила бы я внимание на Пола, если бы была обычной девочкой-подростком, занимающейся спортом в средней школе и играющей с ребятами по выходным в баскетбол. Привлек бы мой взгляд такой парень, как Пол, если бы у меня были сотни парней на выбор? Скорее всего, нет.

Но в дороге круг возможных романтических партнеров невелик, а звезды… ну, как бы соблазнительно ни было для большинства женщин влюбиться в рок-звезду, для них женское сердце так же одноразово, как вчерашние трусы. Пол, может быть, и не идеален, но единственный другой вариант — быть с какой-нибудь дерьмовой рок-звездой. Нет, спасибо.

— Томми, хватай тарелку. — Глубокий голос отца отрывает меня от моих мыслей. — Поешь.

После нескольких последних поздравлений я беру тарелку и наваливаю на нее сэндвич, чипсы, яблоко и хватаю колу. Сажусь за стол с членами команды, оглядывая комнату.

Звезд легко заметить. Как бы они ни старались выглядеть как обычные граждане, джинсы у них дизайнерского покроя, а кроссовки — новые, из коробки. Даже их волосы имеют претенциозный, слишком неприхотливый в уходе вид, достижение которого, вероятно, стоило пятьсот долларов.

Я перебираю пальцами свои волосы длиной до плеч. Возможно, мне и самой пора подстричься.

Киваю подбородком в сторону хедлайнера этого тура, Джесси Ли.

— Он все еще трезв?

Мой отец утвердительно хмыкает, вытирая майонез со своих усов.

Третьим туром, на который я поехала, был тур Джесси Ли. Мне было одиннадцать. Джесси был пьяницей и наркоманом, и его образ жизни следовал за ним в дороге. До шестнадцати лет мне не разрешалось выходить из отцовского грузовика после захода солнца. Но из окна я видела многое.

Большая часть группы Джесси расположилась за одним столом, каждый из парней рядом с женщиной.