— Хорошо, сейчас.

Я управился за сорок пять минут. Всё это время Джуба сидел рядом и следил за мной.

— Великая Аматерасу, ты реально лучший переводчик с русского в нашей корпорации! — воскликнул он. — Он же у тебя как второй японский!

— Согласен, умею кое-что, — слегка улыбнулся я в ответ. — Полагаю, вопрос с переводом решен?

— Окончательно и бесповоротно. Хоть завтра приходи к нам в отдел и приступай к работе…

Завтра не получилось. Понадобилось почти пять дней, чтобы утрясти мой полный перевод с одного отдела в другой. Это не временная командировка на должность стажёра в архив. Зато почти через неделю я получил должность младшего переводчика, переезд с десятого этажа на двадцать восьмой и зарплату в сто семь тысяч йен. А ещё несколько десятков пар недовольных и завистливых взглядов. Не на последнем месте оказалась зависть к переезду на более высокий этаж. В корпорации эта деталь для многих если не самая важная, то стоит на одном уровне с размером зарплаты.

Всего пара человек была за меня рада. Это Мичи и к моему удивлению Мизуки. Причём показалось, что радость эта была именно за меня, мой успех, а не из-за того, что весь такой проблемный «я» навсегда исчезаю с поля её внимания.

ГЛАВА 22

— Привет! — я привстал из-за столика и помахал ладонью девушке, только вошедшей в кафе.

— Кудо, привет! — ослепительно улыбнулась она мне.

— Катя, — я вернул ей улыбку. — Присаживайся.

Девушке был двадцать один год. Она приехала в Японию из России для учёбы. Закончила на Родине экономический колледж с направлением в иностранщину, так сказать. В процессе учёбы взялась за японский язык, решив его добавить в багаж к родному и английскому. А дальше, чтобы углубить и расширить его знание, приехала в Японию по ученической визе. Я с ней познакомился буквально на днях. Свели нас двоих документы, которые нужно было перевести на японский для властей. Попутно разговорились. Катя сначала не поверила, что я чистокровный японец. Настолько у меня прекрасным был русский. Общий менталитет лёг дополнительной гирькой в чашу весов знакомства. Благодаря этому мы мгновенно нашли общий язык и вчера вечером договорились встретиться в кафе.

— Извини, я сейчас такую глупость скажу, — произнесла девушка, когда сделала заказ официантке и мы остались опять наедине, если не считать людей за соседними столиками в метре от нас.

— Не верю в глупость. Только в необычность.

— Ой, ты сейчас скажешь, — фыркнула она. — В общем, я думала, что сейчас увижу кого-нибудь из наших парней, из России.

— Расстроилась?

— Что? Нет! — слегка возмутилась моя собеседница. — Если бы мне нужны были русские парни, то я бы осталась дома, а не приехала в Японию.

— А я бы скатался в Россию, посмотрел бы что там и как, — признался я ей. — Там проще с выражением эмоций, с работой.

— Проще? — переспросила она.

— Ну, так пишут в интернете. Ты ещё не сильно столкнулась со взаимоотношением младший-старший, Катя.

— Я тут гайдзинка, мне что-нибудь да простят, — хихикнула она.

— В фирме и в колледже вряд ли. Никто не станет менять внутренний устав. Но не будем о плохом. Как говорится, везде хорошо, где нас нет, — решил я сменить тему. Последнюю фразу сказал на русском.

— Нет, ты точно не японец. У тебя даже акцента почти нет, — воскликнула Катя. — Признавайся, ты шпион из «Миссия невыполнима» и носишь резиновую маску?

— Чёрт, ты меня расколола, — нахмурился я. — Теперь мне придётся тебя ликвидировать и съесть, чтобы не выдала мою тайну.

В таком ключе прошло наше свидание в кафешке. То подшучивали друг над другом, то делились историями из своей жизни. А вот под конец, когда мы расплатились и уже почти вышли из заведения, случился конфуз. Возле двери нас встретила молоденькая официантка. Она очень низко, извиняюще поклонилась:

— Простите.

— Что? — удивилась Катя и посмотрела на меня.

А я и сам терялся в догадках. Пару секунд смотрел на склонившуюся девушку, пока в голове ворохом проносились десятки мыслей-предположений. И вдруг услышал че-то шёпот от ближайших столиков.

— Чаевые дали своей официантке. Эта безрукая плохо их обслужила. Нужно ей тоже положить пять йен, когда будет уходить, Сан, мне она тоже не понравилась. Пусть старается лучше.

«Чаевые, ну конечно!», — осенило меня. Я видел, как Катя оставила монетку в пятьсот йен. Кстати, здесь бумажные купюры начинаются от тысячи. Всё что меньше — это монеты, от пятисот и ниже. Такая тут мелочь. Но это я отвлёкся. Так вот, по поводу чаевых. Их здесь нет! Точнее их очень-очень редко оставляют. В Японии считается, что чаевые дают только за неуважительное обслуживание и непонравившуюся еду. Такое вот вывернутое наизнанку «фи». Об этом я прочитал ещё на заре своего «рождения» в тушке местного жителя. Знание осело где-то на краю сознания и не использовалось до этого момента. Да и где бы я его мог применить? Корпоративная кафешка только таковой называется. По факту я её воспринимаю обычной столовкой и даже подсознательно там не задумываюсь про чаевые. На гоконе за меня платил Мичи. Я там вообще был за, мягко говоря, говорящую голову, развлекая зажатую японскую молодёжь историями. На свидании с Мизуки я вообще о всяческих чаевых забыл. Сегодня, кстати, тоже. Если бы Катя по привычке не решила проявить вежливость, то всё было бы у меня, как и всегда. Но — увы.

— Простите, — я согнулся даже ниже официантки, демонстрируя прямо эталонный поклон извиняющегося младшего. — Моя подруга приехала из Европы и ещё не избавилась от старых привычек. Ваша работа была выше всяческих похвал, госпожа. Прошу извинить нас за столь досадное недоразумение, — и ещё один поклон.

Когда мы вышли из кафе и удалились на достаточное расстояние, Катя поинтересовалась у меня:

— Я что-то сделала не так, Кудо?

— Здесь, у нас, в смысле, не дают чаевых официантам. Это считается не наградой, а её противоположностью. Как если бы ты закатила скандал из-за плохого обслуживания, — пояснил я ей ситуацию.

— Ой, — ахнула девушка. — Я не знала.

— Теперь знаешь.

— Стыдно-то как, — вздохнула она.

— Забудь. Я извинился уже, ситуация разрешилась, — успокоил я её и следом спросил. — Ты сейчас куда?

— К себе, наверное. А что, есть другие предложения? — сначала девушка слегка пожала плечами, а затем взглянула на меня и лукаво улыбнулась.

— Есть. Поехали ко мне. Покажу тебе обычный быт обычного японца, — сказал я и подмигнул, в тон её улыбке.

— А почему бы и нет. Веди, Сусанин.

— Про́шу, панночка. — скаламбурил я.

— Кудо, ты точно шпион! Ну, откуда японец может знать такие исторические моменты и так быстро и точно применять их, — хихикнула Катя.

От района, где мы посидели в кафе, до моего жилища проще было добираться на метро. Вот туда мы и спустились.

Я за всё время жизни в Японии пользовался метро всего пару раз и потому немного потерялся, оказавшись в подземке. Сейчас пришлось немного поднапрячься, чтобы не ударить лицом в грязь перед новой знакомой. Стоя на перроне, вдруг услышал тихий, но вполне разборчивый голос за своей спиной.

— Глупые гайдзины. Научитесь сначала читать по-человечески, а потом уже приезжайте в мою страну.

Быстро оглянувшись, я увидел пожилого работника метро в форменной тёмно-синей одежде и фуражке. Сначала я посчитал, что мужик подразумевает меня с Катей. Но проследив за ним взглядом, увидел, что тот направлен на только что подошедший к соседней платформе состав. В нём ярко выделялись два розовых вагона, исписанных иероглифами, сообщающими, что они предназначены только для проезда женщин. Вот только в ближайшем таком я увидел четырёх мужчин — негров. Один был заметно посветлее, возможно, мулат или метис. Остальные же черные-пречёрные, как моя бабушка скажет — чисто чугунки из печи. Эта четвёрка нагло глазела на японок. Те от чужаков держались чуть в стороне. Но из-за толкучки совсем уж отдалится от них не могли.