Марина нехотя последовала за приятелем.

– Не думаю, что это хорошая идея, – девушка напряженно вглядывалась в ночную тьму, – на улице небезопасно.

– Встанем вон туда, под освещение, – Коля указал на яркое информационное табло в двадцати метрах. – Там нас не услышат.

– Ну? – Марина остановилась у стенда, показывая, что дальше она не сделает ни шага. – Что ты хотел сказать такого, о чем не должны знать в полиции?

– Я уже не знаю, кому могу доверять. Когда я сунулся с информацией о циклоне к начальству, меня соединили с академиком. С экрана он казался очень убедительным. Только вот один нюанс: тело этого академика уже третьи сутки лежит в могиле, представляешь? Ну не из гроба же он со мной общался? А когда я заявил, что не готов обсуждать такие вещи с ИИ-симуляцией, мне предъявили сертификат Тьюринга. Академик, мол, настоящий!

– Что ты хочешь сказать?

– Кто-то подделал сертификат для того, чтобы развеять сомнения инженера Николая Петровского.

– Но ведь за подделку сертификата Тьюринга…

– Пожизненное, да. А теперь представь, если кто-то с легкостью пошел на это, то какие у них возможности! А главное, отсутствие моральных дилемм!

– Значит, ты думаешь, что покушение на тебя организовал кто-то из своих? – Марина испытующе смотрела в лицо приятеля, надеясь распознать подвох.

– Не знаю! Но мистика началась после моей отправки отчета в институт. Смотри: зонды, которые считались глючными, на самом деле показывают правдивую информацию. На море формируется разрушительная сила. Но никто этого не замечает. Я полагаю, в «ЭкоПлан» внедрен алгоритм, искажающий реальные данные. Теперь-то ты понимаешь картину происходящего?

– Очень хорошо понимаю, Петровский. И знаешь, к какому выводу прихожу? Что мне стоит держаться подальше от тебя и твоих коллег! Как только рассветет, соберу вещи и перееду в офис своего предприятия. Буду сидеть там безвылазно, пока все не разрешится. Уж моя «оборонка» сумеет защитить от кого угодно.

– Марина! Не факт, что в этом замешаны сотрудники «ЭкоПлана»! Это могла быть хакерская атака.

– Не тупи, Петровский! «Начальство вызывает Колю в институт, а по дороге его пытаются грохнуть». Может, никто и не планировал, что ты туда доедешь?

Распахнулась дверь полицейского участка.

– Эй, молодежь! – окликнул их следователь. – С минуту на минуту обещали прислать данные на ваших стрелков. Как наговоритесь, загляните ко мне. Вдруг все-таки кого-то опознаете.

– Мы сейчас! – крикнула Марина. Дождавшись, когда сотрудник уйдет, девушка повернулась к Петровскому: – Ты как хочешь, а я лучше всю ночь в полиции проведу, чем буду мишенью на пустых улицах!

– Может, ты и права, – нехотя признал Петровский. – Ладно, идем.

Позади Николая обновилось информационное табло. Он понял это по тому, как изменилось Маринкино лицо. Впившись взглядом в экран, девушка замерла каменной статуей.

– Узнала кого-то? – Коля повернулся к экрану. И тут же понял, что да, узнала. Из-под шапки: «Розыск особо опасных преступников!» на них смотрели собственные фотографии.

Заброшенный дом принял двух инженеров благосклонно. Никто не пытался преградить им вход в парадное, не требовал ключа и идентификации. Камеры наблюдения давно демонтировали, лестницы не освещались. В мутных стеклах отражались только фонари, дождь и дорога.

– Петровский, расскажи о своей работе. Хочу знать, ради чего за метеорологом гоняются убийцы и полиция, – холодно попросила Марина, устраиваясь на подоконнике.

– Я не метеоролог! Инженер научно-климатического филиала «ЭкоПлан Северо-Запад».

– Не нуди. Давай по делу.

– Ладно. Что ты вообще знаешь об «ЭкоПлане»?

– Международная организация, занимающаяся проблемами климата. Глобальное потепление, ураганы, цунами, наводнения, вот это все. Десятилетие назад «ЭкоПлан» с помощью прорывных технологий сумел стабилизировать ряд климатических зон планеты, приведя их к норме.

– В целом верно. Это достигается благодаря наноботам, крошечным устройствам, выпущенным в атмосферу. Они воздействуют на погодные условия, создавая зоны повышенной или пониженной температуры. Наноботы могут изменять концентрацию водяного пара в атмосфере, создавая облака и дождь. Регулировать скорость и направление ветров, управлять электромагнитными полями.

– Иначе говоря, быть оружием?

– Ну, гипотетически да. Но международная конвенция от 2062 года…

– К черту твою конвенцию! Если эти устройства могут создать тайфун и играючи разметать город-миллионник, что это, как не оружие? И если прямо сейчас кто-то старательно прячет от общественности опасный циклон, я рассматриваю это так!

– То есть теперь ты мне веришь?

– После всего случившегося? Что мне еще остается?

– И поможешь?

За окном проехала полицейская машина. Свет красно-синей «люстры» мазнул по темным стенам и исчез. Пару раз тявкнула бродячая собака, дождь начал стихать.

– Больше всего мне хочется сказать «нет»! Этим должны заниматься полиция, спецслужбы, да кто угодно, но никак не два инженера! Но я не дура и понимаю, что теперь нас никто и слушать не станет. Может быть, со временем разберутся. Но не придумают ли твои враги еще какую-нибудь гадость? Надо же было так вляпаться!

– Помнишь, я говорил, что у меня есть план? Нам нужно проникнуть в базы данных «ЭкоПлана» и посмотреть, что является причиной сокрытия информации. Тогда мы поймем, кому можем доверять!

– Коля, ты правда веришь, что я, сидя на корточках в парадной, смогу хакнуть базы такого гиганта, как «ЭкоПлан»? Со своего смартфона? Ты сериалов пересмотрел?

– Хорошо. Давай разобьем задачу на составляющие. Что тебе для этого нужно?

– Спокойное место, оборудование, защищенная сеть и, конечно, время.

– Так, дай подумать. Куда бы мы сейчас ни сунулись, всюду нас ждут. Любые знакомые отпадают.

– А незнакомые тем более. Кто тебе поверит, если ты в розыске?

– И все же… – Петровский лихорадочно прокручивал в голове мысли. – Нам нужен кто-то, кто не доверяет «ЭкоПлану» еще больше, чем мы.

– И ты знаешь такого человека? – с иронией спросила Марина.

Николай смотрел на нее с минуту, а потом кивнул:

– Бекетов Михаил Андреевич. Человек, создавший наноботов «ЭкоПлана».

– И с чего бы ему нам помогать?

– Он давно рассорился с руководством. Выразил несогласие с политикой компании и ушел в оппозицию. Был большой скандал. Это случилось задолго до моей работы там. И если кто-то нас хотя бы выслушает, то это он.

– Почему ты думаешь, что этот ход не просчитают? Вдруг там уже ждет засада?

– С чего бы? Я с Бекетовым не знаком и лично никогда не пересекался. Уж если исходить из логики преследователей, мы должны забиться в какую-нибудь щель и сидеть тихо, как мыши под веником. Вряд ли враги рассчитывают, что мы решимся копать дальше.

– Ладно, допустим, ты прав. И где нам искать этого Бекетова?

– Найдем адрес в социальных сетях. Не затворник же он, в конце концов?

Марина сверилась со смартфоном:

– Сейчас налево, дворами. Там нет рабочих камер.

– Уверена, что твоя программа надежно защищает наши телефоны? А если нас по ним вычислят?

– Если бы это было так, нас бы уже схватили. – на ходу бросила девушка, – И вообще, без аппарата я как без рук, дальше трех кварталов не пройдем. Ты город хорошо знаешь?

– Центр – да. А дальше выборочно.

– Как и все, ага.

Через парк 300-летия Санкт-Петербурга молодые люди пробирались по малоосвещенным тропинкам. Один раз чуть нос к носу не столкнулись с нарядом полиции. К счастью, те отвлеклись на подвыпившую компанию, и Николаю с Мариной удалось проскользнуть незамеченными.

У берегов Малой Невки беглецы перешли по пешеходному мосту, затерявшись среди пестрой толпы туристов из Индии. С ними же удалось пройти через Удельный парк, расставшись лишь на Новоколомяжском проспекте. Слишком уж часто над толпой стали пролетать полицейские дроны, все дольше задерживаясь над отдельными участниками.