Р.: – Поскольку Украину фактически своим протекторатом вознамерились сделать вездесущие Соединённые Штаты, дальше слов дело у Будапешта не пошло.
С.: – Сейчас представляется, что три области – Львовскую, Станиславскую и Тернопольскую – надо было после войны вернуть Польше, тем более она тогда стала вроде бы дружественной социалистической страной.
Р.: – Между поляками и западными украинцами в прошлом было много взаимных претензий и вооружённых конфликтов с многочисленными жертвами. Историк К. Александров из С.-Петербурга приводит такие числа: в 1943-1944 годах в этих столкновениях погибло около 100 тысяч поляков и до 30 тысяч украинцев. Но когда в наши дни новые украинские власти захотели решительно отмежеваться от России и полновесно войти в Европу, поляки взяли сторону именно украинцев.
С.: – Выходит дело, выступив на стороне нынешнего режима, восхваляющего Бандеру, поляки простили «западенцам» убийство ими в годы войны своих предков в западных областях. Или они надеются на возврат юго-восточных территорий, которые у них отобрала Вторая мировая война?
Р.: – Поляки поддерживают не столько нынешний киевский режим, сколько американцев, да и то больше официально. Из-за них Польша и Румыния пока публично о претензиях на свои бывшие территории заявлять не осмеливаются.
С.: – Казалось бы, если и была у кого-то из граждан соседней страны ненависть к «москалям», то она после 1991 года, по идее, должна сходить на нет. А она растёт, особенно у «западенцев». Они не осознают, что среди русских много таких, которые относятся к украинцам с сочувствием, а некоторые из нас особенно благоволят к жителям именно Западной Украины. Зачем же украинцам восстанавливать нас против себя? Ведь мы всё равно остаёмся соседями.
Р.: – Их гипертрофированная агрессивность против России и русских как раз обнажает глубокую зависимость от нас. Иначе они спокойно строили бы свой мир с пониманием, что именно дружественные отношения с большим соседом помогут им создать преуспевающее государство, сделать его граждан зажиточными и довольными жизнью. А ненависть к кому бы то ни было всегда саморазрушительна. Из-за идущей яростной информационной войны истина тонет в больших волнах лжи и подтасовок, общественности выставляются факты, вырванные из контекста событий, выгодные той или другой стороне, слишком много бурлит эмоций там и там. Поэтому у нас мало достоверной информации с той стороны.
Пятый фактор, вызвавший напряжённость в российско-украинских отношениях. За 22 года государственной самостоятельности в украинцах созрела потребность осознать свою идентичность, ощутить себя независимым этносом. Этот процесс затрудняется опять же эклектичностью молодой страны. Если отвлечься от агрессивных экстремистов и алчных воротил вроде И. Коломойского и попытаться понять уравновешенных украинских патриотов, можно увидеть, что они стараются сохранить, прежде всего, свой язык, испытывают тревогу, что в советское время он всё более вытеснялся русским языком. Чем дальше на запад страны, тем больше стремление у украинцев укрепить свою политическую и культурную независимость. Поскольку наибольшее влияние на себя украинцы видят со стороны России, поэтому так сильно желание отмежеваться именно от всего русского и от самих русских. И чем больше мы говорим о том, что мы тесно сплелись, являемся фактически одним народом, тем сильнее в истых украинцах говорит желание освободиться от тесных объятий «восточного брата». Даже в лучшие 60-е годы ХХ века на Украине были националисты, которые в спорах высказывались в том плане, что в Советском Союзе младший брат управляет братом, который старше на несколько столетий. Имелась в виду Московская Русь относительно Киевской. Однако дальше товарищеских разговоров это не заходило.
С.: – Но «западенцы» дерут нос перед всеми, кто живёт на востоке страны, особенно перед русскими, называя их «титушками», «ватниками», «колорадами» и чёрт знает как ещё, они отнюдь не утверждают украинскую самобытность и уж тем более не повышают своё национальное достоинство.
Р.: – Как выходцы из самой что ни на есть европейской Австро-Венгрии западные украинцы ведут себя, как это часто бывает, с бóльшим гонором, чем сами австрийцы. Это – шестая причина раздрая на Украине. У западных украинцев на протяжении многих поколений сформировалось высокое самомнение, надменность по отношению к тем, кто живёт восточнее их. Центральных и левобережных украинцев они считают «испорченными» восточным русским духом и коммунизмом. Но у них недостаёт соответствующих их гонору организаторских способностей для управления государством, сей недостаток и стал компенсироваться агрессивностью. Центральные украинцы хоть и отличаются от западных, но всё-таки они – их соотечественники, это – одна нация, поэтому многие и в центральных областях поддались антирусской пропаганде. Однако далеко не все жители Западной Украины ненавидят русских, только ярые националисты. В Закарпатье к нам совсем другое отношение, чем на Львовщине. Не ладят между собой русины и тамошние украинцы. И ещё важно: как и остальные европейцы, украинцы не соглашаются с управлением ими с востока. Так же, впрочем, как и мы сами. Демонстрация в сентябре 2014 года в Москве имела целью не только установление мира на Украине, но и протест против переориентации руководства России на Восток из-за санкций западных стран, накладываемых на Россию. Участникам демонстрации совсем не нравятся напряжённые отношения с Европой.
С.: – А в итоге захватившие власть в старинной столице Киевской Руси поступили по отношению к русскому братскому народу, как предатели: поддались на подачки и ласковые речи заокеанских «сирен» о свободе и демократии. И московские «борцы за мир», получается, выступают на стороне украинских националистов и американцев.
Р.: – Если и применять такой суровый термин как «предательство», то обвинить в этом нужно сначала нашу так называемую элиту. Первыми своих братьев-славян украинцев, по сути дела, предали мы, хотя и без жертв. А они уже предали русских тем, что стали убивать. Именно с нас началось разбегание советских республик по разным государственным домам.
С.: – С прибалтийских республик. Они откололись первыми.
Р.: – Они – как тот волк, который в лес всегда смотрит, давно стремились в Европу и тяготились тем, что должны подчиняться командам из Москвы. А затем именно Россия спешила отделаться от остальных одиннадцати республик, приняв 12 июня 1990 года Декларацию о суверенитете РСФСР, в которой утверждался приоритет республиканских законов над союзными. Ельцин жаждал избавиться от Горбачёва, рвался к власти, и в угоду Ельцину Верховный Совет РСФСР проголосовал за суверенитет Российской республики. Тогда раздавалась голоса о выходе из СССР: дескать, хватит кормить другие республики. Это был недвусмысленный сигнал остальным республикам, что Москва им теперь не указ. Вот – седьмая причина дрейфа Украины от России. Верховная Рада Украины последовала примеру нашего Верховного Совета более, чем через месяц. После августовского путча 1991 года Ельцин со товарищи фактически захватили власть в Москве, что показало всем: власть окончательно переходит в республиканские столицы. И Украина 24 августа 1991 года провозгласила государственную независимость.
С.: – А. Угланов в «Аргументах недели» высказал мнение, что к развалу Советского Союза приложил руку секретарь ЦК компартии Украины С. Гуренко. А Ельцину свергнуть Горбачёва и стать «царём Борисом» помог 19 августа Государственный комитет по чрезвычайному положению.
Р.: – Да, члены ГКЧП выступили очень не вовремя. Если бы РСФСР стояла твёрдо за сохранения Союза, он, пусть без Прибалтики, с Горбачёвым или без него, просуществовал бы ещё сколько-то лет. А если бы Ельцин после августа всецело поддержал намерение Горбачёва создать Союз Суверенных Государств, мы с Украиной и Белоруссией не расстались бы. Центр конфедерации был бы в Минске. Но 8 декабря 1991 года накануне заключения Горбачёвым договора о создании конфедерации Б. Ельцин, Л. Кравчук и С. Шушкевич заключили знаменитое Беловежское соглашение о полной государственной самостоятельности. А теперь что толку причитать, что мы с украинцами и белорусами – один народ? Как говорится, поздно пить боржоми. Это – красноречивый пример, сколько бед мы можем натворить, когда всё делаем по прихоти одного человека на вершине власти.
