От удивления мои глаза расширились, но не успела я обдумать его слова, как он вновь взял меня за бедра, и я ощутила его на входе, а потом он медленно вошёл до упора. Меня тут же охватило чувство, будто внутри больше не осталось места даже для моих органов. Он прочно держал мои бёдра, сначала медленно выходя и заходя вновь, не давая мне двигаться, а только принимать так, как этого хотел он. Потом темп стал ускоряться, входить глубже и слегка болезненно, на той самой грани, когда от удовольствия стоны уже невозможно сдерживать.

Мои лопатки пересчитывали доски столешницы и уже немного саднили, вампир опустился к моим губам, закинув ноги себе на плечи, и вошел ещё глубже. Я испустила стон ему в рот, наше дыхание стало совсем рваным, он сжал моё бедро так, что послышался треск ткани, а туфля слетела с ноги и с глухим стуком упала на пол.

Сильнее, я хотела ещё сильнее…

И он меня будто слышал, задав столь безумный ритм, что стол начал опасно скрипеть, будто грозился и вовсе подо мной сложиться. Вкус его губ с моей кровью сводили с ума, острые клыки ранили и так распухшие от поцелуев губы, мне на хватало воздуха, но я даже я не хотела отрываться от него, чтобы вздохнуть. Я водила руками по его спине, ощущая напряжение мышц, впивалась ногтями в особенно чувственные моменты, стонала от его прикосновений и движения внутри, и даже не заметила, как быстро в животе всё натянулось и взорвалось волной чистейшего наслаждения. Маркус напрягся, оскалился и вцепился мне в шею, но спустя несколько мгновений и сам обмяк, придавив меня к столу. Мы долго пытались отдышаться, а когда я открыла глаза, то обнаружила нас в комнате дворца и улыбнулась.

Первый день с момента возвращения меня не будили с утра, и удалось поспать до полудня. Может, я провалялась бы и дольше, но шум с улицы заставил оторваться от подушки, выпутаться из крепких объятий и пойти посмотреть на его источник. Ярмарка и праздник были в самом разгаре: по главной улице протянулось шествие с музыкантами и танцорами, за которыми двигалась толпа гуляющих горожан, пританцовывая в такт и завлекая всё больше людей в своё веселье.

Люди были празднично разодеты, ну ещё бы, первое народное гулянье с начала войны, почему бы и не покрасоваться. Все лавки, покуда хватало взору, выставили уличные прилавки и витрины, зазывая покупателей. Около вкусностей и сувениров я заметила множество радостных детей, то и дело указывающих на товары пальцами и в надежде смотрящих на взрослых рядом.

Я порадовалась за людей. Пусть денег из казны потратили довольно много, горожане и приезжие смогут хотя бы отвлечься, и моя коронация не будет ассоциироваться с войной. Но вот за себя я так порадоваться не могла. Маленькая и очень неприятная ледяная иголочка ощутимо кольнула внутри. На ярмарке я была по сути один раз, да и вечер был полностью испорчен ссорой с мамой. А сейчас там опять праздник и веселье, а я сижу в замке, словно в тюрьме, а мне безумно хотелось развеяться.

Я в задумчивости побарабанила пальцами по перилам. От родителей я могла сбежать погулять, да даже от магистров Башни. Улизнуть от вампира задача невыполнимая, да и страшно мне было бы находиться без него в такой толпе. Значит, его нужно было как-то уговорить прогуляться.

Я вернулась в комнату и оценила обстановку. Он сосредоточенно читал какое-то донесение, но связь явственно говорила, что он спокоен и в хорошем расположении духа. Я окинула взглядом своё отражение в зеркале и взъерошила волосы у корней, красиво расположив на плечах длинные локоны. Ну вот и отличненько. Забравшись на кровать, я подползла к Маркусу и бочком влезла между ним и письмом, сделав самый милый взгляд, на который была способна.

— Теряюсь в догадках, чего же ты хочешь, — скептически произнёс он и отложил пергамент в сторону.

— Нууу, — протянула я, накручивая прядь волос на палец, — хочу на ярмарку.

— Ясно. Ты хочешь погулять в огромной толпе незнакомых людей.

— Угу.

— И что ты там забыла?

Маркус сложил руки на груди и выжидающе посмотрел мне в глаза.

— Хм… Нууу, вчера ты порвал очень красивые чулки, может, как раз купим новые?

Вампир закатил глаза, спихнул меня на кровать и вышел на балкон.

— Вернись, тебя же увидят! — охнула я, осознав, сколько праздных зевак могло смотреть на дворец.

— Скажем, что я горничная, — донеслось с балкона.

Вампир облокотился на перила и осмотрелся, я же замерла в ожидании, но когда Маркус вернулся, то всё поняла по взгляду.

— Мне надоело сидеть во дворце! — Всплеснула я руками. — При родителях как в тюрьме, а теперь и при тебе тоже! Ещё на цепь меня посади, ну что такое-то…

Не найдя больше слов от душившего меня возмущения, я откинулась на подушку, сложила руки на груди и уставилась в стену, надувшись от обиды. Послышался страдальческий вздох.

Он лёг рядом и попытался меня обнять, но я отползла от него и ещё больше нахмурилась.

— Милая, там опасно, — он подвинулся ближе, но трогать меня не стал, — мне неспокойно видеть тебя в такой толпе незнакомцев, не хочу, чтобы тебе навредили.

— Ты вполне способен меня защитить, — пробубнила я дрожащим от негодования голосом, — мы оба прекрасно знаем, насколько ты силён.

— Не настолько, чтобы защитить тебя от всего, — выдохнул он и всё-таки положил руку мне на талию.

Я повернула голову и встретилась с ним взглядом.

— Но Деймор вряд ли придёт на праздник, значит, опасности там нет. — Он молча меня рассматривал, а я протянула руку и погладила его по щеке, — Маркус, я правда устала сидеть в четырех стенах и ощущать себя узницей. Хочу развеяться. Уверена, что с тобой я в полной безопасности.

Лицо вампира оставалось непроницаемым, но связь подсказывала, что он смягчился.

— Ладно, собирайся, — недовольно выдохнул он. Я обвила его шею руками и поцеловала, после чего слезла с кровати и вприпрыжку понеслась к шкафу. — Но ты пойдёшь под маскировкой. В городе куча народа, которая теперь знает тебя в лицо.

— Всё, что угодно, только не сидеть тут целый день, — просияла я и наградила его счастливой улыбкой, мне даже показалось, что он еле удержался, чтобы не улыбнуться в ответ.

Маркус подошёл к столику, взял первый попавшийся браслет и спустя минуту неких манипуляций отдал его мне.

— Небольшое изменение внешности. До вечера хватит.

Я снова расплылась в счастливой улыбке, обняла любимого избранника, чмокнула в щёку и радостная вернулась к шкафу. Вроде у меня было что-то простенькое. Выудив мятые чёрные штаны и льняную синюю тунику, я набросила их на себя, перевязала замшевым поясом, надела удобные ботиночки на небольшом устойчивом каблуке, а волосы забрала в хвост. Посмотрев в зеркало, я отметила, что образ получился идеальный. Никто во мне не узнал бы принцессу, не зная меня в лицо. Браслет сюда, конечно, не подходил, но длинный рукав всё равно скрывал его. Маркус мои восторги не разделял. Скептически осмотрев меня с ног до головы, со скрипом он всё же наряд одобрил. Я ощущала его волнение, но надеялась, что он не передумает.

На улицу я практически бежала. Правда пришлось опять зачаровать стражу и внушить ей, что нас никто не видел. Когда мы шли по саду, слуги всё ещё продолжали убирать последствия вчерашнего приёма. Мельком я уловила сетования садовника на то, что в закутках лабиринта всё ещё спали пьяные гости, а в фонтан кого-то стошнило.

Выйдя через дальнюю калитку, мы сразу оказались в двигающемся к площади потоке людей. Маркус накинул на голову капюшон, от чего стал выглядеть ещё более зловеще, и стальной хваткой сжал мою руку. Защиту я почувствовала почти сразу, она окружила меня плотным невидимым коконом, но я не возражала. Всё таки толпы людей после всех своих приключений я опасалась и выйти одна уже не рискнула бы.

Хоть народа было много, нас люди пытались обойти стороной. Капюшон, может, и скрывал лицо Маркуса, но вот красные глаза было видно замечательно. Образ дополнял высокий рост и мрачная одежда, и по итогу спутать его с человеком было просто невозможно. Не желая лишний раз рисковать, люди просто отходили подальше, если это было возможно в такой толпе.