Поглядывая себе под ноги, девочка осторожно опустила ногу на сучок и тут же почувствовала, как её пальцы начали скользить по древесной коре. Спустя несколько секунд попытки удержаться на дереве не увенчались успехом, и Илария оказалась под ним. Не успев опомнится, она снова почувствовала, как скользит вниз, но уже вместе с обвалившимся от удара краем глубокого оврага.

Илария громко закричала и отчаянно начала хвататься руками за всё, что попадалось. Слегка подсушенная знойным солнцем  трава не могла удержать вес ребёнка, оставаясь вместе с корнями в маленьких кулачках. Она продолжала скатываться вниз,  но, наконец, почти уже отчаявшись, нащупала твёрдую, высохшую от времени, торчащую из-под земли ветку, похожую на толстую верёвку. Двумя руками ухватившись за корень дерева, девочка заплакала. Её растрепанные светло-русые волосы упали на глаза, намокнув от слёз, а маленький курносый носик забился пылью, из-за чего она буквально чувствовала запах и вкус земли.

Плача, стоная и кашляя, Илария всё же продолжала кричать и звать на помощь, надеясь, что кто-нибудь услышит её. Ужас, который обволакивал, словно паук свою ослабшую немую жертву, был настолько велик, что девочка уже собиралась разжать побелевшие ладони и встретиться с неизбежным, когда вдруг услышала чьи-то приближающиеся голоса. Не веря своим ушам, девочка притихла и, удостоверившись, что ей не показалось, оставив все сомнения и вложив в крик оставшуюся силу, хриплым голосом громко позвала на помощь. После нескольких секунд утомительного молчания, девочка вдруг почувствовала, как за запястья обеих рук кто-то ухватился, и её тело мучительно медленно начало подниматься вверх. Спустя какое-то время Илария оказалась под деревом, там, где совсем недавно сама нашла птенца, и, подобно ему, наконец-то расслабилась.

Ей потребовалось несколько минут чтобы прийти в себя. Когда она всё же открыла глаза, то увидела рядом с собой мальчишек немного старше её. Преисполненная благодарностью, Илария хотела сказать спасибо, но вместо слов благодарности с губ сорвался хрип. Три пары глаз ошарашенно смотрели на нее. Было видно, что они напуганы не меньше.

– Ты в порядке? – спросил самый высокий мальчик, глядя на неё обеспокоенно.

Илария слабо кивнула, ещё чувствуя боль и усталость. Она приподнялась на локтях и в смятении смотрела на троих мальчишек, которых видела впервые. Наверное, они уже ходили в школу, а она только должна была пойти в первый класс. Илария никогда не дружила со сверстниками, и её редко интересовали старшие дети, с которыми она не была знакома.

– Ну ты как? – повторил второй мальчик, чуть ниже первого, с живыми глазами и ярким любопытством на лице.

Доли секунды он смотрел на Иларию, и, так и не дождавшись ответа, кивнул головой в сторону самого высокого мальчика.

– Его зовут Габриэль, – пояснил мальчик, улыбнувшись. – Это он вытащил тебя. Его тотемное животное – медведь. Он очень сильный.

– Ну скажешь тоже… – покраснел Габриэль, слегка потупившись.

– А меня зовут Скай, – не переставая говорить, продолжил второй мальчик. – У меня пока нет своего духа, но когда он появится, я точно буду таким же сильным, как Габриэль! – Его глаза светились уверенностью. Он махнул рукой в сторону третьего мальчика: – Это Эвен, он самый младший из нас. И у него тоже пока нет тотемного животного.

Мальчик с черными волосами коротко помахал Иларии рукой, но ничего не сказал, явно предпочитая молчание. Его тёмные глаза внимательно следили за происходящим, хотя он держался немного в стороне от двух друзей.

– А как тебя зовут? – спросил Скай, склоняя голову набок, словно это должно помочь получить ответ. – У тебя есть дух?

Илария отрицательно покачала головой, указывая ладонью на горло, давая понять, что не может говорить. Она изучающе обвела ребят взглядом.

Габриэль был высоким и миловидным, его длинные руки и вытянутое тело придавали ему сходство с медведем, особенно если учесть его широкие густые брови и большие миндалевидные глаза цвета коры дерева. Длинные тёмно-русые волосы были собраны в хвост, что делало его ещё более внушительным, хотя взгляд у него был мягким.

Скай, напротив, выглядел гораздо живее и дружелюбнее. Светло-русые волосы с пепельным оттенком спадали на его круглое лицо, а в больших любопытных глазах было столько энергии, что казалось, они вот-вот выскочат из орбит. Иларии стало смешно при виде этого, и она отвернулась, чтобы не смутить мальчика, и тихо откашлялась.

Эвен же был совсем другим – замкнутый, молчаливый, он держался от остальных на расстоянии. Его квадратное лицо с пухлыми щёчками и короткими чёрными волосами казалось непроницаемым. Но что-то в его молчаливой позе заставляло чувствовать спокойствие.

Как бы они не отличались внешне, их объединяло одно: эти мальчики внушали Иларии доверие. Им хотелось верить, с ними хотелось быть рядом. Эта необычная ситуация, произошедшая столь внезапно, неожиданно помогла Иларии найти свой круг общения. И с тех пор она часто находилась в компании своих новых друзей.

Спустя некоторое время после того инцидента с птенцом и оврагом, Иларии дал о себе знать дух леса. Но, в отличие от ожидаемой радости, первое превращение в её тотемное животное оказалось гораздо страшнее, чем она могла себе представить.

Трансформация всегда была мучительной для детей. Часто размеры тотемного животного не соответствовали человеческому телу: например, Габриэль, её друг, с малых лет превращался в медведя. Илария не раз наблюдала, как тело Габриэля менялось – его детские кости покрывались слоями мышц, и это вызывало у него невыносимую боль. Она видела, как его рост и габариты становились гораздо больше человеческих, как будто его тело неумолимо расширялось и вытягивалось. Её маленькая душа содрогалась, глядя на страдания друга, но ни одно зрелище не могло подготовить её к собственной трансформации.

Первое превращение Иларии было сравнимо с агонией. Её тельце словно разрывалось на куски, чтобы принять облик величественной, но опасной пантеры. Эта паника, этот ужас буквально раздирали её изнутри, как если бы каждую клеточку её тела пропитывала мучительная боль. К тому же, после превращения, уже находясь в форме пантеры, боль не отступала, пропитывая её кошачье тело до последней клетки. Это ощущение постоянной физической муки стало её новой реальностью, и этот факт казался Иларии невыносимым.

С нехарактерной для неё горечью и завистью Илария иногда думала о том, как повезло её другу Скаю. Его тотемное животное было птицей, и трансформации для него происходили намного легче. Ведь те, чей дух леса был птицей, почти не меняли своего изначального размера, что избавляло их от страданий, подобных тем, которые испытывали Илария и Габриэль. Скай мог принимать облик своего тотема так легко, как будто это было игрой. Он мог с лёгкостью парить над горами и лесами рядом с их поселением, тогда как Илария и Габриэль были вынуждены скрываться в глубине леса, далеко от посторонних глаз.

Однако, птицы гораздо чаще остальных попадали людям на глаза. Илария не раз слышала рассказы о гигантских ястребах и коршунах, которые внушали суеверным путешественникам ужас, если те сталкивались с ними в горах.

Для Иларии Эвен был тем, кого можно назвать «счастливчиком». Весь поселок знал, что он до сих пор не был избран духом леса. Многие уже начали шептаться о том, что, возможно, ему вовсе не суждено обрести тотемное животное. Эти слухи основывались на том, что его отец никогда не имел духа леса, а мать происходила из семьи, где она была вторым ребёнком – а среди вторых и третьих детей шансы на получение духа леса были крайне малы.

Со временем, когда её тело росло и крепло, Илария поняла, что боли от трансформаций немного ослабевали. Многочисленные тренировки делали её кости и мышцы более податливыми к переменам, и вскоре она смогла трансформироваться даже во время движения. Однако, этот навык требовал огромной выдержки и силы воли, и лишь немногие из избранных тотемами решались достичь такого уровня. Габриэль был одним из этих немногих.