Все названные и другие вопросы налогообложения требуют безотлагательного решения в интересах успешного развития отечественной экономики в ближайшем и в отдаленном будущем. Ссылки на то, что в сфере налогообложения необходима стабильность, справедливы лишь в том случае, когда достигнута определенная сбалансированность интересов власти и налогоплательщиков, большинство которых ценит возможность «платить налоги и спать спокойно».

В настоящее время следует признать, что уровень налогообложения чрезмерно высок, налоговое обременение распределено крайне неравномерно, а во взаимодействии налоговых органов с плательщиками права последних постоянно нарушаются. Важно также определиться, наконец, с назначением как основных регулирующих налогов, так и других видов налоговых поступлений и обязательных платежей. Без этого не получится перейти к осознанному воздействию налоговой политики на активизацию предпринимательской и деловой активности. Запутанность роли каждого налога в действующей системе налогообложения уже давно «зашкаливает». Ее усилению способствовало, в частности, и такое внезапное «озарение» идеологов налоговой системы как «налоговый маневр», внедренный в последнее десятилетие. Он не только усилил эту запутанность (обеспечивая точечную компенсацию из бюджетной системы для «потерпевших» от его внедрения), но и ухудшил условия хозяйствования для всех отечественных переработчиков углеводородного сырья. По сути, итогом такого «маневра» стали снижение вывозных пошлин при экспорте углеводородов и соответствующая компенсация потерь бюджетной системы за счет повышения их стоимости и уровня налогового обременения для внутренних переработчиков.

Регулирование внешнеторговой деятельности способно и обеспечить максимально возможное текущее пополнение казны, и создать наиболее благоприятные условия для развития национальной экономики, и служить укреплению ее позиций в экономике мировой. Однако конкретные таможенные решения нередко определяются факторами идеологического, политического и сиюминутного характера, а иногда и неспособностью лиц, принимающих решения, адекватно оценить последствия этих решений. Как следствие, результаты таможенного регулирования могут не только увеличивать или уменьшать объемы тех или иных таможенных сборов, но и влиять на масштаб доходов бюджетной системы в целом и даже на устойчивость и успешность развития национальной экономики.

В императорской России внешнеторговая деятельность была прерогативой Министерства финансов. Его политика (в частности, в отношении ввоза готовой продукции на территорию страны) имела регулирующий характер и постоянно соотносилась с необходимостью и возможностями организации производства такой продукции внутри страны. При этом предпочтение безусловно отдавалось развитию последнего в силу очевидно бо́льших налоговых поступлений в казну от внутреннего производства по сравнению с объемом ввозных таможенных пошлин.[27]

Однако наличие этой правильной установки в данном ведомстве не исключало серьезных ошибок. Так, во исполнение «затеи» столичных чиновников одеть население России «в дешевый ситец», начиная со второй половины XVIII века (в течение порядка сотни лет), в страну беспошлинно ввозился хлопок из США. И это при том, что еще «Екатерина Вторая говаривала, что Россия должна одевать всю Европу из своего льна».[28] Вопреки ее мнению, беспошлинный ввоз хлопка в Россию был все же разрешен. В результате в сельском хозяйстве северо-западных регионов страны, наиболее пригодных по климату для производства льна, наступил глубокий упадок (по выражению В. А. Кокорева, «экономический провал»). Более того, наличие растущих объемов ввозимого хлопка в конечном счете затормозило «образование в обширном размере хлопчатных плантаций в Ташкенте и Закавказском крае».[29]

Иначе отнеслись к вопросу обеспечения собственным сырьем для производства тканей, например, во Франции. Континентальная блокада со стороны Великобритании, лишившая возможности подвозить в страну хлопок из Египта, побудила Наполеона наладить в кратчайшие сроки производство «российского» льна и тканей из него в северных районах Франции и Бельгии. Решив эту задачу, он не только снял «сиюминутную» проблему с одеждой для солдат и населения, но и предопределил долговременный успех и процветание сельского хозяйства в названных районах. Даже сегодня они остаются значимыми поставщиками на мировой рынок льноволокна – одной из самых доходных культур сельскохозяйственного производства.

С переходом Советской России и СССР к «новой экономической политике» в 1921 году государство полностью монополизировало внешнеэкономическую деятельность. Причем это решение не было вызвано идеологическими соображениями. Напротив, оно было инициировано В. И. Лениным по причинам сугубо прагматическим. Он считал, что невозможность наладить в то время должный контроль за экспортно-импортными операциями неизбежно приведет к разграблению страны. Однако эти соображения показались большинству его коллег в связи с переходом к НЭПу ошибочными. Они полагали, что переход к монополии на внешнюю торговлю неизбежно бюрократизирует внешнеторговые операции и ограничит раскрытие частной инициативы в экономике, перешедшей по инициативе правящей партии к использованию в стране товарно-денежных отношений. Вопрос, по мнению В. И. Ленина, был настолько серьезным, что, не очень доверяя мудрости большинства руководителей страны (Бухарин, Дзержинский, Сталин и др.), он пригрозил, в случае непринятия его инициативы, выходом из правительства. В конечном счете с ним согласились, а время подтвердило его правоту.

И только много позднее государственная монополия на внешнюю торговлю была превращена в СССР в необходимое условие строительства социализма. Со временем она стала принципом, своего рода «индульгенцией» на принятие решений, заведомо относимых к абсолютно верным и не требующим последующего соотнесения с практическими результатами. Так, в начале 70-х годов XX века в Советском Союзе такое право на принятие «бесспорных» решений (без надлежащей проработки их долгосрочных последствий) вылилось в государственную политику ускоренного роста экспорта углеводородов и массовой закупки за рубежом товаров непроизводственного и даже производственного назначения. Подразумевалось при этом, что растущие доходы бюджета за счет сырьевого экспорта позволят решить неотложные задачи социально-экономического характера. Однако выбранная стратегия и неуклонное следование ей в считанные годы превратилась в тормоз суверенного развития страны и в немалой степени способствовала ее разрушению. Причем «разбор полетов» так и не состоялся. В результате к аналогичному варианту «подъема экономики» вернулись уже в 2000-е годы – с такими же удручающими для народного хозяйства результатами (см. Раздел 3.1).

К началу 90-х вопрос об отмене монополии государства на внешнеэкономическую деятельность стал рассматриваться исключительно в политико-идеологической плоскости – в качестве одной из безусловных предпосылок «перехода страны к рынку». О необходимости организации должного контроля за внешнеторговыми операциями никто даже не вспомнил. Соответствующий Указ был подготовлен с невероятной скоростью и опубликован уже в сентябре 1991 года. Столь же быстрыми и разрушительными были последствия его принятия. В стране тут же началось масштабное сокращение внутреннего производства, резко упали налоговые поступления, начался рост безработицы с обнищанием населения, особенно в малых и средних городах России. К сожалению, сбылся и прогноз В. И. Ленина о неизбежном разграблении страны в условиях начавшегося ослабления государства.

Спустя восемь лет, в ходе преодоления кризиса 1998 года, рост внутреннего производства товаров, прежде завозимых по импорту, «неожиданно» оказался одним из важнейших факторов восстановления и роста экономики страны. Однако, вопреки этому убедительному факту, полезность импортозамещения была проигнорирована новыми-старыми «реформаторами», возглавившими финансово-экономическую власть в стране после отставки правительства Е. М. Примакова. Их «новая» социально-экономическая политика (в том числе промышленная) даже не подразумевала использования этого инструмента, и он был «забыт» практически на 15 лет.[30] Более перспективным направлением внешнеэкономической деятельности в интересах развития национальной экономики было признано быстрейшее вступление России в ВТО (что подразумевало всестороннее снижение ввозных пошлин и рост импорта товаров производственного и непроизводственного назначения). Активному решению этой задачи были посвящены практически десять последующих лет. К сожалению, и в этом случае с провальными для страны результатами.