Она все так же каждый вечер до поздней ночи проводила в своей постели с телефоном в руках, то переписываясь, то созваниваясь с Елисеем. Сердце сжималось от каждого его ласкового слова, от каждого волнительного вздоха на той стороне трубки. Она даже засыпала под его голос и просыпалась от тихого и немного огорченного шепота.

– Я люблю тебя, – шептал Елисей, а потом отключался. И девушке оставалось только робко отвечать ему, слыша короткие гудки.

– Кажется, Елисей Смирнов, что и я люблю тебя.

Отец больше не задавал вопросом, касающихся её отношений с парнем, но всякий раз, когда было хотя бы упоминание о нём или его семье, кривился так, будто бы запихнул в рот целый лимон. Отец видел рядом со своей красавицей дочкой никого иного, как Станислава Милославского. Красавца, гения в управлении и сына партнера по бизнесу. А Сенечка, как всегда, рушила все надежды. Правда, Сергей думал, что поиграв с Елисеем, дочка поймёт, что они совершенно из разных миров.

Лукоянов помнил их ужин с семьей Смирновых. Елисей отшучивался, но его ладони нет-нет, но сжимали бедную серебряную вилку в попытках сдержать гнев. Да, Сергей понимал, что Елисей нервничал. Но это не было первой причиной. Карие глаза парня бегали от родителей к Сенечке. Яростный блеск пропадал, когда его взгляд опускался на белокурую дочку, он успокаивался. Не было сомнений для главы семьи, что Елисей Смирнов был одержимым агрессией. Он пытался достучаться до дочери, но та была ослеплена первым светлым чувством влюбленности. Лукоянову ничего нк оставалось, как отпустить ситуацию и заставить дочь научится слушать родителей на собственных ошибках.

Мама все чаще общалась по телефону с Екатериной Петровной, чем ещё больше распаляла злость отца. В отличие от отца, Розе нравилась собранность и в тоже время легкость в общении Катерины. Она могла часами обсуждать готовку и сериалы, потом их разговор плавно переходил в педагогику и продолжался, пока оператор сам не отключал их. Тогда они снова созванивались, хихикали и прощались.

Чемоданы были собраны и стояли в прихожей дома, в ожидании своего часа. Вылет был запланирован на завтрашний вечер. Родители договорились, что каждый до аэропорта будет добираться сам, а в самом терминале они уже встретятся. Мама ворковала о чем-то с папой на кухне, Гошка копошился в своей комнате, пытаясь запрятать в своем рюкзаке документы, которые он хотел предоставить администрации института, наивно веря, что его будут слушать. Сенечка же сидела в своей комнате в полной тишине. Единственным источником света был фонарный столб, который, как в фильмах ужасов постоянно мигал. Она неотрывно смотрела на экран телефона, в ожидании долгожданного звонка.

Когда на экране телефона высветилась их совместная фотография с Елисеем, мадам белоручка аж подпрыгнула от радости. Она схватила телефон, нажала на кнопку вызова и услышала любимый голос.

– Добрый вечер, мадам белоручка, – ласковое мурчание заставило Ясению сжаться от смущения и улыбнуться. Она поерзала на месте.

– Добрый вечер, мистер всезнайка.

– Как подготовка к отлету?

– Чемоданы внизу, каждый разбрелся по своим углам. Гошка все возится с документами и грамотами.

– Зачем ему это?

– Он же хочет посетить свой институт, наивно надеется, что ему там выслушают.

– Вполне вероятно, что не наивно. – Парень решил перевести тему, – Как ты себя чувствуешь?

– Паршиво. – Призналась Сенечка. – Но если бы нам получилось сейчас увидеться, я была бы куда счастливей.

– Если Рапунцель сможет сбежать из своей башни, то я только за.

– А выкрасть слабо? – Пошутила она и пожалела тут же об этом.

– Одевайся Белла, твой Печорин в пути.

Парень сбросил трубку, а девушка, онемев, открывала и закрывала рот, чувствуя испуг и удивление. Внутри все сжалось, но она все же нацепила на себя теплые брюки. Ясения спустилась на первый этаж, чтобы проверить обстановку и наткнулась на выходившего из кухни с тарелкой в руках папу. Отец уплетал прямо на ходу только сваренные пельмени.

– Иди на кухню, мама сварила пельмешек. – Он засунул ещё одну в рот. – Эх, где мои студенческие времена.

– Радуйся, что они закончились! – Крикнула мама. – Иначе бы ты к сорока годам слег с язвой. Одни бомж пакеты и пельмени были!

– Ничего ты не понимаешь, женщина! Когда тебе двадцать лет и вся жизнь впереди, тебе нет дело до язвы, ты окрылен мыслью, что вот сейчас ты быстро закинешь в топку дрова и побежишь на дискотеку.

– Я вас поняла, – Ясения подняла ладошки к верху и улыбнулась, – я выйду на улицу.

– Куда это? – Мечтательное выражение лица отца сменилось на подозрительное. Он положил вилку в тарелку и уставился на дочь. – Да ещё и на ночь глядя.

– Хочу пройтись.

– На улице уже темно.

– Пап, в нашем поселке на каждом углу камеры. – Тяжелый вздох слетел с губ девушки. – В конце концов, мне же не пятнадцать. Ты Гошке и то больше свободы даешь.

– Гоша – парень, ему положено так. А ты – красивая молодая девушка. – Брови отца все больше углубляли морщинку между бровей. – Или ты с этим парнем собралась гулять?

– Да даже если и с ним? Мы встречаемся, пап. Завтра я на неделю улетаю в Альпы, можно хотя бы вечер провести с ним?

– Звони ему и пусть зайдет.

Неожиданная фраза отца для Сенечки оказалась ударом наковальни. Она уставилась на папу, словно впервые заметив.

– Что смотришь? Звони и говори, чтобы он, как порядочный парень, забрал тебя из дома. И вернул к десяти вечера.

Девушка наскоро набрала номер возлюбленного, смущенно пряча от отца ласковое прозвище, которым она его одарила, сохраняя в контактах. Послышались длинные гудки, и с третьего раза Елисей поднял трубку.

– Я уже двух шагах от твоего дома. Ты подготовилась к краже?

– Не надо никого красть, – отец Ясении забрал телефон девушки, и, увидев его прозвище, усмехнулся. – Так, Печорин, приходи к нам. Негоже молодым людям веровать девушек. – Отец отключился и повернулся в сторону кухни, откуда доносился грохот посуды. – Розочка, спрячь все большие пакеты. И мешки!

Мама с непониманием уставилась на мужа, выходя с полотенцем и тарелкой в руках. Отец смеялся, а Ясения только поднимала вверх брови, совершенно не понимая смену настроения папы.

– Мам, – девушка повернулась к матери, – а папа пил сегодня?

– Только таблетки от давления, – она пожала плечами, – Так что не так с мешками?

– К нам в гости нагрянет Печорин.

– Кто это?

Мама все ещё ничего не понимала, папа продолжал хохотать, запихивая пельмени в рот. Эта вакханалия продолжалась, пока в дверь не позвонили. Домофон показывал лицо взволнованного Елисея. Мама помчалась его встречать, отец последовал за ней, а Сенечка осталась на месте. Произошедшая ситуация выбила её из колеи, и она оказалась дезориентированна в пространстве и времени. Она вздрогнула, когда раздался звонок в дверь.

– Иди открывай жениху, – поиграл бровями отец.

– Жениху? – Мама бросила полотенцу вглубь кухни, поправила прическу и улыбнулась. – Иди-иди! Так хочется на него снова посмотреть!

Ясения открыла дверь, увидев на пороге растерянного паренька. За отцовской спиной стоял немного напуганный Гошка. Брат взглядом пытался выспросить у не менее напуганной девушки о том, что творилось в их шестой палате, но та лишь пожала плечами, запуская молодых людей в дом.

– Добрый вечер! – Поздоровался с родителями Сенечки Елисей, чувствуя, как его трусит.

– Здравствуйте, молодой человек. – Отец передал Гошке тарелку с пельменями.

– Пап, мам, это Елисей. – Произнесла дрожащим голосом девушка, чувствуя себя на паперти. – Вы его знаете, как брата Лизы.

– Очень приятно снова видеть тебя, – отозвалась мама. – Какой симпатичный молодой человек.

– Мама! – Шикнула Ясения, вжимая голову в плечи.

– Не стойте на пороге! Елисей, идите с отцом в гостиную, а мы пока чай заварим с Ясенией.

На яркий всплеск эмоций девушка лишь растерянно хлопала ресницами. Ей очень хотелось броситься в след за не менее потерянным Елисеем, который раз весь путь к гостиной обернулся на подругу раз двадцать. Она видела, как ему страшно, и Ясения разделяла его чувства.