В космосе словно – застряла рука,

В том поднебесье из слёз, как тонка

Форма оказии в смыслах – притворства.

Нет безыдейности видеть – полёт

В мире от русского поля – морали,

Но и космической вольности гнёт

В маске любви не уходит – ещё.

Нам он не русский, а просто из лет -

Пройденный квант интереса – причины

Вылить то мирное в квази – умах,

Выиграть тот казус притворства, где страх

Русским не будет, а только харизмой.

Ты без него и сегодня – живёшь,

Ты лишь один – не отчаливший путник

В космосе смотришь на это – вокруг,

В космосе веришь, что небыль – не круг,

Только твоя современность начала.

В этом потоке идейности – в нас

Зреет модель идеалов – пространно,

Зреет и мает ту участь – вздохнуть

В космосе близком, в космосе жарком,

Но и не русскому полю – ты квант

Для безысходности видишь – программу,

Словно культурные коды – полёта

Нам обнимают ту волю – ума,

Сложно они не уходят за модой,

Таят – свои обретённые тени

В русском подполье из меры и времени,

В русском пространстве из нег бытия.

В благе ли личном, но только твоя

Стала мораль в непредвиденной – холке

Снова по-русски смотреть – на себя,

В жизни той дальше от космоса – нег,

В личности тонкой манеры – из век,

Что из эстрады уводит – причину

Жизни – запаянной в космосе лет,

Жизни – из той непредвиденной глины.

Вот, и сегодня ты жив, как поэт,

Как одиночество в русском – уме,

Трогает творческий мир – наравне

С космосом личной внутри – укоризны,

Но и безверие в штиль отнесёт

Поле для русских – в этом ли призраке,

Словно планетами стали – вот – вот

Новые люди из близости признаков.

Стали и видят свой смысл – вдалеке

В этой планетной культуре – морали,

Стали им жить, что идейные – дали

Между секундой на каждой строке,

Видим ли мы это поле – чудесное,

Верим ли в призрак манеры – ума,

Мы им внутри – бестелесные призмы

Долгой морали оценки – искусства,

Движем тот стиль аллегорий – ума,

Знаем, что чуткий восторг – укоризны -

Только идиллия в свете – вокруг

Русской души, от которой не меркнет

Поле космической вольности – лет,

Вжившейся призраком слова поэта.

Запасной – под выход стен

Вопль немилый – просит "надо",

Заглушать ли в призме – им

Выдох счастья, словно стыд,

Но просить – не задремав ли

В чёрной ночи слов – потребной

Горю старости – под милый

Вопль фортуны между нас?

Задремал в своей каморке

Этот день, он очень хлиплый,

Воле мечет ровный – полдень,

Что ночами в страхах – спит

И ведёт тот бой – от слепков

Жил – простой дилеммы жизни,

Тонко думая в свой – поздний

Час расплаты слов – до звёзд.

Мне бы там прожить и – словно

За стеной не вылить – поздний

Космос чувства в мере – лёгкой,

Только призраком – о шанс

Встать – под миром обращённым

В поле смелой долгом – истины,

Но внутри российской – призмы

Там искать – один ответ.

Чарам – словно, строим прежнее

Слово в том, где укоризной

Свет обдал любви – погодное

Воли счастье – между стен,

Но внутри российских – призраков

Тоже есть и выход – этому

Слову – для культуры в выемке

Счастья долгом – видеть свет.

В смерти ли один – стареет,

В жизни нам любовь – подводит

Долгий фарс морали – в жизни

Стен обратной мысли – к людям,

Им ты жив, но стены давят

Нам они – чужие люди

В смерти вольностью – придавят

То скупое в жизни – пламя.

Спишь ли ночью в большем мире,

Но охота в жизни – видеть

День российский в теле слова,

День, в котором вышли – снова

Люди – к стенам этой жизни,

Люди – в свой забрав моральный

Оттиск долга – тени к смерти,

Что желают видеть – странно

Гордый вопль природы мира,

Войны или власть разрухи,

Но внутри не так обидно -

Встретить истину им – поздно,

Только в том – проговорив им

Часть – от дремлющей программы,

Часть, в которой тоже люди

Стали выше этой – власти:

Страхов, гнёта, укоризны

И вольны в том видеть – жизнью

Только лучший свет – внутри им,

Только мир – от права личной

Жажды – верить в день российский,

Но искать в том – чувство правды,

Но стоять им смело – к миру,

Не заснув – под ветхим страхом.

Он внутри – отживший полдень,

Дух морали в каждом – тоне,

Он страдает к смерти – лично,

Чтобы день российский помнил,

Что доказывать нам – можно

Горький опыт к власти – мира,

Гордо в том подняв – возможность

Выше этой власти – жить нам.

Чтобы день стоял, как личность,

Чтобы право в том – касалось

Мира каждого, чтоб вышла

В том твоя мораль – усталость

И опять под смех – и роли

Ты напомнил слово – в том лишь,

Долгой жизни – к полю истины,

Будто сам в себе ты – выяснил

Эту склонность жить – и ставить

Путь – от современной гордости

На понятной власти – к людям,

Только не уснув в той – глупости,

Где стоит и мир – от жажды,

Где мотив твоей – надежды

Выше боли в благе совести,

Выше кровной жилам – участи,

Что прошли и нам – стоит их

Сил характер, где и дремлет

Поздней строчки тон – намедни,

Не заснув в том – поведении.

Город постой – в догорающей лампе

Жить одиночеством – только со мной,

Город пустой в неприкаянной – маске

Лучшей болезни – однако постой,

Выжми свой тлен безначального – ада

Между крамольной скульптурой – души,

Выжми ещё, чтобы день, как награда

Жил – в одиночестве, думая в том.

Солнце тебе, точно маятник жаркий

Словом не светит, но всё же – стоит

В доле к любви одиночества – манит,

Чтобы природой о том – говорить,

Город пустой в расстоянии – завтра

Жить – этой бурной заботой, тоской,

Чтобы в себе удивляться – от жажды,

Что на исходе ты мир – городской.

Хочешь идти по пустынной – ограде

Между нечестности в жаркий – подвал,

Хочешь любить удивление – ладной

Слову материи, что ты пропал

В солнце Земли между истиной – дважды,

Где по угольной на мир – мостовой

Хочет тебе от надёжности – сдаться

Твой идеальный манер, как костёр.

Город, в котором ты вырос – однажды,

Город топил между чёрной – рекой

Эту свободу – ожить на пространстве,

Чтобы ужимками думать – простой

Мир идеальному свету – за словом,

Точно то солнце уснуло в свой – хват

Сложной материи – между свободой,

Где ты устал в одиночестве – спать,

Где, как и город – пустое пространство

В небе по зодчему вспыхнуло – к нам

Это внутри удивление – быть ему

Городом счастья, чтоб видеть свой рай,

Городом зодчего в стихшей – манере

Слова покойной, обыденной ласки,

Что утверждает твой мир – без оглядки

На постаменте от общества – гладком,

Над идеальной Невой – между сводов

В тучах свободы, плывущих сквозь – тьму

В общество жизни – за эти невзгоды,

Что по общению встретят – одну

Линию вида – нам в смыслах однажды,

Линию зодчего, что прочертил

Этим – готический остров под ратный

Мир аллегорий – той сложно обратной

Солнечной яви – под свет городской.

Город пустой между нежностью – имени,

Город в тоске обязующей – маски -