Хаос царивший вокруг вызывал у меня дурное чувство. Я медленно шагал по коридору вглубь, стараясь аккуратно ступать по стеклу, чтобы не шуметь. Просто, чтобы не спугнуть животное, что жило здесь. Вдруг оно уже услышало меня и поджидает с «розочкой» от стеклянной бутылки за углом?

На кухне было пусто. Сковорода со сгоревшей яичницей черного цвета, над которой жужжали мухи, и кран из которого мелкой-мелкой струйкой бежала вода.

Дальше я заглянул в уборную комнату. Метр на метр. Душевая кабинка и унитаз да стиральная машинка с вертикальной загрузкой.

Оставалась одна единственная комната, отделенная от остального мира одеялами вместо дверей, свисающими аж до самого пола. Я несколько секунд смотрел на эти два запачканных серых покрывала, прежде чем потянулся рукой к одному и вошел в комнату.

Меня чуть не вырвало. Внутри стоял омерзительный до ужаса запах разложения, от которого дыхание свело на раз. Глаза заслезились. Я прикрыл рот и нос рукой, после чего вышел из комнаты, чтобы сделать несколько вдохов и повторить попытку.

В этот раз у меня получилось. Сначала я не понял что произошло. Вернее что источало этот зловонный смрад. Нанаки Юдзи сидел на коричневом старом кресле, запрокинув голову набок. Возле кресла стоял небольшой столик, заваленный жгутами, жестяными пивными банками, но самое главное — черный «глок-семнадцать». Пистолет девяти миллиметрового калибра. Я подумал, что он застрелился. Но эта мысль ушла сразу, потому как почему никто тогда до сих пор не вызвал полицейских?

Пистолет лежал без глушителя, а значит даже выстрел такого малыша должна была слышать вся пятиэтажка. Как минимум все соседи. Я подошел к телу мужчины. Его глаза были закатаны под самое верхнее веко, а на губах виднелись следы высохшей пены. Судя по всему — обычный передоз. То, что случается почти с любым наркоманом. Очень часто в первый и в последний раз.

Я натянул футболку на самый нос и старался дышать по минимуму и через рот, потому что иначе у меня сразу подкатывало к горлу.

Ствол можно забрать. На черном рынке он скорее всего сможет возместить убытки Казумы, однако вся проблема заключалась в том, чтобы его сбыть. И это подвешивало деньги еще на один неопределенный срок.

Я походил по комнате, позаглядывал во все возможные ящики, но ничего кроме мусора и пустоты не находил. Мое внимание привлек небольшой вентиляционный люк в стене, которых в обычных квартирах не было. Вернее сказать, выглядел он подозрительно, но это если целенаправленно вглядываться в такие мелочи.

Переложив пистолет на телевизор, что стоял напротив тела Нанаки, я подтащил столик и встал на него, бесцеремонно отодрав решетку, что держалась на честном слове. В ней ничего не было. Я выругался. Опуская ногу вниз, обратил внимание на розетку, которая чисто логически не несла в себе никакой пользы. В самом низу в дальнем углу комнаты под шторой.

Отодвинув столик, я присел и попробовал пальцами подковырнуть верхнюю часть розетки. Ничего не вышло. Тогда я сходил на кухню и нашел там нож весь покрытый копотью.

Всадив его между стеной и крышечкой розетки, потянул ручку на себя. Щелк. Она отлетела в сторону, а в стене образовался еще один небольшой проем. Я аккуратно подал в него пальцы и нащупал целлофановый пакетик.

Вытянул его к себе. Сверток в котором был серый порошок и перетянутая резинкой пачка купюр. Отлично. Этого должно хватить, однако…

Я встал и направился в уборную. Открыл крышку унитаза и высыпал все содержимое порошка в толчок, после чего опустил крышку и смыл воду. Эту дрянь я никому не отдам. Там ей самое место.

Теперь оставалось еще одно дело. Надеюсь у Нанаки есть хотя бы домашний телефон. Оглядев еще раз комнату, я нашел то, что искал. Телефонный аппарат висел на стене с левой стороны от входа за высохшим гибискусом. Удивительно, что этот человек вообще держал у себя дома растения. Хотя на данном экземпляре не осталось ни одного листка.

Я механически набрал номер полиции. Спросите меня ночью какой тут номер у копов — я даже не назову его. Просто пальцы помнят, а вот конкретно я — нет.

По голосу тяжело определить возраст, но мне точно ответила женщина дежурная.

— Да, здравствуйте. Я хочу попросить приехать ближайший патруль. Кажется у меня умер сосед.

— Умер? С чего вы взяли?

— Он несколько дней не выходил из квартиры. И не отвечает на звонки.

— Говорите адрес.

Я продиктовал ей улицу, номер дома, подъезд и квартиру.

— Как ваше имя? — раздался женский голос по телефону. Я хотел было тут же сбросить, но до моего уха донесся шорох стекла позади. Я напрягся, потому что никого кроме меня здесь не было. Пистолет лежал от меня в нескольких метрах.

Снова тихий шаг и скрежет стекла.

— Господин, вы меня слышите?

«Да, — думал я, — дорогая. Я тебя слышу. И, судя по всему, не только я».

Кто бы это ни был, он знал что я тут. А вот почему я не нашел его, не увидел и не услышал было непонятным. В таком маленьком и ограниченном пространстве мне казалось это просто невозможным.

— Вы меня слышите? — раздалось в телефонной трубке. Я нажал на клавишу сброса и сжал телефонный аппарат покрепче. Если мне получится попасть им по голове, то это куда лучше, чем просто кулаком. Тяжелее будет.

Адреналин бежал по крови, разгоняя сердцебиение. Стекло снова скрипнуло осколком об осколок, а затем покрывала стали раздвигаться. Я занес руку для удара.

— Мрр-мяу?

Черная небольшая голова с остроконечными ушами просочилась между полотнищ и повернулась в мою сторону. Зеленые глаза с вертикальными зрачками смотрели на меня с присущей котам манере: словно куда-то в душу.

Я громко выдохнул и присел на одно колено. Кот же в свою очередь зашел в комнату и двинулся в мою сторону. Осторожно. Неспешно. Он подошел ко мне, тихо мурча, и стал принюхиваться. Я осторожно протянул к нему руку.

Худой и изможденный. Впалый живот, торчащие ребра и закисшие глаза. Наверное, кран на кухне был приоткрыт специально для него, чтобы было где попить. Но неужели это его бывший владелец умудрился сделать незадолго до того, как отбыл в мир иной? Наверное, да. Не могла же его соседка заходить покормить котика и не заметить покойного соседа на кресле.

Кот ткнулся мордой в мои пальцы и стал тереться, издавая вибрирующие звуки. Я провел ему ладонью от головы до хвоста, после чего почесал шейку. На эти простые ласки он реагировал активным мурчанием, после чего упал набок и выставил мне свое пузо. Это вызвало добрую улыбку. Я почесал зверя.

В стеклах балконной рамы сверкнули сине-красные мигалки, а это значило, что дежурная патрульная служба уже здесь.

— Идем, дружок, — я подхватил кота под живот одной рукой и про себя отметил, что весит он не больше трех плошек риса, после чего сунул сверток с деньгами в карман, а ствол под футболку за спиной под ремень. Холодный металл прикоснулся к коже, отчего по телу тут же побежали мурашки. Но надо было уходить.

Я открыл балконную дверь, после чего аккуратно выглянул на улицу. Полицейская машина уже въехала на лицевую сторону дома, а значит меня они не увидят. Я вышел на открытый балкон, к которому на расстоянии полутора метров примыкала пожарная лестница. С котором на руках прыгать так себе идея. Я вздохнул и поставил кота на землю.

— Прости, приятель, — заправил руками футболку в джинсы и потуже затянул пояс, — но придется потерпеть.

Снова поднял кота и аккуратно посадил его к себе за пазуху. Ему, видимо, было настолько одиноко, голодно и тяжело, что он даже не сопротивлялся. Словно понимал, что зла ему никто не желает. Да так оно и было.

— Готов? — спросил я у него, глядя себе под футболку. Зеленые глаза смотрели на меня все также с интересом, после чего неспешно моргнули. Я расценил это как «да».

Перелез через перила, что огораживали балкон и, оттолкнувшись, ухватился руками за лестницу. Ржавый металл натужно заскрипел под моим весом. На секунду мне показалось, что старые болты и крепления не выдержат и вся эта конструкция вместе со мной и котом полетит вниз. Как совсем недавно по водостоку.