— И дашь на себя наручники надеть? — уточнил капитан.

— Угу…

— А бежать вздумаешь, так снова веником по роже огребёшь! — пригрозила я и объяснила: — Он веника моего боится больше, чем ваших наручников.

— На счёт «три», — сказал капитан своим стажёрам.

Они кивнули и подобрались, напружинились. Капитан стал молча выбрасывать пальцы: один, два, три…

После этого он резко рванул засов на двери, вскочил туда и выволок преступника. Один из мальчиков тут же прыгнул на бандита и повалил на землю, а второй ловко сковал ему руки за спиной.

Вся операция заняла секунд пять. Я восхищённо зааплодировала. Всё-таки в милицейских школах готовят профессионалов!

Ребятишки поволокли человека в маске к машине, а капитан остался, чтобы уладить формальности. Я подробно ответила на все его вопросы, описала, как дело было, прошла к машине, внимательно посмотрела на преступника уже без маски и честно ответила, что знать его не знаю, никогда не видела и надеюсь больше никогда не увидеть.

Когда милицейская машина уехала, я заперла дверь и позвонила Игнату на мобильный:

— Говорить можешь? Не за рулём?

— Да, могу. Я сейчас в офисе. Случилось что-то?

— Случилось. Киллер у нас в доме был.

— По мою душу? — ахнул он.

— С чего ты взял? — съязвила я. — Вполне может быть, что по мою.

Люди от страха удивительно глупеют!

— Да, извини, глупость сказал. Это я от неожиданности. С тобой всё в порядке?

— Так звоню же! — удивилась я. — Живая, невредимая!

— А киллер сейчас где? Ушёл?

— Милиция забрала.

— А ты не ранена? Я сейчас приеду!

— Приезжай, конечно, — вздохнула я. — Только сначала в милицию бы заехать хорошо… На убивцу несостоявшегося посмотришь. Может, узнаешь его… Да и ментам, наверное, есть о чём с тобой поговорить. Что тебе поесть приготовить?

— Да какое там «поесть»! — вдруг взорвался он. — Меня же чуть не убили сегодня!

— Ну не убили же, — примирительно сказала я. — Значит, кушать ты рано или поздно захочешь. Вот я и спрашиваю: чего изволите? И потом, Игнат, мне неловко тебе напоминать, но чуть не убили не тебя, а меня!

Он и правда поехал в ментуру, а я решила приготовить на ужин жареную картошку. Села на свою зелёную подружку-квакушку и сгоняла в магазин за пивом и селёдкой. Хозяин мой, конечно, тонкий ценитель изысканных вин, но сегодня случай был явно не тот. Сегодня не до изысков. После такой нервной встряски ему даже пива может оказаться мало. В терапевтических целях вполне может водка понадобиться.

Водка в баре у него была нескольких видов. Я выбрала бутылку на свой вкус и переставила из бара в дверцу холодильника. На всякий случай.

Когда картошка уже дожаривалась, позвонил Игнат и сообщил, что в милиции он побывал, все формальности утряс, вышел из отделения и скоро будет дома. Попросил приготовить на ужин побольше еды, потому что о происшествии узнал Кирилл и сказал, что вечером непременно заедет. А с Кириллом вполне может притарахтеть и Серёга.

Я тут же стала чистить вторую порцию картошки.

Когда первая сковорода доспела, я положила себе полную тарелку и отвела душу. Я ведь тоже сегодня весь день голодная, да нервы какие… А они, бегемоты толстокожие, опять не предложат мне ужин. Ведь вчера никто из них так и не вспомнил, что я тоже — живой человек.

Очень хотелось хлопнуть стакан пива или хотя бы рюмку водки — для снятия стресса. Но я на это не отважилась, чтобы не распугать народ перегаром. Они-то приедут трезвые! Будут жалеть Игната, который во время инцидента был далеко от дома, и снова забудут обо мне. Забудут, несмотря на то, что я всю баталию на своих плечах вынесла. Хоть бы Кирилл догадался Липочку с собой прихватить…

Но он не догадался. Вместо милой сестрёнки хмурый Кирилл привёз с собой Серёгу. Серёга был какой-то притихший, даже, я бы сказала, слегка обалдевший. А Кирилл, войдя в дом, так зыркнул на меня, что я вытянулась во фрунт.

Они прошествовали на кухню, а я перевела дыхание. Ну, и чего, спрашивается, он теперь на меня злится? Что живая осталась?

И тут же ясно оформилась мысль: Игнат здесь ни при чём. Киллер приходил по мою душу, его подослал Кирилл, чтобы окончательно расчистить для Липочки дорогу в этот дом! Он так всё классно придумал, а я возьми да и останься в живых!

Тут и хозяин подъехал, сразу на кухню побежал, к друзьям. Я так обрадовалась! У меня там на плите картошка сгореть могла, её бы помешать, а я боялась туда идти без Игната.

Я разложила по тарелкам всё, что было в первой сковородке. Получилось совсем по чуть-чуть, потому что я же сначала рассчитывала только на себя и Игната. Но я успокоила их, объявив, что вот-вот поспеет вторая часть. Правда, им было не до ужина. Друзья обеспокоено обменивались впечатлениями и мыслями, а я, повернувшись к плите, помешивала картошку.

— И вот менты мне говорят: домработница ваша контузила его веником и затолкала в кладовку, где и заперла до прибытия наряда, — рассказывал Игнат.

— Веником контузила? — покатился со смеху Серёга. — Это как же так случилось? Расскажи, Анютка!

— Расскажу, — повернулась я к ним. — Он был в маске и с пистолетом. А я в доме одна. Ну, сама виновата: уезжая, не поставила дом на сигнализацию. Вот киллер этим и воспользовался. Вряд ли, конечно, он пришёл именно по мою душу, но если он собирался убить Игната, то пристрелить меня — пара пустяков. Он бы сделал это играючи.

— Почему же не сделал? — спросил Кирилл сквозь зубы.

— Потому что не успел, — так же сквозь зубы процедила я. — Не знал он, бедолага, что росла я без отца-матери и перед трудностями не пасую. Наоборот, перед лицом настоящей опасности я максимально мобилизуюсь.

— Это тебя бабушка научила? — удивился Игнат. — Незаурядная была женщина, царство ей небесное и вечная память…

— Это меня брат мой старший научил.

— Так он же у тебя оболтус, сама говорила!

— Он ведь тоже рос без отца-матери, — напомнила я. — Улица его воспитала, улица всему научила. Ну, а он уже — меня…

— Классный у тебя брат! — восхитился Кирилл.

— И правда, классный, — согласилась я. — Он за меня — в огонь и в воду! А я, понятное дело, за него. Так-то вот… Правда, как выяснилось, далеко не все старшие братья такие идеальные. Есть, оказывается, и такие, которые о младших сёстрах совсем мало заботятся, — сказала я, глядя Кириллу прямо в глаза.

Он скрипнул зубами и уставился в пустую тарелку.

Я разложила поспевшую картошку по их опустевшим тарелкам и ушла из кухни.

Поднялась к себе в комнату, бухнулась на кровать и чуть не заплакала. Мало того, что из-за Федьки, лентяя и хитреца, я вынуждена торчать здесь, подвергая опасности свою драгоценную, а главное — единственную жизнь, так ещё и выслушивай, как один из дружков веселится, обсуждая, как меня чуть не убили, а другой скрежещет зубами, даже не скрывая своей досады. Да, не убили меня! Уж извините, люди добрые…

Жалко, что не догадалась я попросить у Липочки телефон. Хоть бы ей в жилетку поплакалась. Она — девушка жалостливая, понимающая. Не стала бы ржать, как этот придурок Серёга… И чего он мне поначалу понравился? Никакой он не Есенин. Обалдуй просто.

Под нерадостные мысли я задремала. Очнулась, когда в холле послышались голоса. Гости расходились — слава тебе, господи.

Игнат подошёл к лестнице и, задрав голову, прокричал:

— Ушли все. Давай, выходи.

Я спустилась в кухню, стала наводить там порядок.

— Ты на ребят не обижайся, — уговаривал меня хозяин. — Они ж не со зла…

— Ну да, понятно, не со зла. От избытка доброты душевной почему бы не обсмеять человека, который спас тебя от смерти и при этом чуть не погиб сам. И правда, смешно!

Он прикусил губу.

Стол был уже чистый. Я села за него, по-школьному сложила перед собой руки и спросила:

— А чего Липочки сегодня не было?

— Меня удивляет другое: чего она вчера притащилась?

— Так машину твою новую обмыть, — напомнила я. — Разве не ты её в гости позвал?