— Плохо, блин, — чуть покривился я. — Так они ещё и тайник найдут.

Кей в ответ молча пожала плечами.

Остаток дня я потратил на интернет. В основном лазал по сайтам в поисках рабочих вакансий. Надеялся найти что-то хорошо оплачиваемое и более подходящее для моего менталитета. К сожалению, в основной массе работодатели с интересными предложениями выставляли какие-то заоблачные требования. Вспомнилась шутка из моей русской жизни. Та, где на работу требовались молодые двадцатилетние специалисты после института со стажем работы не менее пяти лет на таком же или схожем производстве. Вот здесь я видел почти то же самое.

К утру понедельника желтушность с лица почти полностью сошла.

Привычно в муравьиной колонне прошёл через турникет, постоял в толпе у лифта, затем в составе той же толпы постоял внутри кабины, пока не оказался на десятом этаже. Значительная часть офисной группы уже находилась на своих местах. Знакомо, привычно и… что-то было не так. Почти все реагировали на меня странно. Увидев, начинали шептаться с соседями. А если рядом никого не имелось, то улыбались либо пытались спрятать улыбку, либо недовольно поджимали губы. Эти последние индивидуумы выглядели так, будто я плюнул им в мисо-суп или наступил на любимую мозоль. Хорошо хоть, что они были в меньшинстве. Всего пять-шесть человек.

Дверь в комнату начальства распахнулась, явив на пороге Ямада.

— Ото-сан, — ровным голосом и с лицом без капли какой-то эмоции произнёс он, — зайдите ко мне.

После чего развернулся и скрылся в своей офис-комнате.

«Ну, чего опять-то? Что им всем от меня нужно?» — с раздражением подумал я. Чуть подправил направление движения, направившись к двери, за которой скрылся начальник. Оказавшись рядом, я стукнул костяшками по толстому стеклу, закрытому с той стороны белыми полосками жалюзи, я повернул ручку и раскрыл дверь. — Ямада-сад.

Тело вновь согнулось в раболепную позу, подчиняясь вбитым в подкорку и в мышечную память рефлексам. Я тут же исправился и выпрямился. Уважение уважением, но унижаться мне претило. А так низко кланяться может только раб.

— Ваш поступок в моих глазах достоин порицания. Но руководство с семнадцатого этажа оценило его положительно, — сухо сказал он.

— Не понимаю о чём вы, Ямада-сан, — искренне сказал я.

Грешным делом, даже подумал, что это так сказался мой поход с Мичи в кафе на гоукон. А сам Мичи на самом деле родич кого-то из высшего начальства. Но всё равно оказалось проще… и удивительнее, честно говоря.

— Ваш поступок с Накамура-сан признан успешным. Внеочередное тестирование показало улучшившееся настроение в коллективе и возросшую работоспособность на семь процентов, — всё тем же тоном ответил он мне.

— А-а, — протянул я. Признаюсь, узнав причину разговора, я почувствовал облегчение. Это точно лучше, чем новость о Мичи, который мог оказаться мажором. — Спасибо за похвалу, Ямада-сан.

— Я вас не хвалю, — в его голосе впервые прорезались эмоции. — Это постыдный поступок.

— Здесь всё постыдное. Особенно, когда штрафуют ни за что и накладывают выплаты за лечение, к которому привело действие начальства, — сквозь зубы ответил я ему.

— Если бы не корпорация, Ото-сан, то вы бы уже были кремированы. Вас отправили в лучшую клинику, где вы получили первоклассное лечение и встали на ноги в кратчайшие сроки! — в его голосе всё больше звучало возмущения и раздражения.

— Ага, конечно, прям они меня поставили, — вырвалось из меня.

— Ото-сан, вы забываетесь!

Я с трудом сдержал очередную резкую реплику, едва не сорвавшуюся с губ. Возможно, и тут причина кроется в моей предполагаемой одержимости. То, что я не спускаю смиренно начальственную выволочку, а огрызаюсь. Хотя, может ещё и виновато моё какое-нибудь подсознательное отторжение окружающей действительности. То, что всё вокруг меня где-то в глубине души кажется сном, виртуальной игрой, чем-то нереальным.

— Простите, Ямада-сан, — тело вновь согнулось в поклоне.

— Об этой теме мы поговорим ещё раз. Позже, — веско сказал он. — А сейчас займитесь своей работой. Возле входа в нашу офисную группу стоит тележка почтальона. Займитесь ей. Там всё как обычно.

— Слушаюсь, Ямада-сан, — и очередной поклон. Чую, от этой привычки так просто не избавлюсь. А ведь претит, бесит, зар-раза! Ну, не моё это! Не моё… Видать рабоче-крестьянские гены бунтуют, доставшиеся от моих дедов, устроивших революцию и вырвавшие поклоны из своей жизни с корнем. Даже с мясом! Нет, точно нужно разобраться с долгами, накопить денег и рвануть на Родину. А чтобы не быть белой вороной и не слышать по сто раз на дню про «понаехали тут ускоглазые обезьяны» от всяческих скинов, то выбрать для ПМЖ какой-нибудь Сахалин. Вроде бы в памяти крутится что-то такое про это место. Вроде как в тех краях больше всего японцев на квадратный метр. Ну, или в Москву. Но столицу я могу и не потянуть финансово, хотя там тоже полно азиатов — японцев, китайцев, корейцев и прочих тайцев.

Тележка почтальона оказалась очень похожей на тележку уборщика, где хранятся несколько ведер, швабра, десяток бутылок с химией, стопка тряпок, салфеток. перчаток, бахил и прочего. Эдакий пластиковый кофр метр в длину, столько же высотой и сантиметров шестьдесят шириной. В нём расположились десятка два ячеек. Открыв одну из них, внутри увидел конверты, большие и маленькие. На каждом имелась надпись, сообщающая имя с фамилией, адрес нашего офисного здания, а также отдел корпорации и даже офисную группу, где трудится получатель. Быстро просмотрев ещё несколько ячеек и прикинув общее количество пакетов с конвертами, я приуныл. До фига выходит. А ведь мне всё это предстоит разнести по огромному зданию. По крайней мере, я так понял фразу своего начальника. Может стоило переспросить, но я не рискнул. Вроде ж всё и так ясно? Да и лишний раз общаться, кланяться очень не хотелось.

Начать я решил с третьего этажа. И постепенно буду подниматься вверх, пока не достигну пятнадцатого. Выше писем ни для кого не было. И очень хочется не лопухнуться из-за своего беспамятства. Вдруг тут есть какие-то нюансы, про которые я забыл.

— Э-э, а где Каваками-сан? — удивленно спросил немолодой мужчина на седьмом этаже, когда я выложил на стол у его соседа три конверта и пакет из непрозрачного темного полиэтилена.

— Это кто? — уставился я на него. — Из какой группы и отдела? — первой мыслью было — спрашивают кого-то из адресатов. В итоге ошибся.

— Это наш почтальон. Он всегда разводит почту.

— А-а, — протянул я и пожал плечами. — Без понятия. Мне приказал Ямада-сан заняться тележкой. Вот — занимаюсь.

— Понятно, — задумчиво ответил тот и потерял ко мне интерес.

На восьмом кто-то стал настойчиво звонить. Номер был незнаком, и я по старой привычке проигнорировал. В старой жизни привык, что такие звонки не несут смысловой нагрузки. Или рекламщики, или мошенники. В редких случаях кто-то мог ошибиться.

После третьей попытки телефон на пять минут успокоился. Но потом раздалась очередная трель. На экране иероглифы сложились в: «Накамура Мизуки».

— Опаньки, а это уже интересно, — оживился, нажал на зеленую кнопку и сказал, поднеся аппарат к уху. — Мизуки, я внимательно тебя слушаю и готов слушать хоть вечность.

— Ото-сан, тебе несколько раз пытался позвонить Ямада-сан! Почему вы его игнорируете?

— Не было такого, — машинально возмутился я и только после этого сообразил, что речь видимо идёт о трёх пропущенных, точнее проигнорированных звонках с незнакомого номера. — Должно быть его номера нет в моём телефоне. А все неизвестные блокируются. Такие настройки.

— Немедленно отправляйтесь к нему. Он вас ждёт, — не стала продолжать тему со звонками девушками, сказала и тут же отключилась.

— Ну что там ещё случилось? — вслух сказал я и сильно поморщился, как будто у меня разом заболела половина зубов.

Оставив тележку там же, где увидел её в первый раз, я прошёл через весь зал под десятками любопытных и пристальных взглядов и под тихий прибой шушуканья к начальственному закутку.