Не редко заболевшие «духи леса» заражали всю свою семью. Такая группа становилась куда более опасной, чем стая проклятых оборотней. Всё дело в том, что родственные чувства между «дикими» позволяли им действовать слаженно. В одной семье могли сосуществовать животные разных видов, и картина их «командной работы» часто вызывала истинный ужас. Но сегодня перед ними стоял одинокий «дикий». Налитыми кровью глазами он сквозь темноту буквально выхватывал детей из пространства вокруг себя. Илария, обладая нюхом, как у кошки, ощущала, как воздух наполняется жаждой крови. С каждым вздохом зловонный запах гниения, исходящий от дикого, всё глубже проникает в её лёгкие, заставляя её вновь пожалеть о том, что она – первенец в семье.

Огоньки сверкали, передвигаясь из стороны в сторону, то исчезали, то снова появлялись, будто бы существо, от которого несло псиной, старалось их напугать. Пытаясь разглядеть животное, девочка встала и осторожно шагнула вперёд, но в тот же миг почувствовала, как за её плечи крепко схватились.

– Любопытство когда-нибудь погубит тебя! – воскликнул Эвен.

Он притянул её к себе, застыв на месте и не позволяя выбраться из своих объятий. Но Илария и не собиралась вырываться; наоборот, она начала отступать назад, толкая мальчика ближе к дереву, рядом с которым истошно вопил Скай. Ей хватило всего одного шага, чтобы удовлетворить своё любопытство. С лёгким дуновением ветерка она ощутила, кто это, и в ужасе осознала: у заражённого духа было более уникальное животное, чем могло показаться на первый взгляд. Дети, превращающиеся с особым трудом, не смогут даже попытаться его отпугнуть.

– Гиена, – прошептала Илария, и в подтверждение её слов из темноты донёсся сумасшедший «хохот», переполненный болью и злобой.

Она вспомнила, как в первом классе они начали изучать животных, чаще всего встречающихся среди одарённых. Этому посвящались все годы младшей школы. И одарённые, и дети «второго сорта» должны были понимать особенности каждого из членов этой общины, чтобы правильно социализироваться. Но животных более редких тотемов изучали только в старших классах, и гиены как раз входили в их число.

– Кто-кто? – растерянно переспросил Эвен.

– Псиной пахнет. Я думаю, что это гиена. Вы старше меня, должны были уже изучать их, – Илария бросила вопросительный взгляд на мальчиков.

– И ч-что нам теперь делать?! – вскрикнул Скай, уже на грани истерики.

– Я откуда знаю… – растерянно пробормотала Илария.

– Если будешь так орать, – Габриэль, всё это время пытавшийся успокоить друга, внезапно сорвался, – ты разозлишь дикого ещё больше, и тогда он точно нас съест!

Его слова словно подействовали: Скай резко замолчал, хотя продолжал всхлипывать, то и дело подрагивая от страха.

Смех гиены с каждым разом становился всё протяжённее и громче. Она бегала вдоль кустарников, будто не решаясь пройти сквозь заросли. Массивная, размером с взрослого тигра, гиена могла бы легко разломать ветки и напасть на свою добычу, но по какой-то причине она продолжала лишь наводить страх на детей, словно выжидая подходящего момента. Когда гиена, наконец, прервала свой быстрый и хаотичный бег, все замерли вместе с ней. Ребята напряжённо всматривались в темноту, ожидая, что больное животное вот-вот прыгнет на них. Но этого не произошло.

Внезапно раздался резкий визг, полный ужаса, и через мгновение наступила оглушительная тишина. Гиена умолкла, оставив детей в состоянии тревожного ожидания. Некоторое время они сидели неподвижно, не осмеливаясь произнести ни слова, вглядываясь в заросли. Всё казалось слишком странным.

– Надо бы посмотреть, что случилось, – вдруг предложил Скай, нарушая напряжённую тишину. Словно случайно, он указал пальцем на Эвена. – Пусть он пойдёт, его не жалко.

Эти слова прозвучали нервно и грубо, но в голосе Ская сквозил страх.

– Он и так не особо ценен в нашем обществе, – продолжил Скай с неуместной насмешкой, – его даже никакое животное не выбрало.

Эвен ощутил, как его охватывает возмущение. Это был уже третий случай за день, когда его унижали. Он нахмурил свои густые чёрные брови и бросил резкий взгляд на Ская, но вновь решил промолчать, чтобы не разжигать ещё больший конфликт.

Илария ошеломлённо смотрела на Ская, непроизвольно приоткрыв рот. Она не могла поверить в то, что он мог так открыто говорить о своём друге с таким пренебрежением, особенно в такой момент, когда им всем угрожала опасность.

Когда Илария уже хотела выйти из их сомнительного укрытия, Габриэль поднялся и жестом остановил её. На его лице, принявшем сердитое выражение, читалась досада, смешанная с раздражением. Бросив уничижительный взгляд в сторону Ская, он молча шагнул вперёд и скрылся в темноте, прихватив единственный фонарик. Прошло несколько томительных минут, которые показались детям вечностью, прежде чем его голос раздался из темноты:

– Тут никого нет! – громогласно объявил Габриэль, но затем, уже поникшим голосом, добавил: – Хотя… здесь явно был кто-то ещё.

Когда Скай, Эвен и Илария осторожно вышли к нему, они увидели, как Габриэль склонился над землёй, изучая расплывшееся тёмное пятно, словно пытаясь понять, что это такое.

– Что это? – спросил Скай, теперь уже значительно спокойнее, но с ноткой удивления в голосе.

Габриэль поднял с земли испачканный бурым веществом лист и поднёс его к носу. Нахмурившись, он сделал глубокий вдох.

– По запаху… это похоже на кровь, – с сомнением произнёс он.

– Это кровь, – пролепетала Илария, чей обострённый нюх сразу дал ей понять правду.

– Кровь Дикого, – тихо добавил Эвен, его голос звучал глухо и отстранённо.

Скай, услышав это, снова задрожал, его беспокойство вернулось с новой силой.

– Но… почему она здесь? – в голосе мальчика слышался страх.

Габриэль внимательно осматривал пятно крови, и его лицо становилось всё более серьёзным. Ему было ясно, что этот "дикий" мог погибнуть или убежать, но почему это произошло так внезапно и кто мог вмешаться – это оставалось загадкой.

– Это странно, – медленно произнёс Габриэль, наконец оторвавшись от изучения пятна. – Кто-то или что-то остановило его… но кто?

Илария, напряжённо оглядывая лес, почувствовала, как её сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Лес, казалось, замер в ожидании чего-то ещё более опасного.

– Возможно, его убил кто-то покрупнее или сильнее, – подытожил Габриэль, поднявшись с колен и оглядываясь вокруг, стараясь осветить каждый куст своим фонариком.

Темнота вокруг казалась ещё гуще, а тишина – более зловещей. Габриэль старался сохранять спокойствие, но его голос был напряжён.

– У меня появилась отличная мысль… – прошептала Илария, её голос слегка дрожал, но она продолжала вглядываться в темноту вместе с мальчиками.

– Все твои мысли гениальны! – саркастически фыркнул Скай, его нервное напряжение выливалось в едкие комментарии.

Илария смутилась и чуть было не обиделась на колкость друга, но понимала, что сейчас на это нет времени. Обида казалась ничтожной по сравнению с чувством страха, которое охватывало её всё сильнее. Ситуация становилась всё более угрожающей, и быть в лесу в такую ночь оказалось куда страшнее, чем услышать неприятные слова.

– Я хочу предложить идти домой, – осторожно произнесла она, посмотрев на Габриэля и Эвена.

– А как мы найдём дорогу? – в голосе Ская звучало отчаяние. Его нервозность, казалось, возрастала с каждым мгновением.

– Всё же лучше, чем стоять здесь, – ответил за Иларию Габриэль, не отрывая взгляда от окружающего их леса. – Здесь уж точно небезопасно.

Не дождавшись возражений, дети быстро развернулись и направились в сторону, откуда, как они помнили, пришли. Шорохи вокруг них становились всё громче, ночной лес словно оживал, и каждый шаг отзывался эхом в тишине. Но ни один из них не заметил, как за ними из темноты внимательно наблюдала пара чёрных глаз, сливающихся с пустотой.

Голос, казалось, был осязаемым, как будто наливался тяжестью и давил на виски, не давая дышать. Елизавета сжала глаза так крепко, что внутри них разлилась боль. Ладони с силой прижались к ушам, но крик все равно прорвался сквозь пальцы, вибрацией разливаясь по телу. Она сделала шаг назад, и ноги сами собой подкосились. Колени опустились на пол, словно её собственная сила испарилась, оставив её в беззащитной позе.