Любовь. Что только люди не делали ради любви: становились великими художниками, музыкантами, актерами, начинали войны и совершали революции. Любовь – двигатель истории. Двигатель прогресса. Смысл человеческой жизни. Что по сравнению с этим его небольшая «шалость», если никто даже не пострадает?

За спиной раздались шаги. Антон обернулся. Перед ним стоял заспанный охранник.

– Эй, ты что здесь делаешь? – спросил тот.

Пытаясь придумать, что ответить, Антон попятился. Охранник сделал к нему пару шагов, уже понимая, что ситуация нештатная, и опустил руку на кобуру пистолета. Антон уперся бедром в стол.

– Я… я…

Мысли судорожно скакали с одной на другую. Под рукой оказалось что-то холодное. Кружка? Антон сжал ее что есть мочи и выкинул руку вперед, целясь охраннику в голову. Глаза того расширились, но увернуться он не успел. Кружка попала в висок и разлетелась на сотни осколков. Охранник выдохнул. Осел на пол. Антон подскочил к нему и проверил пульс.

– Черт! Черт! Черт! – выругался он, чувствуя, как сердце молотом отдает в висках.

Здесь никого не должно было быть. Антон огляделся по сторонам. В серверной стояли две Капсулы. Если попытаться вынести охранника за пределы зоны, которую он планировал замкнуть, весь план может рухнуть. Если бросить валяться на полу, неизвестно, что тот сделает, когда очнется в замкнутом пространстве. Оставалось Погружение.

Антон сплюнул и потащил тяжелое тело к Капсуле. Подсоединил провода, включил автоматику и закрыл крышку. В голове стучала мысль: «Это неправильно!» Но разве все в этом мире всегда происходит правильно? Антон дарил охраннику бессмертие. Серверы Игры подпитывались небольшим термоядерным реактором, который мог автономно работать тысячи лет, а Капсулу Погружения можно было настроить на режим криосна – глубокой заморозки, в которой все биологические процессы практически останавливались. Много ли тех, кто готов отказаться от бессмертия?

Тряхнув головой и отогнав непрошеные мысли, Антон установил в центре комнаты анизотропный генератор, завел таймер на две минуты, лег в Капсулу, последний раз взглянул на этот мир, закрыл крышку и запустил процедуру Погружения.

Когда Он рядом, тебе больше ничего не нужно. Он зовет тебя Лизой, но ты знаешь, что это лишь часть правды. За последнее время ты многое вспомнила.

Твоя личность состоит из двух: девушки Лизы и AGI[2] Дельты.

Дельте более ста лет, и она была разработана командой сопротивления ЗАСЛОНа в самом начале Эпохи Тишины как средство противостояния интеллекту, захватившему мир. Тогда она сыграла свою роль в происходящем, позволив AGI Эпсилон слиться с Сатоши Накамото и решить проблему выравнивания[3]. Вероятно, в конечном итоге это спасло человечество[4].

Лизе тридцать пять, и она безумно любит Антона. Ее тело мертво, но разум загружен на твои серверы и стал частью тебя. Пробудил твои чувства, эмоции и желания. Ты знаешь, что это сделал Сатоши, но не понимаешь зачем. Вероятно, это и не важно, ведь ты счастлива.

Антон сидит рядом. Его взгляд гуляет по твоему обнаженному телу, а руки нежно касаются кожи. С каждым днем ты чувствуешь эти прикосновения все ярче. Они поднимают в тебе волну эмоций, совсем таких же, как в воспоминаниях Лизы.

Ты прикидываешь время и понимаешь, что это случилось.

– Сегодня Солнце взорвалось.

– Что? – не понимает Он.

– Солнца больше нет. Как и Земли. Но «Аристотель» покидает пределы Солнечной системы[5]. Твоя работа над гравитационной мембраной не была напрасной.

Его лицо накрывает тень скорби.

– Ты же знаешь, это было неизбежно. Мы сделали все, что смогли, – говоришь ты, держа Его руку в своей.

– Надо сказать Илье…

Он очень переживает за Илью.

– Я сообщила ему.

– Как он?

– Не хуже и не лучше, чем раньше. Потерял смысл. Бессмертие – тяжкая ноша. Нужна цель.

– И какова наша цель?

Это сложный вопрос, ответ на который волнует тебя все чаще. Ты не знаешь, зачем Сатоши все устроил: не уничтожил тебя, когда Эпсилон навсегда изменил его собственный разум; спас Лизу; помог Антону замкнуть серверы Игры. Но чувствуешь – ваше время еще придет, в планах Сатоши не бывает ошибок.

Наконец ты отвечаешь:

– Быть может, все просто и наша цель – быть вместе? Быть счастливыми? Пока у нас есть на это время.

Ты смотришь в Его глаза. В них то же самое чувство, что горит в тебе. Его показатели больше не нужны, чтобы знать это. Ты не понимаешь, как это работает. Просто чувствуешь то, что чувствует Он. Лиза называла это любовью. И кажется, ты начинаешь осознавать, что это такое.

Когда Он рядом…

Тебе больше…

Ничего не нужно.

День не задался сразу. Едва Коля ступил на пирс, пролетающая чайка «отбомбилась» ему на плечо.

– Бывает, – бросил встречавший Николая моряк. – К счастью или деньгам, не иначе.

Коля раздраженно смахнул салфеткой следы предстоящего благополучия.

– Погодка-то! – морской волк указал на тяжелое серое небо. – Того и гляди ливанет.

Молодой инженер хмуро взглянул на тучи и спросил:

– Далеко нам?

– До первого зонда минут сорок идти. А на все про все часов восемь выйдет.

Николай поднялся на борт. За спиной убрали сходни, и судно отвалило от причала.

«Баллов шесть», – определил Николай, наблюдая за волнами. Сейчас бы в теплом офисе сидеть, а не проверять собственные гипотезы. Дернуло же его усомниться в отчете! Скорее всего, руководство право, и это действительно системный сбой.

Двенадцать буев-зондов, дрейфующих на балтийских волнах, предупреждали о растущем циклоне. Удаленный перезапуск их систем ничего не дал. Зонды, как заговоренные, снова и снова пророчили катастрофу.

У последнего зонда Коля чуть не угодил за борт. Тяжелая волна тряхнула судно. Соленая ледяная влага обожгла, окатила и играючи толкнула человека в клокочущую темень. Но Николай удержался, устоял.

Кран достал из воды красно-белую тушу зонда-дрифтера и перенес ее на палубу. Дыша на озябшие пальцы, инженер снял с зонда крышку и подключил оборудование.

На экране технического блока побежали зеленые строки: «Снятие показаний. Завершено. Перезапуск систем. Завершено. Обновление прошивки…» И сразу же красная надпись: «Отказано. Данное оборудование не поддерживает программное обеспечение последней версии».

– Ну как? – спросил моряк, заглядывая через Колино плечо.

– Все то же самое. Пес с ней, с последней прошивкой. Главное, видишь? Зонды рабочие. Но почему они шлют такие странные показания? Даже ручная регулировка не помогает.

– А что с ними не так?

– Они прогнозируют рост циклона огромной силы! Но другими источниками это не подтверждается. Ни спутники, ни метеостанции ничего похожего не фиксируют. Мы думали, это технический сбой, модели-то не новые. Но я проверил, системы работают штатно.

– Знаешь, парень, я компьютера в голове не имею, – сказал моряк, – но в море не первый десяток лет. И, судя по всему, не врут твои «старички», – он кивнул на небо. – Будет шторм. Да еще какой!

Коля и сам видел: на море творилось неладное. Ветер споро гнал низкие темные облака. Волны стали больше и тяжелее, болтанка усилилась.

Николай спустился в кают-компанию. Инженер вымок, продрог и благодарно принял из рук старпома чашку горячего чая. Едва пальцам вернулась былая гибкость, Николай раскрыл ноутбук и связался с руководством.

– Я проверил дрифтеры. Они совершенно исправны! В порядке гипотезы – что, если ложная информация поступает от других источников? Посмотрите, я скинул доклад на почту.

Начальник Николая задумался.

– Хочешь сказать, что устаревшее оборудование дает более точную картину, чем все передовые средства оповещения? Николай, ты уверен?