Фил гордо выпрямился, все-таки он оставался английским аристократом.

– Я сам решу, что мне делать.

Недоразумение с сюрпризом на д. р. Фила

– Да там только объявить.

– Да не в этом дело, просто для выступления нужен настрой, кураж…

– Он всё ещё жалеет.

– Да, злиться глупо, – признали Алекс, остывая. В конце концов, Фил был человек, который вытащил его с того света.

Наутро у Алекса личная жизнь, наутро вопрос с новым псих. и лечением, да, она опытная

Где клиника?

Неизвестно, Где-то за Лондоном

Фил был сам не похож на себя в это посещением.

Алекс говорит с леди Сноудон, она думает, это выстрелила та гипоксия из-за психического переутомления.

Потом с Селестой (родители давно хотели его где-то закрыть), оставляет ей второй телефон.

Алекс едет в клинику, говорит, что он актер (деньги есть), рассказывает о своём прошлом а красках, его считают психом, госпитализируют.

– Мне жаль, что я так промедлил с часами.

– Давай не будем это обсуждать.

– Но…

– Кстати, по поводу часов, – Алекс достал из кармана уже потрёпанную коробку. Он отдал её на хранение Дебби, и только вчера забрал обратно.

– У нас тоже были лесные и водные духи, – заметил Алекс, – точнее, их обозначения. Соответственно Леший и Водяной – легко запомнить.

– Ты не сказал, потому что до сих пор считаешь меня трусом?

– Что? – Алексу захотелось сделать фейспалм, но он удержался. – Мы же вроде это обсуждали и пришли к выводу…

– Ты это говорил из вежливости.

– Это мы тоже обсуждали, и выяснили, что из вежливости я только молчу, да и то не всегда…

– Клинику закрыли на время расследования гибели Мадам, – сообщил в пабе Фил и опрокинул разом полпинты, словно чтобы стереть воспоминания о её открытых глазах и тонкой струйке крови, как трубке, из рта. – Селеста свидетельствовала, что мы были с ней в комнате встреч. Камера там не работает, так что в крайнем случае будет слово Рики против нашего, а она под подозрением.

– Как всё вообще? – спросил Алекс, выпив стаута.

– Всё под контролем, – сказал Фил бодро. – Теперь я точно знаю, что этот мир не иллюзия. Я действительно был не в себе от этих лекарств, но сейчас всё в порядке. Может, мы и правда немного странные, – добавил он задумчиво, – и может, это действительно идёт из детства. Но мама вовсе не со зла держалась со мной холодней, чем могла бы. Наверно, она не хотела слишком уж привязываться, на случай, если бы мне пришлось полжизни провести в психушке.

– У меня были на жизнь другие планы, – сказал Алекс, – и психушка в них не входила, даже самая комфортная.

– Я про себя говорю.

Каждый раз, когда Фил заикался о чём-то для себя важном, Алекс выбирал иронию. И он, типа писатель, так ни разу не сумел подобрать верные слова.

Алекс глубоко вдохнул и решил попробовать еще раз.

– Слушай, Фил, мы ведь тогда побратались на Лестер-сквер. – У него ушло много времени, чтобы это принять, но он всё-таки принял. -

Ты ведь помнишь?

– Ну да, кажется, – кивнул Фил. Он вспомнил об этом, едва только албанцы вытащили Алекса из воды. – У меня же  остался шрам.

– Так вот побратимство как веревка, – веско сказал Алекс, без всякого намёка на иронию. – Если ты шагнешь в пропасть, то и я за тобой.

– Мне жаль, – пробормотал Фил.

– Не жалей, ведь это работает и в обратном направлении, – Алекс глянул наверх, и, не удержавшись, все-таки улыбнулся.

Фил не улыбался, но хотя бы перестал изображать радость.

– Мне жаль, что я тебя подвёл, – сказал он, глядя в бокал.

– Фил, ты как автобус.

– Что?

– Мне надо записать, чтоб не забыть, – смущённо проговорил Фил.

– Не парься, я напомню, – Алекс поднял бокал, и Фил наконец повеселел. Не натужно, а вполне искренне.

Вообще-то посещения были разрешены с трёх до четырёх, но главврач был хорошим знакомым отца, и на его неурочные присутствия здесь медперсонал закрывал глаза.

Уже перед уходом Дебби заметила, что его правый глаз чуть приоткрыт, – но, может, так было и с начала посещения, она точно не помнила.

2 часть

После этого шоу Филу действительно стало полегче, но только кошмары не ушли.

И после очередного он решился поменять психолога на психотерапевта.

Она стала прописывать ему что-то сильное.

В финале Фил сам соглашается лечь в клинику по совету психотерапевта (после сна с похоронами), и там ему колят что-то не то.

– Какая разница, – уныло сказал он, глядя в сторону.

Он как будто слегка заговаривался и вообще был на себя не похож. И что это за лечебница, в котоой человеку становится только хуже?

– Мне не нравится, чем тебя тут пичкают, – решительно объявил Алекс, – так что пойдём-ка.

– Куда? – вяло спросил Фил.

– Пойдем-пойдем. На выход, можно без вещей.

Фил понуро брёл за ним. Какая разница, куда идти, если всё окружающее – фикция, а сам Алекс фантом.

Алекс тащил его за руку.

– Фил, сдай назад, – спокойно произнёс он, – тут высоко.

– Отойди от края! – Алексу пришло в голову, что, пожалуй, нужно было захватить некоторые его таблетки. Не все же они были крышесносными?

– Я хочу убедиться, – упрямо качнул Фил головой. – Иллюзия наш мир или нет? Может, мне всё это только воображается? Тогда можно сделать что угодно, и мне ничего не будет.

– Стоять, говорю!

 Фил горло выпрямился. Все-таки – в ллюзорном мире или обычном, – он оставался аристократом.

В диком прыжке Алекс успел-таки набросить ему на грудь верёвку, которой обмотался сам и тут же с неимоверной скоростью его потащило вперёд. Верёвка натянулась до предела, когда Фил прыгнул, но все-таки выдержала, удавкой сжавшись у Алекса на животе. Он охнул, воочию осознав, что значит выражение "внутренности скрутились в узел". Но Фил не долетел до асфальта буквально полфута и повис вниз головой, раскачиваясь и всё больше натягивая верёвку.

– Ну теперь по крайней мере я знаю, что это не мираж, – крикнул он, задрав голову. Фантом не смог бы удержать верёвку, значит, Алекс действительно существует, и от этого уже можно было плясать, выбираясь из ментальной топи на твёрдую землю.

– Фак, – сказал только Алекс. Болели всё рёбра до единого, и это уж не говоря про живот.

– Карл Великий пригласил английского учёного ко двору, Пётр Великий тоже любил приглашать иностранцев. Вот в чем отличие великих правителей, – сказал Алекс, – они не боятся окружать себя умными и толковыми людьми.

Каждый раз, когда Фил

Что характерно, кнопки было две, по обе стороны кровати – одна обычная, на беззвучном режиме для связи с персоналом, и громкая, как сирена, на крайний случай – чтобы зашёл любой, кто оказался поблизости.

Впрочем, что ещё ожидать от полу язычников, полагающих, будто король Артур просто дремлет и обязательно проснётся, когда придёт пора защитить Британию от больших бед?

Фил от расстройства хлебнул пунш. Меньше всего он хотел встречать коллег в нерабочее время.

На площадке, волоча оборудование, всякое железо и гифты, Александр и то умудрялся ввернуть какую-нибудь цитату.