Волынка — лучший друг.

Моё богатство — длинный кнут,

Сплетенный из пеньки,

И вместо пива вдоволь пью

Я воду из реки.

Моя волынка, верный друг

До крышки гробовой,

Поёшь — звенишь ты серебром

Над полем день-деньской.

Когда поёшь ты в ясный день

Или в глухую ночь,

То вся моя печаль-тоска

Летит от сердца прочь.

Так пел маленький Кориш. Деду Опою очень нравилось, как поёт мальчик, песня брала его за сердце.

— Хорошо поёшь, сынок. Это старая пастушеская песня, и я её певал в прежние времена, — сказал дед Опой, когда мальчик умолк, и старый пастух пропел сам слабым, старческим голосом:

Моя волынка, верный друг

До крышки гробовой,

Поёшь — звенишь ты серебром

Над полем день-деньской...

На дороге послышался шум, голоса. Это ребята идут из Чодранура в школу, в Кукшенер. И среди них — Васлий.

— Эй, Кориш! — крикнул издали Васлий. — Ты в школу нынче пойдёшь? Айда с нами.

— Дедушка Опой не пустит, надо стадо пасти, — ответил Кориш, подходя к ребятам.

— А ты спрашивал? Может быть, пустит.

— Какой из Кориса скольник, — рассмеялся сын дяди Петра Йыван. — Пусть стадо пасёт! Его папаня в сколу не пустит.

— Молчи, балаболка! Ты думаешь, раз Кориш сирота, значит, ему неучёным оставаться? — прикрикнул Васлий на Йывана. Потом, немного помолчав, добавил, повернувшись к Коришу: — Как пригонишь вечером стадо, приходи ко мне, поговорим.

— Я сегодня и так приду: сегодня ваш черёд пастухов кормить.

— Вот и хорошо! Тогда и спать сегодня у нас останешься, — сказал Васлий.

И ребята пошли дальше.

...Когда вечером Васлий и Кориш улеглись на полатях спать, между мальчиками произошёл такой разговор.

— Ты не слушай дяди Петра и тётки Оляны, обязательно иди в школу, — сказал Васлий. — Они хитрые, своего Йывана учат, а тебя хотят в темноте держать.

— А какая польза от учения? — вздохнул Кориш.

— Какая польза? Да сразу и не расскажешь о всей пользе. Научишься читать, писать. Узнаешь, как люди живут: как раньше жили, как теперь. Узнаешь, почему все люди не одинаково живут, почему есть бедные и богатые. В школе тебе расскажут и про то, как советская власть и коммунисты строят новую жизнь — социализм, а наши враги — богачи всего мира — борются против Советов и мешают нам строить эту новую жизнь... Обо всём узнаешь, всё поймёшь — словно заново родишься.

— Васлий, а какой такой «социализм» советская власть строит? — задумчиво спросил Кориш.

— Я говорил тебе, что есть люди богатые и бедные. Одни вкусно едят, красиво одеваются, другие, вроде тебя, ходят голодные, раздетые и разутые. Так вот, при социализме все люди будут хорошо жить.

— И такие, как я, сироты?

— Тогда и сироты будут хорошо жить. Вот пойдёшь в школу и узнаешь обо всём об этом. А потом мы примем тебя в пионеры.

— Наша тётка Оляна говорит, что пионеры и комсомольцы порченые: они в бога не веруют и старших не уважают. Она всегда их ругает.

— Кулаки, вроде твоей тётки, нас не любят...

— Васлий, вот ты говоришь «пионер» да «пионер»... И ты сам тоже пионер. Объясни, кто такие пионеры и что они делают.

— Пионер, понимаешь, — это тот, кто идёт впереди и помогает строить социализм. Он смелый и храбрый и всегда готов бороться с врагами трудового народа — с богачами, попами, картами^[5]. Пионер всегда поступает так, как учил Ленин. Ленин был очень умный, он учил народ, как победить богачей и построить новую жизнь.

Кориш молчал, задумавшись над словами Васлия...

— Ну как, Кориш, пойдёшь учиться? — опять спросил Васлий.

— Я бы пошёл, да тётка Оляна не пустит, — нерешительно сказал Кориш.

— Захочешь — не удержит... Что-нибудь придумаем. Ты деду Опою говорил, что хочешь учиться?

— Говорил.

— А он что?

— Он говорит: «Если хочешь идти, иди: теперь осень, скотина не бегает, а я один со стадом управлюсь».

— Знаешь, Кориш, я придумал: будем вместе в школу ходить.

— Как? — удивился Кориш.

— Утром ты выйдешь из дому вместе с дедом Опоем, как будто стадо пасти, а сам пойдёшь с нами в школу. Здорово?

— Здорово-то, здорово... А если тётка Оляна узнает?..

— Не узнает.

— Йыван ей расскажет.

— Не посмеет. Я этого буржуя заставлю молчать. До зимы тётка Оляна не узнает, а зимой ещё что-нибудь придумаем.

Васлий замолчал и через минуту заснул.

А Кориш не спал. Он долго ворочался и всё думал, думал. «Все будут хорошо жить, все будут сыты, одеты... Как это называется? Сот... социализм», — вспоминал он незнакомое слово.

Была глубокая ночь, уже пропели и первые и вторые петухи, но сон не приходил. В душе Кориша всё бурлило, он чувствовал приближение чего-то большого и хорошего, что выведет его на настоящую, правильную дорогу. «Хороший парень Васлий», — подумал Кориш и обнял его за шею, как родного и любимого старшего брата.

Потом словно какой-то туман опутал голову Кориша, все мысли перепутались. Кориш заснул.

МАМКИН СЫН

Однажды утром Кориш проснулся, глянул в окно и замер. На улице всё было бело от снега.

Ещё вчера вечером моросил бесконечный дождь, пронизывающий ветер, как голодный волк, выл в голых сучьях стоящей у окна берёзы. На дворе, на улице — всюду, где летом росли весёлая зелёная трава, была одна грязь. На всё это даже смотреть не хотелось, и на душе было тоскливо-тоскливо.

А в это утро всё стало иным: блестящий снег, словно белым пухом, покрыл чёрную землю, лёг на крыши, опутал голые сучья деревьев. Погода прояснилась, и взошедшее солнце нежным золотым светом залило всё вокруг. На деревьях, на крышах в снегу вспыхнули лучистые разноцветные звёздочки.

Кориш смотрел в окно и радовался. «Выпал снег... Зима... — думал он. — Уже не нужно пасти стадо. Теперь я буду только ходить в школу и учиться... Но как сегодня уйти из дома? Ведь тётка Оляна ничего не знает про школу! Если признаться, то она, пожалуй, и не пустит. Обмануть — Йыван всё равно не вытерпит, расскажет матери. Что делать?»

Взрослые давно уже встали и принялись за свои дела. Дядя Пётр и его старший сын Микал чинят под навесом розвальни, подбивают грядки, прикручивают оглобли. Начий возится в хлеву, а тётка Оляна толчётся возле печки. Только один Йыван спит на лавке, утонув в мягкой перине.

— Что рано поднялся? — спросила Кориша тётка Оляна. — Видишь, снег выпал, сегодня не пойдёшь стало пасти. Спи уж...

— Я не рано, — ответил Кориш, — я всегда так встаю. «Я сегодня в школу иду», — хотел он добавить, но испугался, как бы тётка не заругалась.

— Йывуш, Йыван! Вставай, сынок, уже солнце взошло. Вставай, дитятко, в школу пора, — принялась тётка Оляна будить своего младшенького, своего любимчика.

Йыван спит крепко, и тётка Оляна не скоро добудилась его. Проснувшись, Йыван долго не вставал и чуть не плача ныл:

— А-ай, мамка... маленецко посплю... маленецко...

Наконец он протёр глаза и, кряхтя и охая, поднялся.

Йыван позавтракал и стал одеваться в школу.

— А ты куда? — спросила тётка Оляна, увидев, что и Кориш накинул на плечи свой старенький рваный азям.