И не важно, что было потом -

Ты отнял этот страх или имя -

Сам себе ты отличный манер

В идеальности гордой строки.

Отчебучит ли общество в такт

Рукотворное время отныне,

Чтобы мысли несли – по строкам,

Как отсыльные вепри под смерть,

Как наложницы в страхе – понять,

Что не можем мы думать им – ныне,

Только верим, что в лёгкости сна

Отчебучим свой мир – поперёк.

Этим видом ты выше от грёз,

Выше пасти стекающей с нас,

Что и волк по короткой ноге -

Отчебучивший гол на – посыле.

Он не верит, что в вепре – им сам

Станет высмотрев – сложной игрой,

Но внутри, точно страх и изгой

Водит смятое в теле – пространство.

Видит волк, что не лесом прошёл

Отчебученный мир по обломкам,

Видит вепрь, что несмело в аду -

Он настроился жить – по краям

Этой вечности, точно в бреду

Ты наивно не знаешь, что думать,

Точно сам отчебучен – за власть

Исторической ноши в лице.

Столько воли нам надо – понять,

Что и в обществе было дороже

Сном – угодное в призраке слов,

Точно волк – отчебученный в нас

И на распрях им нет – по глазам

Этой серости внутрь – нерадивой,

Но угрюмо стоят там – миры

В толще пропасти выше мозгов.

Этим стал ты – так тонок и бел,

Что седел в отчебученной коже,

Словно готика смысла – черты

Над заглавием странного я

И от этого ей ты – не спел,

Что не знал от пути – благородства,

Где у волка твой верит – оскал

Отчебучить – тот мир налегке.

Где собираешь пустоту последней,

Расстроенной души – сегодня нам -

Ты сам в её глазах – прохожий этим

Понурым видом, собирая страх,

А топчет форму общества – ещё

Твой миф внутри идейности – прожить

На том, что было мёртвым и – одно

Внутри природы горделиво – сняло.

Не обезумев в странной – тишине

Всё холит видный общества – порок,

Он будто видит мир – наоборот

И слову в субъективности невидим,

Но миф в твоей руке, как шар тоски

Ещё нетленней говорит – "прощай",

Ещё внутри увиливает – в ранах,

Чтоб обществу творить умом – печаль.

Собрав внутри обыденности – свет

Ты волю по кусочкам в том – несёшь,

На двое в память выключив – игру

И плоский шелест пустоты – вокруг,

Что снова раздирает слабым – я

И мечет властью общества – в ещё

Доселе не раскрытых формах – зла,

Но сном уютно в антиподах – хнычет.

Собрав внутри осколки – по любви

Ты снова собираешь власти – явь

И точный разум в тысячах миров

Тебе ласкает радостью – корясь

От слова вдоль прохлады – волевой,

Что ниже смерти не упасть – уже,

Внутри собрав то чудо – по кусочкам,

Но новой форме общего – в свой день.

Не прав ли видный разум, но твоя

Морали явь – как призрака любви

Всё ищет свет готический – впотьмах

И ждёт его оценки – между раной,

Собрав внутри итоги по любви,

Воздев свой шёпот лирики – со скал,

Где нет уже нам мёртвого – в пути,

А только слов живое поле – в разуме.

Сегодня ли оценкой там – парил

Твой белый ветер в странной – череде,

Он жил на свете – будто бы внутри

Сам страхом оробел – и в этой мгле,

Но снова собираешь целый день

Ты миром воли – по кусочкам в ряд

И стены, словно юмор впереди

Распались, точно мумии на взглядах.

Они – твои скабрёзные враги

И поле в еле слышном – по глазам,

Они внутри притворства – не видны,

Но холят чуткий образ – нам сказать,

Как долго может вымыслом – идти

Та мера предрассудка, словно смерть

Смотреть в глаза болезни, где уже

Тот формы юмор не собрать – уму.

А только в склепе мумии – лежат

И ясности враги настали – врозь

От страшной формы лирики – сказать,

Где им внутри бессмертный воздух – дул,

А где для слова мы лежим – внутри

И словно чайки на двоих – дрожим,

Что поле властной неги – понимать

Ту форму существа от этой лжи.

Движение смерти – не так,

А просто случайное в мире

Давление пошлости в такт

Внутри осуждённой длины,

Движением можно пронять

Искусственный образ взросления,

Но можно ли выяснить – путь

Нашедшего общества – в снах?

Желает ли в мире отдать

Ту пошлость – твой вымерший образ,

Желает ли в мыслях – внутри

Свой гроб по привычке – тащить

Иль поздно уж сном – закопал

То ёмкое в прошлом проклятие

И держит свой образ – любви,

Как истина в каждых глазах?

Но к нам ли отнёс – эту роль

Движением – после отмерив

Тот вид безыдейности в такт,

Как лёгкий сюрприз – на глазах,

Что смерти уж нет – в рукаве,

А только прозрачная фея

Спустилась нам в чувствах ещё,

Чтоб думать об этом и – звать?

Ты ей, что в сердцах – кавалер,

Что юности в жизни – нашедший

Манер удивления в страсть

Идти, чтобы в душу пронять

То смерти томление – в нас,

Ту лживость движения слушать

От образа – слитый изгой,

Где сном он парил – в облаках.

Желаешь ли смертью понять

Ту форму внутри существа – ты,

Желаешь ли счастьем – тот дождь

От страха под жилы – вогнать,

Ты теплишь свой юмор – от грёз

И носишь на смерти – проклятие,

Чтоб выучить странный – прогноз,

Что такта внутри – уже нет.

Как нет и от смерти – пути

Для образа личности – в догме,

Что ночью ты сам рассуждал

И вымерло слово – во тьме,

Но смертью не ляжет итог

О собственный взаперти – образ,

Как давнее – в юности лет

Постигшее к совести – сон.

И там ты, как вечный апломб

Всё движешь внутри привидение

На смерти ли – в этом глаза

Задвинув – под строгий вопрос,

А смерти ли нет уже – нам

Иль пошлостью, словно мгновением

Ты сам усложнил времена,

Чтоб думалось лучше в умах?

Не тонет последний покой – на виду,

Что обществом встряла – слеза

Меж заданной толики – выжить одной

Приметой горящего опыта – я,

И что – то спросить у себя – на уме,

Что ночью в свече различило – тоску

И хнычет под парусом, может внутри,

А образом сложного вымысла – вдруг

Ты ищешь свой дух иммигранта – в себе,

Ты снова запятнан на этом – бреду,

Где сложное общество смотрит – вослед

От опыта формы – направив стрелу

К понятию схожести счастья – ума,

Что сам человек не играет – под смерть

Над выжившим словом – им также иметь

Свой холод тоски иммигрантского – чуда.

Но злое внутри не противит, а ждёт,

Что сам ты остался на ловком – бреду

И шепчешь свой звук понимания – нам

О том, что не можешь сегодня – отнять

Над жаждой оценки – тот выбор ума,

Над пришлой игрой – оттопыренный смех,

Где завистью смотрит внутри – на окно

Твой видимый остров, откуда под смерть

Ты сам расстаёшься над формой – нутра,

Ты им, что упущенной выгоды – страсть

И тешит твой мир идеального – завтра,

Как новый опробован клоун – отпасть

От смелости сердца, вжимаясь на свет,

От боли судьбы, от которой в бреду

Не слышит уже утончённости – смех,

А только по смерти на трезвом – аду

Ты выключил крайнее в схожести – лет

И пишешь свой выступ под яркий – удел,