Томми хочет сыграть?

Я в деле.

Но как мне переплюнуть гигантский резиновый член на глазах у тысяч фанатов?

Мои мысли были поглощены этим вопросом большую часть ночи, пока мы ехали из Канзас-Сити в Индианаполис. Вместо того чтобы подъехать к следующему заведению, нас высаживают у отеля.

Мы занимаем два верхних этажа — пентхаус и сьюты, а наша команда размещается на нескольких нижних этажах, по двое в комнате. Интересно, с кем спит Томми? Есть ли еще женщины в команде? Не может быть, чтобы она спала с парнем… не так ли?

При взгляде на Томми становится ясно одно — в ее жизни нет ни капли женского влияния. Все в ней — то, как одевается, ее манеры, даже то, как говорит — все говорит о том, что она пацанка. И все же, в ее лице, губах, нежных руках есть мягкость, которая выдает скрывающуюся под этим женщину.

Женщину, которую мне нравится выводить из себя.

После двух часов, проведенных на местной радиостанции за интервью, я наконец вернулся в свой номер. Смотрю на экран телевизора, где идет фильм с Адамом Сэндлером и надеюсь, что его кинематографическое великолепие поможет мне почувствовать себя менее… одиноким.

Скучая, тревожась и желая чем-нибудь заняться, я беру телефон и отправляю сообщение парням, спрашивая, чем все заняты сегодня вечером. Они все остаются дома со своими женами. Неудачники.

Я отправляю сообщение своему помощнику.

«Мне скучно. Что делает команда сегодня вечером?»

Ответ приходит незамедлительно.

«Я узнаю».

Я как раз размышляю, почему Сэндлер никогда не получал «Оскара», когда мой телефон пикает.

«Некоторые остаются в отеле. Большинство пошли в заведение под названием «Инди Пай», чтобы поесть и выпить».

Интересно кто из них? Обдумываю то немногое, что знаю о Томми, и задаюсь вопросом, будет ли она из тех, кто останется или пойдет куда-нибудь.

«Мне нужна машина. Хочу прогуляться».

Текстовые пузырьки быстро превращаются в слова.

«Охрана будет в вашем номере через тридцать минут».

Роджер стучит в мою дверь. Как раз вовремя.

— Надеюсь, ты голоден. — Я закрываю за собой дверь, и мы идем к лифту.

— Как всегда. — Он занимает место рядом со мной, взглядом сканирует кабину лифта, хотя мы единственные, кто в нем находится.

Дверь открывается в коридор для персонала, который выводит нас к задней части отеля, где нас ждет черный автомобиль. Роджер открывает заднюю дверь, и я проскальзываю внутрь. Он садится на переднее сиденье вместе с водителем.

После пятиминутной поездки мы останавливаемся возле забегаловки с мерцающей неоновой вывеской «ИНДИ ПАЙ». Через передние окна видно несколько телевизоров с большим экраном, транслирующих различные спортивные события.

Идеально. В таком месте у меня меньше шансов быть замеченным. Мало кто из демографической группы поклонников Джесси Ли — женщин от восемнадцати до сорока лет — будет тусоваться в захудалом спортивном баре.

Вылезаю из машины, сопровождаемый Роджером, открываю дверь и вхожу внутрь. Большая часть нашей команды уже здесь, занимая два длинных стола заваленных пиццей, горячими крылышками и кувшинами с пивом. Как и ожидалось, никто не поворачивается в мою сторону. Ни одного женского визга или вздоха. Я подхожу к ближайшему столу и узнаю несколько знакомых лиц.

Коротышка сразу же замечает меня. Его седые усы окрасились в оранжевый цвет от соуса для крылышек.

— Какого хрена ты здесь делаешь?

— Налей мне пива, старик. — Я сажусь на скамейку рядом с ним и осматриваю помещение. На первый взгляд кажется, что здесь только парни. Зная Томми, мне придется присмотреться, чтобы найти ее в толпе.

Я принимаю пинтовый стакан от Коротышки, благодарный за то, что они пьют качественное пиво, а не какое-то разбавленное дерьмо.

Роджер отказывается от пива, но с благодарностью принимает тарелку с пиццей и перцем халапеньо. Томми по-прежнему не видно. Я чувствую, что мне следовало бы остаться в отеле и немного покопаться, чтобы выяснить, в каком номере она живет — может быть, послать ей обслуживание в номер со счетом на тысячу долларов.

— Ты жульничал, ты, кусок дерьма!

Я поворачиваюсь в сторону знакомого голоса, и на моем лице появляется глупая ухмылка. Она здесь. На ней фланелевая рубашка и джинсы, а не черная униформа. На ней все еще бейсболка, но девушка надела ее задом наперед, что означает, что когда я подойду достаточно близко, то наконец-то смогу увидеть ее лицо. И почему это дерьмо вызывает у меня головокружение?

— Я не жульничал, ты просто отстой. — Парень, стоящий рядом с ней за видеоигрой, толкает ее в бок.

Я хмурюсь.

— Сейчас вернусь. — Ставлю пиво и поднимаюсь на ноги, чувствуя Роджера у себя за спиной. — Думаю, я справлюсь с тем, чтобы пересечь комнату без тебя.

Он хмурится, но кивает с молчаливым обещанием не спускать с меня глаз.

— У меня еще есть четвертинки, — говорит Томми, когда я незаметно подхожу к ней сзади. — Последняя игра определяет чемпиона.

Парень наклоняется к ее уху и шепчет:

— Тебе конец.

Я буду первым, кто признает, что за свою долгую и насыщенную историю общения с женщинами использовал старый добрый шепот, чтобы получить желаемую реакцию. Судя по тому, как напряглись плечи Томми, когда она отпрянула от парня, та не дала ему того отклика, на который он рассчитывал.

Этот тупица не распознает сигналы и снова наклоняется к ней.

— Прекрати, ты пьян, — говорит она.

Я преодолеваю последние несколько футов между нами и втискиваюсь между ней и стеной, собственнически кладу руку на видеоигру рядом с ней.

— Итан? — Ее щеки краснеют. — Что… почему… — Ее глаза серые, цвета грозовой тучи в Южной Калифорнии.

— Как дела, Томми? — Я изучаю веснушки на ее носу и щеках. — Кто твой друг? — Мой взгляд задерживается на ее губах.

— О, эм… — Она моргает, и мне нравится, как легко я ее расшевелил. Не такая уж и крутая, когда тебя застают врасплох, да, Томми? — Это Пол. Он член команды.

— И давно он пытается затащить тебя в постель?

— Чувак! — Пол хихикает. — Я никогда не говорил…

— Тебе и не нужно было. — Я отвожу взгляд от нее и смотрю на Пола. Тот факт, что мне пришлось оторвать взгляд от Томми, чтобы посмотреть в глаза этому ублюдку, только усиливает мою злость на него.

Томми понижает голос.

— Что ты здесь делаешь?

Пол, этот говнюк, ухмыляется.

— Разве в твоем пентхаусе нет оргии фанаток, которую ты пропускаешь?

Если бы я не знал лучше, то подумал бы, что этот хрен пытается выставить меня свиньей перед Томми. А вот фиг ему — я умудряюсь выставлять себя свиньей в одиночку.

Я наклоняю голову и пожимаю плечами.

— Наверное, есть.

Мой взгляд возвращается к Томми, чей рот сжался в плотную линию. Черт возьми, если это не наполняет мою грудь теплом и комфортом. Мне так нравится проникать под кожу этой цыпочки.

Я дергаю Томми за фланель.

— Могу я украсть тебя на минутку?

— Эм… — Она смотрит на хмурого Пола, затем на группу членов команды и Роджера, который следит за мной как ястреб, облизывая соус с пальцев. — Думаю, да…

Я хватаю ее за руку и оттаскиваю.

— Чувак, я могу идти сама. Необязательно меня тянуть.

Я отпускаю ее, как только мы оказываемся за пустым двухместным столиком в дальнем конце ресторана. Выдвигаю ей стул, и она садится. Придвигаю другой стул, чтобы сесть ближе к ней и, если быть честным, чтобы она не убежала.

— Что за история с тем парнем?

Девушка вздергивает свой милый подбородок.

— Это не твое дело.

— Он тебе нравится?

Она скрещивает руки и пожимает плечами.

— Может быть. — Ее глаза слегка вспыхивают, достаточно, чтобы выдать ее ложь.

Я прикусываю губу, чтобы не улыбнуться.

— У вас двоих есть история. — Это очевидно, и я думаю, смогу ли использовать этого тупицу против нее.