— Три у меня, одна у тебя! — сказала она довольная. Я подошел к стенду.

— Сейчас мы это исправим, — ответил я ей и ударил по клавише стенда, после чего потянулся за пистолетом, что висел на правом бедре в кобуре и вытянул его.

Холодная черная сталь. Она приятно лежала в руке. Странная модель пистолета, явно не для стрельбы по тарелкам… где я его видел?

В квартире у наркомана должника три года назад? Но почему он здесь со мной?

— Ахиро? — спросила Кирико перепуганным голосом.

Я ухмыльнулся.

Ясно. Снова ты за свое.

Холодная сталь обожгла висок.

Щелк.

Я открыл глаза.

— Ух ты! — сказал Они. — А вот это уже интересно. Ну-ка дай попробую еще раз!

Снова гвоздь в голову / молния / раскаленная спица.

Снова я и Кирико. Снова ситуация, где у меня под рукой оказывается пистолет. Он появляется там каждый раз. Наверное потому, что нервные окончания даже через внушение подавали едва различимый сигнал.

Или это мой мозг запомнил единственный возможный путь обхода чужого внушения и таким образом после помощи Ичиго подсказывал мне, как найти выход.

Снова Кирико.

Снова выстрел. Я делал шаг за шагом сокращая дистанцию между мной и Они.

Сколько раз мне пришлось покончить с собой перед тем, как между нами осталось не больше трех метров? Наверное, больше сотни и каждый раз больно, как в первый.

— Ладно! Ладно! Сдаюсь! — сказал Они, когда я наставил на него пистолет. — Ты сильнее меня. Только, прошу не убивай.

Вокруг было тихо. Слишком тихо. Они стоял на коленях, сложив ладони в умоляющем жесте. Но я не верил ему ни на слово. Слишком хорошо, чтобы быть похожим на правду. Слишком легко он сдается у меня на глазах после всего того, что он сделал. После всего, чего достиг и прошел. Очередная иллюзия, которую распознать было очень просто после тех изощренных, которые Они подсунул до того.

Именно поэтому холодная сталь снова обожгла мой висок.

Мир вспыхнул и вернулся на круги своя. Вокруг по прежнему стоял шум — люди продолжали вести битву не на жизнь, а на смерть. Вот только тот, кто заварил эту кашу сейчас бежал в двадцати шагах от меня, сверкая пятками.

Внутри меня была кипела злоба. Она бурлила с такой силой, что я даже не стал себя сдерживать, а просто выставил пистолет, прицелился и нажал на спусковой крючок.

Они крикнул, вскинув руки вверх и завалился лицом вперед. Теперь он далеко не убежит с простреленной коленной чашечкой. Максимум, что теперь может, так это встать на руки и попытаться бежать на них или на троих конечностях, как собака с перебитой лапой.

Я шел к нему неспешно, наблюдая, как он пытается ползти по асфальту, но болевой шок настолько сильно сковал его тело, что давалось ему это действие не просто с трудом, а с колоссальными усилиями. И все же его стремление было сильнее боли, что похвально. Достойно уважения.

Хотя такой человек, как этот — недостоин его ни на грамм.

Я подошел к нему и пнул по ребрам. Он глухо охнул и завалился на бок, а затем на спину. Кровь сочилась из его раздробленного колена, но я не испытывал ни капли жалости. Концентрированная злоба и ненависть.

Между мной и Ичиго не было ни дружбы, ни вражды, но он хотя бы пытался поступать по совести и решить вопрос более человеческим путем, а не дорогой, которая залита кровью по колено.

И этот человек оборвал его планы. Лишил жизни в угоду собственных амбиций. И, ладно, если бы он просто остался и принял честную схватку со мной один на один. Но нет. Он решил использовать свои хитрости, чтобы запудрить мне мозги и взять преимущество, а затем сделать черные дела чужими руками.

Понятно, что Они использовал то, что дам ему его Покровитель и, соответственно, действовал исходя из мотивов, которые ему продал собственный Бог.

Отчасти я был таким же, вот только тут выходило, как в исковерканной поговорке: ты творишь зло во имя своего бога и собственных целей. Я использую силу, данную мне Дайкоку и достигаю своих целей. Мы не одинаковы.

— Сними маску, — приказал я, на что Они засмеялся.

— Не могу. Это дар от моего Покровителя. Она намертво прикреплена к моему телу. Разве что лицо можешь попробовать срезать и то не факт, что выйдет.

Пробовать я не собирался.

— Есть, что сказать напоследок? — спросил я, на что Они снова рассмеялся и упал спиной на асфальт, сложив руки на животе. Он хохотал так громко и так сильно, словно он смеялся до колик.

— Думаешь ты праведник? Заступник? — спросил он, чуть переведя дыхание. — Помогаешь бедным, станешь лучше? Ты такой же убийца, как и я. Вот только есть одно различие: мои руки чисты, а мнимые перчатки на моих руках — сверкают белизной. Я не убил ни единого человека своими руками.

— Кто убивает: пуля или тот, кто ее выпустил? — перебил я его, переводя всю тираду о чистоте его души в нужное русло.

— Что появилось раньше: яйцо или курица? Создал бог человека или наоборот? Эти вопросы мо…

БАХ.

Они дернул головой назад и замер навсегда.

Бесполезный разговор. Он слепо убежден в своей правоте, а значит убежден в том, что он чист, как свежий холст для рисования.

Вокруг меня возникла такая давящая тишина, что я непроизвольно осмотрелся по сторонам. Люди, замершие кто как смотрели на своих оппонентов, на тела павших, которые они либо тянули, либо били дубинками до состояния отбивной. В их глазах читался ужас от непонимания того, что происходит и я прекрасно понимал, что испытывают все эти люди.

Я только что побывал в подобной ситуации, благо, моя сила воли оказалась сильнее, чем у многих. Или сильнее, чем у каждого, кто поддался влиянию Они. Может быть это даже божественное вмешательство. Кто его знает? Может быть получится узнать больше подробностей после того, как я встречусь с Дайкоку.

К слову… а где он? Я же остался один среди всех избранных. Хотелось бы мне, конечно, чтобы Ичиго выжил, но… что тогда? Как бы мы решали этот момент? На этот вопрос у меня не было ни единого ответа. Да что там ответа… даже намека на его существование.

Когда вокруг все потемнело я заметил не сразу. Наверное только в тот момент, когда осознал, что там, где только что были люди не осталось ничего. Сплошная пустота-чернота среди необъятного ничего в неизвестности под названием Никогде.

— Я верил в тебя, — раздался голос отовсюду и из ниоткуда, а затем внутри моей черепной коробки возник смех и вибрировал там, причиняя мне дискомфорт.

Я обернулся, глядя по сторонам и увидел Дайкоку. Он все также витал в воздухе, сложив руки на объемном животе. Позади него стояло шесть яйцеподобных клетей, в которых виднелись фантомные образы созданий. Пять мужчин и одна женщина, если я правильно мог разглядеть их мерехтение в воздухе.

Если меня не подводила логика, то это были поверженные боги, чи избранники проиграли. Их не волновали ни междуусобные войны между кланами якудзы, ни битва с изгнанниками-мятежками против кланов японской мафии.

Боги решали собственный вопрос и вот, наконец-то, он подошел к концу.

— И, как видишь, я не ошибся, — он крутанулся в воздухе и одной рукой указал на пленников в клетках, после чего снова обратился ко мне: — Наверное, мне стоит сказать тебе «спасибо», мой дорогой друг. Вот только делать я этого не буду, потому что, если бы не я, то тебя бы здесь и в помине не было.

Ишь, как заговорил. В целом, чего еще ожидать от божка, который считает себя теперь единственным повелителем вселенной. А вместе с силой, судя по всему, выросло и чувство собственной важности со значимостью вкупе.

Но даже при всем при этом… пусть радуется и делает, что вздумается, лишь бы выполнил свою часть сделки. И тогда я смогу все исправить, как и планировал. Да, мой изначальный план слегка отклонился от первоначального маршрута, но, возможно, так даже лучше.

— Твое право, — сказал я спокойно. Просто сделай то, что обещал покончим с этим.

Дайкоку хохотнул недобро и коротко хохотнул. И смешок этот мне абсолютно не понравился.