О том, что я жива, советник Харфин узнал от короля Мирна, когда тот выразил желание скорейшего подписания мирного договора. Более того, когда он писал мне первое письмо, то сам не верил, что на него кто-либо ответит. А после моего отклика созвал срочное совещание. Моего приезда боялись сильнее, чем я встречи с советниками, ожидая увидеть в моём лице кого угодно, но не человека.

Пересказав ребятам утреннюю новость про вампиров, я надеялась, что Аарон что-либо слышал, но он лишь покачал головой, предположив, что это Белая жрица. Во время войны она достаточно много людей склонила на свою сторону, убедив, что магия отравляет жизнь простым людям.

— Боюсь, что она сделает мне гадость на коронации, — поведала я, когда мы с Ирмис позже опять разбирали договоры в тайной комнате отца.

— Можно её убить, — предложила Ирмис, разглядывая какую-то бумагу.

Я ушам своим не поверила, молча уставившись на подругу. Поняв, что сказала, она ужаснулась и сама.

— Быть вампиром… сложно, — пожевала она губу, — я уже и сама не замечаю, как меняюсь. Мысль устранить угрозу физически появилась так быстро, будто так и должно быть. Ещё и Алистер со своими правилами и уроками. Часто ловлю себя на мысли, что начинаю думать, как он. Никогда не хотела быть такой, — подруга покачала головой, а её плечи опустились.

— Прости меня, — опять почувствовала я укол совести, — нужно было найти целителя или ещё что…

— Амелия, мы обе прекрасно знаем, что целитель не помог бы. Я привыкну, не имеет смысла больше возвращаться к этой теме. Тем более… в вечной жизни есть свои плюсы. Не считая отсутствия семьи и свободы выбора.

— Ирмис…

— Посмотри, — прервала она меня и протянула пергамент, — тут кое-что интересное.

Пробежав глазами по тексту, я вытаращилась на подругу, пытаясь обдумать прочитанное. Договор с теми наёмниками был заключен братом. В тексте говорилось, что они обязаны были подчиняться магистру Ильтару, пока Эрик пребывал в отъезде. Сначала я не понимала, что тут такого интересного, пока не дошла до подписей. Третьим лицом значился не кто иной, как Чёрный жрец Закария, мило со мной общавшийся всё это время.

Я разинула рот от удивления и так и сидела, обдумывая новость. Что же мне теперь делать? Если обнародовать эти бумаги сейчас, то коронация могла сорваться. Хотя проблемы и так могут возникнуть, раз один из жрецов предатель, а вторая меня ненавидела не меньше, чем вампиров. Нет, определенно стоило дождаться коронации, а потом действовать. Тем более в казематах сидел ещё и генерал, из которого необходимо было добыть информацию, но я пока не знала как.

Обрисовав свои мысли Ирмис и получив в ответ пожимание плечами, я продолжила рыться в документах дальше. И странности нашлись ещё. На одном из пергаментов я заметила список неких городов и деревень, большинство из которых было перечёркнуто. Сначала я подумала, что это селения, в которых искали меня наёмники, но подруга покачала головой, сказав, что часть населенных пунктов находились в Мирне и Карнии, тогда как деревеньки, в которых мы останавливались во время моего побега в списке и вовсе отсутствовали.

Я силилась вспомнить, не встречала ли я эти названия в книгах, но ничего так и не пришло в голову. Вспомнив, что в кабинете была карта, я поманила Ирмис за собой, и мы принялись искать и отмечать все эти селения на карте. Помимо центра королевства, зачёркнутые знаки уходили на север и запад, а мы бежали на восток. Что это был за список понять так и не удалось, более того, не было почти никаких догадок. Я понадеялась, что вампиры смогут помочь, всяко постарше меня были и знали явно больше, и попросила Ирмис сбегать позвать их сюда. Когда она удалилась, я решила не стоять над картой впустую, а вернуться к бумагам и смотреть дальше.

Наконец отыскав договор про Изумрудные болота, я перечитала его ещё раз. Что там на них могло быть интересного? Кроме того проклятого места. Я не знала, более того, у меня не было даже догадок. Да и если сам тот город… он же вымер, а среди артефактов ничего интересного не нашлось, там просто ничего не было. Или же мы что-то не нашли? Но если об этом не знает трехсотлетний вампир, то откуда мог узнать отец? И почему сестра внезапно могла умереть? Опять одни вопросы, как же я ненавидела все эти загадки, кто бы знал…

Внезапно грудь пронзила острая боль. Я закричала и повалилась на пол, ловя ртом воздух. От любого движения тело будто било молнией, а из глаз потоком лились слёзы. При попытках вздохнуть горло наполнялось кровью, и я поняла, что задыхаюсь.

Что-то мелькнуло перед глазами, и я разом выплюнула кровь, дёрнувшись в немом крике и схватившись за горло, из огромного пореза на котором струилась кровь. Я почувствовала, что кожа затягивается и кровотечение прекращается. Но рана в спине не заживала, источая пробивающую током боль от каждого движения… наверное, клинок был ещё там.

Тело практически парализовало от страха, а органы больно сжались. Сердце бешено колотилось, выталкивая всё больше и больше крови, в глазах поплыли тёмные пятна, а разум затуманился, погружая все мысли в вязкий кисель.

Неужели я так и умру? Ну уж нет. Собрав последние силы в кулак и превозмогая боль на грани обморока, я отцепилась от горла и попыталась дотянуться до раны в спине. На каждое движение в меня будто втыкали раскалённые гвозди, и я не сдержалась и вскрикнула.

— Ах ты бессмертная тварь… — раздался сзади незнакомый мужской голос.

Клинок из спины резко выдернули, и я заорала снова, отплевываясь кровью. Не успела я вздохнуть, как меня резко повернули на спину. Лицо нападавшего наполовину закрывала ткань, а надетый капюшон и вовсе оставил на виду только глаза. Он прижал меня коленом к полу и занёс кинжал, целясь прямо в глаз.

Собрав имеющуюся энергию, я из последних сил ударила его магическим зарядом и отбросила на стеллаж, но этого хватило только на что, чтобы подняться и добежать до кабинета отца. Ноги не слушались, я споткнулась об порог и чуть не упала. Убийца рванул меня за волосы, я отлетела и ударилась виском об угол стола. Колени подкосились, и я упала на пол, схватившись рукой за разбитый висок. В глазах поплыли кровавые пятна. С трудом разглядев что-то большое перед собой, я выставила руку, и очень вовремя. Боль в кисти вырвала из меня истошный визг. Резко дёрнув клинок, нападавший просто разрезал мне ладонь и перерубил кости. В последней попытке защититься я выставила перед собой обе руки, закрывая голову, но тут в глазах резко потемнело, а затем убийца вскрикнул и затих. Меня окатило чем-то тёплым и липким.

Сильные руки аккуратно подняли меня с пола, и я ощутила тепло и парение. Перед глазами мелькали светильники, а когда коридор и потолок стали смутно знакомыми, я уже почти пришла в себя. Маркус донёс меня до ванной, помог раздеться и приказал Ирмис отмыть от крови. Смотря на меня испуганными глазами, подруга чуть ли не плакала и каждую минуту извинялась, что оставила меня одну. На этаже были стражники, но никто ничего не видел и не слышал, а это значило лишь одно — были замешаны маги. Связь давала понять, что Маркус находился в состоянии бешенства и страха одновременно. Редкое ощущение, обычно он ничего и никогда не боялся. Даже Ирмис разрешил меня касаться и не бросался на неё.

Внезапно в памяти всплыла похожая ситуация, когда меня чуть не изнасиловали разбойники в лесу, только вот теперь нападавший попытался убить меня в собственном же дворце. Я покачала головой и посмотрела на руку, пострадавшую от стычки больше всего. Ран не было, и все кости давно срослись, но отголоски боли всё ещё не покидали меня, заставляя снова и снова вспоминать пережитый шок и леденящий ужас. Только сейчас я осознала, что чудом не умерла. Если бы убийца знал, что раны затягиваются, то бил бы в сердце с первого раза.

С трудом вымыв кровь из длинных волос, я вернулась в комнату, слегка пошатываясь и хватаясь за мебель, чтобы не упасть. Потеря крови давала о себе знать головокружением и слабостью, которая проходит только со временем. Состояние шока постепенно сменилось гнетущим страхом и отчаянием. Маркус подхватил меня на руки, донёс до кровати и аккуратно положил на постель. Его взгляд метался по моему телу, выискивая следы ран, он тронул висок, будто не доверял глазам, а потом взял меня за руку. Он был очень зол, но паника оказалась настолько велика, что оттеснила всё остальное. Только убедившись, что я в порядке, он смог выдохнуть, и обнял меня, его руки слегка дрожали. Я так сильно к нему прижалась, будто боялась повторения. Слезы полились сами, как бы я не пыталась успокоиться и сохранять спокойный вид. Маркус велел дать мне время прийти в себя, и Алистер с Ирмис удалились, оставив нас наедине.