Конечно, хотя бы для частичного осуществления проекта «зелёная волна» необходимо иметь собственные способы перемещения между мирами, но никто и не говорит, что вот прямо завтра и сразу в бой. Однако начинать работать надо уже сегодня. Чтобы завтра - в бой, работать нужно уже сегодня.

-Оставь бумаги, -решил генерал. -Вопрос серьёзный, надо подумать. Опять же с товарищем Су Юй-ем переговорить, согласовать, так сказать. Ответ дам на следующей неделе.

Писарев коротко кивнул, поднимаясь. На такой результат беседы он и рассчитывал с самого начала.

-Да, кстати, чем там закончилась история с работником столовой и сожравшем каши за пару десятков человек Хватом? -спросил генерал.

-Отправили на пять дней лес корчевать с одним только ручным инструментом в рамках программы экономии топлива и машинного ресурса.

-Кого отправили? Гоблина?

-Нет, работника из столовой. За то что порции отмерял не по нормативу. Какая разница: маленький боец или большой, зелёный или не зелёный. Норматив есть норматив. По нему и накладывай.

В самых дверях полковника остановил голос генерала.

-Сергей, -сказал генерал Потапов. -Ответ, как и сказал, будет на следующей неделе. Но ты начинай работы по строительству этой своей учебной академии или центра повышения гоблинской цивилизованности, как вы там придумали его назвать, уже сейчас.

-Будет исполнено, товарищ генерал, -ответил полковник.

…

Одно за другим падали огромные стволы гигантских деревьев. Пилы ревели не переставая, техника оттаскивала упавших гигантов в сторону, а инженерные войска занимались минированием пней потому, что выкорчевать их иным образом было бы целой проблемой.

Золото листвы разлеталось повсюду. Ты словно идёшь по пылающему ковру. Ноги утопают в листьях по щиколотку. Нет пяточка сырой земли, всё усыпано листьями и ветер то и дело начинает играть ими, подметать, заметать, подбрасывать в воздух и рассыпать заново.

Хват сначала крутился среди минёров, но там ему отвесили пинка, обматерили и он, недовольный, вернулся к Коле жаловаться на злых дядек, которые сами так весело бабахают, а ему не дают.

Не найдя понимания у Коли, Хват углядел знакомого водителя, напросился к нему в кабину и вместе с ним возил павших древесных гигантов на пилораму страшно радуясь, что ему дают немного порулить, пусть и на самом спокойном участке пути.

Сам Костя, вместе с парой помощников, тянули проводную линию связи из города. Работа была не сложная. Электрики уже поставили столбы и провели электричество. Оставалось только закрепить кабель связи на тех же столбах что и электрический. Так-то Хвата он взял с собой как третьего помощника, но ушлый гоблин умотал кататься на грузовозах и работать приходилось без него. Конечно, потом он выскажет всё что думает о такой безответственности, но это будет уже потом и для этого гоблина нужно, как минимум, снова поймать, а он, раньше вечера, домой носа не покажет. Учёный уже.

Впрочем, работа, как говорилось, не сложная. А когда у тебя в подчинении есть пара помощников, то и вовсе можно перевалить большую часть на них себе оставив главным образом контролирующие функции.

Подойдя к группе что-то бурно обсуждающих строителей, Костя поинтересовался: -Мужики, где будет серверная?

-Какая ещё … серверная? -переспросил один из них. Причём переспросил так флегматично, что сразу было понятно, он сейчас не матерится, а просто матом разговаривает.

-Кабель, куда тянуть? – уточнил Костя.

-Кабель… давай… мать, -выдал строитель.

Костя ответил: -Понятно.

Ведь всё действительно было вполне понятно. Куда тянуть кабель, как его завести и сколько оставить.

Обычный русский рабочий мат такая штука, что его прекрасно понимает даже тот, кто сам им особо не владеет. А солдатский мат есть высшая форма этого странного, мало где описанного, однако вполне себе живого и даже используемого диалекта. Да что там диалекта – целого отдельного языка!

-Вот туда заводите, -показал Костя ребятам, а сам отправился ловить Хвата и вытаскивать его из-за руля тяжёлой техники.

В кармане зазвонил телефон. Покрытие сети здесь уже было хорошее. Ретранслятор и усилитель сигнала сотовой связи на месте будущей академии поставили и запустили чуть ли не раньше всего остального и с тех пор дозвониться сюда или отсюда было легче лёгкого.

-Алло? -спросил парень в трубку умудрившись в одном слове передать целый спектр эмоций.

В трубке раздался голос Ани: -Костя, это ты?

-Если ты позвонила мне, то очевидно это я, -философски заметил глава ай-ти службы Первого. Продолжая мысль, добавил: -Но если ты звонила не мне, а кому-то другому, однако попала именно ко мне, то значит где-то у нас большая техническая проблема.

-Нет, нет, я звонила именно тебе, -уточнила Аня.

-Отлично, - скупо ответил Костя, не давая себе труд разъяснить, что именно отлично. То, что она звонила именно ему или то, что звонок переадресовался к тому, к кому и должен был, а значит копаться в настройках соты нет никакой нужды.

-Кость, что происходит? -тихонько, словно опасаясь, что её может услышать кто-нибудь другой, спросила Анна.

-Происходит, говоришь? -переспросил он останавливаясь.

-Кость, скажи, это действительно ты? Правда-правда? -также шёпотом спросила Аня.

-А почему ты спрашиваешь? -насторожился парень.

Молчание.

-Аня, почему ты спрашиваешь?- повторил он.

-Кость, нам надо поговорить.

-Мы и так говорим. Прямо сейчас.

-Нет, не так. В живую. Без телефона. Нужно встретиться.

…

Это был очень странный телефонный разговор. Точнее даже разговоры, во множественном числе. Просто все они проходили одновременно. Но об этом немного позже.

В мире больших озёр царствует осень. Леса буквально горят цветом – золотом, багрянцем и пурпуром с отдельными вкраплениями фиолетового. Часть деревьев похожа на земные, но некоторые отличаются. Есть большие, как многоэтажки и маленькие, почти как кустарники. Но листья каждого – хрупкая сокровищница. Этот мир был бы раем для любителей засушивать листья среди страниц старых книг и составителей гербариев.

Чёрный, практически вертикальный, столб до самого неба. Густой дым из труб недавно построенного литейного завода и более жидкий, но зато самых разных оттенков из труб химического цеха, также совсем недавно возведённого. Вынужденно отрезанный от поставок с большой земли, человеческий анклав пытался, как мог, перейти на самообеспечение хотя бы по некоторым, не самым высокотехнологичным, позициям.

Стеклянные здания огромных теплиц расположены так, чтобы ветры не сносили на них дым. Там работают десятка три эльфов согласившихся плотно сотрудничать с людьми и выращивать для них изменённые растения с самыми разнообразными полезными свойствами. Тоже, некоторым образом, химический цех. И хотя местные фермеры довольно ограничены, но прочную резиноподобную ткань, технический спирт и целый ассортимент разных химвеществ довольно высокой степени очистки их теплица поставляет уже практически на промышленной основе. Если ещё эти ребята смогут научить свои кустики давать бензин, то им цены вообще не будет. Правда, пока не получается.

Улицы пустынны. Точнее люди по ним ходят, часто можно увидеть велосипедистов – велосипед вообще стал очень популярным видом личного транспорта после того, как начали массово экономить топливо. А вот машин никаких нет. Разве только проехал один грузовичок перевозя что-то тяжёлое и накрытое тентом и всё. Практически свободная от автотранспорта зона. Идеал гринписовцев. Впрочем, эти ребята за гранты и отчисления, а не за природу.

В воздухе плыли характерные для осени запахи мокрого камня и горький аромат сожжённой листвы. Его действительно здесь было слишком много – бесплатного золота, щедро разбрасываемого ветром и приносимого им из леса, из оставленных в центре города парков. Палую листву сгребали в кучи, сжигали в бочках и по городу плыл горько-сладкий аромат сгорающей осени.