Увидев едва знакомого парня, она почувствовала облегчение. Улыбка тронула лицо девушки. Елисей подмигнул ей в ответ и освободил Ясению в один миг. Наглец вскрикнул, когда сильные руки Елисея заломили кисти его рук. Оттолкнув подальше от себя и пострадавшей девушки нарушителя спокойствия, Елисей обернулся к Сенечке.

– Ты в порядке?

– Да, – потирая ушибленное место, произнесла Ясения.

– Ублюдок, – выплюнул зло парень, осторожно касаясь руки девушки.

– Пацан перепил, – вздохнула Сенечка. – А как ты тут оказался?

– Ты забыла телефон, вышел следом за тобой и услышал это.

– Спасибо тебе.

Улыбка тронула губы Елисея. Его черные волосы немного закрывали глаза, от чего он одним движением руки уложил их обратно. Оставлять после такого случая девушку в одиночестве он не мог, поэтому подставив свой локоть, спаситель любезно предложил ей проводить до машины.

Бег одинокой испуганной девушки превратился в неспешный размеренный шаг. Она даже на мгновение забыла, что её дома ожидает взбучка. По дороге за непринужденным разговором, она услышала рингтон своего звонка. Альтернативный рок привлек внимание Елисея. На экране высветилось «папочка», от чего девушка обреченно взвыла и подняла трубку. Она зажмурила глаза, слыша грозные крики папы. Зная своего отца, девушка понимала, что собака лает, но не кусает, но почему-то в этот момент ей показалось, что сегодня настанет первый день, когда его угрозы отлупить ремнем все-таки станут реальностью. Когда крики отца прекратились, он бросил трубку, оставляя потерянную Ясению таращить свои голубые глаза-блюдца на попутчика. Елисей лишь коротко улыбнулся.

– Красивая мелодия.

– Одна из моих любимых песен. – Призналась девушка, чувствуя, как начинают гореть не только уши, но и щеки.

– Значит, твоя тема – альтернативный рок?

– Можно сказать и так. – Улыбка тронула ее губы. – А что ты слушаешь?

– Ты сочтешь это за подкат. – Хмыкнул Елисей, сунув руки в карманы и пиная попадавшиеся под его ноги камушки.

– Неужели?

– Ага.

– Нет ничего плохого в том, что ты слушаешь K-POP, – подшутила над ним Сенечка. Собеседник рассмеялся, а Ясения в очередной раз заострила внимание на то, что ей было приятно слышать этот звук.

– Обожаю молодых корейских мальчиков, – он поиграл бровями, вызывая смех у Ясении. – У тебя красивый смех.

– У тебя тоже.

Их глаза встретились, и они оба ощутили неловкость. Сами не заметив как, они дошли до белоснежной машины Ясении. Расставаться не хотелось, но расправа над непослушной дочерью ждать больше не могла.

– Спасибо еще раз, – произнесла Ясения, пряча глаза. Она теребила ручку свей сумки, пытаясь унять нахлынувшее на нее смущение.

– Теперь мне придется провожать тебя каждый день, – заявил защитник. Он сказал это не подумав, и теперь боялся, что его фраза будет воспринята в штыки, но этого не произошло. Девушка лишь улыбнулась.

– Пока.

Машина тронулась с места, разрывая их зрительный контакт. Первый учебный день начался насыщено. Она даже не ожидала, что начало её взрослой жизни примет такие повороты. Она чувствовала, как горело её лицо. Дома её встретил обозленный отец, который кричал так громко, что стены дрожали в особняке. Гошка и мама были выгнаны из кабинета отца. Он хлопал руками по столу, ругаясь на дочь из-за собственного волнения.

– У нас есть негласные правила, – говорил он. – Ты должна быть дома в девять вечера!

– Прости, пап, – только и повторяла девушка. Она чувствовала свою вину перед любящим отцом.

– Что ты заладила, как попугай! Ночью что угодно может произойти! Ты – молодая красивая девушка! Мне что, приставить к тебе охрану?

– Не нужно. Такого больше не повториться.

– Значит так, Ясения Лукоянова, – успокоившись, устало упал на свой стул отец. – Месяц под домашним арестом. Строго из дома в институт и обратно. А если ты и дальше будешь проявлять такое неуважение к нашим правилам, поедешь учиться в Англию, ясно?

– Я не поеду учиться на управленца, папа.

– Если мы идем на уступки, соглашаясь с твоим отказом принимать мои дела в будущем, то и ты, будь добра принимать наши условия. Ты не простой ребенок, Ясения. За тобой стоит многомиллионная компания. Наша фамилия на слуху, и я не позволю, чтобы ты связалась с какими-нибудь недостойными людьми.

– Ты мне не доверяешь?

– Я тебе доверяю, я не доверяю тем, кто находится вне стен этого дома.

Следом за отцом с дочерью решила пообщаться и мама. Роза

Михайловна была более сдержана, но повторяла почти все тоже самое, что и минутами ранее отец. Заезженная пластинка тое дело крутилась и крутилась, в конечном итоге, заставляя Ясению взбрыкнуть, хлопнуть дверью своей комнаты, прячась в стенах комнаты младшего брата.

– Я тебя предупреждал, – бросил брат, не отрываясь от своего компьютера, произнес брат. – Сказала бы мне хотя бы.

– И что бы ты сделал?

– Что-нибудь бы придумал. Не брошу же я свою сестренку.

Ясения обняла брата со спины. У них были типичные отношения брата и сестры. Они могли драться, ругаться, подшучивать друг над другом, но спустя мгновение ребята уже счастливо улыбались, обнимались и таскали наперегонки вкусности с кухни. И вот сейчас, Ясения почувствовала, что её младший брат был куда умнее старшей сестры. Он показывал свое волнение и поддержку.

– Только ты мне сегодня не высказал свои угрозы.

– А надо? – Улыбнулся брат.

– Не надо. – Она крепче его обняла, пожелала спокойной ночи и ушла в свою комнату.

Сегодня её мысли были заняты выразительным взглядом исподлобья Елисея. Эти глаза и улыбка преследовали девушку во сне. Смех парня эхом раздавался в голове, от чего она, переживая раз за разом сегодняшний вечер, смотрела в потолок и улыбалась.

Время быстротечно стекает по ладоням,

Оставляя влажные следы.

Пусть счастье радостно заслонит

Место, где есть только ты.

Osolio

«Забудь дорогу всяк сюда входящий», – табличка, которую повесила себе на дверь Ясения, когда ей было ровно столько же, сколько её брату Георгию, не имела глубокой истины. Ей попросту нравилась циатат из «Божественной комедии» Данте Алигьери. Но сегодня, прикоснувшись к дверной ручке, она впервые заострила внимание на смысле фразы. Она сняла бумагу с деревянного покрытия и зашла внутрь по-настоящему девчачьей розовой комнаты. Большая двуспальная кровать с балдахином в пыльном розвом цвете смотрелась ложей для Барби на фоне былых стен.

Прошла неделя с первого учебного дня. Пары казались занимательными, и она снимала каждый новый материал. Она сдружилась практически со всеми одногруппниками. Исключением была Виктория, – красивая брюнетка с острым, как кинжал, взглядом. Она была возлюбленной того самого Стаса, – парня, который осмелился вести себя грубо по отношению к Сенечке.

После выговора отца Ясения оказалась под недельным домашним арестом. Дом-учеба-дом, – такой был распорядок дня юной, жаждущей приключений девушки. Она обижалась на отца, – злилась, что отношение к детям у главы семейства было отличимым. Гошка разрешались многое. Он мог вернуться поздно домой или же вообще остаться на ночь у друга, часто ездил в поездки с группой, а вот Ясения довольствовалась домом. Она находилась в каменной клетке, который снаружи напоминал дворец.

Их дом был трехэтажным. Белый камень и коричневая крыша кричали о богатстве, к этому добавлялись такие же белые колонные в греческом стиле и огромный двухметровый кирпичный забор. У Лукояновых не было прихожии, – фойе, где по центру стояла внушительная фируга Мадонны. Она так нравилась маме, что заставляла бедную служанку Альбину до дыр тереть статую.

Но заточение в замке не омрачало ее дни. Их мог разукрасить парень с черными, как перо ворона, волосами. Елисей, который ляпнул, не подумав, обещание провожать ежедневно девушку от машины до двери аудитории и наоборот, теперь исправно выполнял свое слово. Ясения не противилась этому. Ей нравился парень. Он был весел и прямолинеен. Иногда выбрасывал острые шуточки, которые могли бы обидеть Сенечку, но она не обижалась, потому что сама любила для красного словца бросить несколько громких и отрезвляющих слов.