В «Локомотиве» веселей. Они встают. На них движется высокий рабочий, Стеклодув.
СТЕКЛОДУВ
Эй, брикетчик, вы хорошо устроились.
ВАЛЕСКА
Не заводись, Ойген.
СТЕКЛОДУВ
Я старый стеклодув-машинист. Знаешь, сколько я зарабатываю? Триста пятьдесят. А ты? Шестьсот?
ФИДОРРА
Семьсот.
СТЕКЛОДУВ
Нормально. Ничего не имею против. Ты пролетарий, я пролетарий. Солидарность – любовь пролетариев. Понятно, если не схалтуришь, зубы на полку. Нет вопросов. Вопрос как схалтурить? Вот, к примеру, такая бутылка… Берет бутылку шампанского. Она течет, или не течет. Третьего не дано. Если течет, тебе не платят.
У нас нельзя работать плохо, как ни старайся. Такая профессия.
ФИДОРРА
А как насчет оплаты простоя?
СТЕКЛОДУВ мрачно.
Два процента.
ФИДОРРА
А вы помозгуйте.
СТЕКЛОДУВ
По программе «Думающий рабочий», так что ли?
Входит Штоль, держа велосипедный замок с перерезанной цепью.
ШТОЛЬ
Мой велосипед пропал.
ВАЛЕСКА
Сперли?
СТЕКЛОДУВ
Там рядом железнодорожная ветка на строительный комбинат.
ШТОЛЬ
Эти строители перекусили цепь. Только она и осталась.
ФИДОРРА
Купи себе другой велосипед, коллега.
ШТОЛЬ
На какие шиши?
ФИДОРРА
Значит, оставайся здесь.
ВАЛЕСКА
Она в деревне живет, ей без велосипеда нельзя.
ШТОЛЬ
И как я буду встречаться с моим женихом?
ВАЛЕСКА
Ее жених в другой деревне живет, до нее еще час езды. Как им встретиться, если у нее смена, а велосипеда нет.
ФИДОРРА
И кто ее жених?
ВАЛЕСКА
Библиотекарь наш.
СТЕКЛОДУВ
Мозговитый парень. Ходит с ней по театрам и объясняет, что в пьесах правда, а что – вранье.
ШТОЛЬ
Теперь ты отвезешь меня домой или нет?
ВАЛЕСКА
Я? Теперь?
ФИДОРРА
У меня есть мотоцикл, коллега.
ШТОЛЬ
У Валески есть велосипед.
ВАЛЕСКА
А у нее есть я. Штоль, Валеска, Стеклодув уходят. Фидорра садится за стол. Музыканты уходят.
НЕЛЛИ заснувшему Раушенбаху.
Когда наемся досыта, меня любой подцепит. Говорите, вы по профессии насосник?
ФИДОРРА встает, к Нелли.
Пошли. Оба уходят. Официант ставит стулья на столы. Приносит Раушенбаху счет.
Действие второе
Партбюро комбината
Секретарь парткома фабрики «Стеклотара», Твардовски.
СЕКРЕТАРЬ
Я секретарь парткома. Отвечаю за воспитание людей и выполнение плана. Но рычаг управления – газовая котельная; если она не работает как положено, я ничего не добьюсь, никакого воспитания, никакого плана. А не работает она из-за брикетов. Вчера об этом во всеуслышание заявил один брикетчик, некий Фидорра. В танцзалах только об этом и орут. К Твардовски. Я пришел обсудить этот вопрос.
ТВАРДОВСКИ
Давай обсудим.
СЕКРЕТАРЬ
Нет, ты скажи, куда смотрело партийное руководство? Как вы дошли до жизни такой?
ТВАРДОВСКИ
Нет, это ты мне скажи, почему ты заговорил об этом только сегодня?
СЕКРЕТАРЬ
И это твой ответ на критику?
ТВАРДОВСКИ
Что значит – ответ? Ты в окно погляди. Все, что находится на черной земле до горизонта, принадлежит комбинату «Красный молот». Карьер, участок вскрышных работ, инфраструктура, ветка железной дороги, административный корпус. От одного отдела до другого пешком не дойти, но руководит всем одна голова. Представь, что твоя. Если ты хорошо соображаешь, комбинат зарабатывает тысячи. А если у тебя вдруг заболит живот, комбинат за один час может потерять миллионы. Где-то, на краю света, есть у нас маленькая брикетная фабрика. Мне говорили, это наше лучшее подразделение. Гордость комбината.
СЕКРЕТАРЬ
А где были твои глаза?
ТВАРДОВСКИ
Думаешь, у меня тысяча глаз?
СЕКРЕТАРЬ
А ты хотел приглядеться?
ТВАРДОВСКИ
Да разве за всем углядишь? Заметишь все недостатки? Ведь их слишком много. К счастью, в большинстве случаев скрытых. А другие скрываешь сам, отводя взгляд. Один или два принимаешь к сведению. Борешься с ними, справляешься и убеждаешь себя, что устранил их навсегда. Противоречия на брикетной фабрике до вчерашнего дня не были вопиющими. То, что не вопиет, не является противоречием. Так что, дорогой товарищ, будь у меня даже тысяча глаз, я бы закрыл их все, кроме одного, которым бы осторожно мигнул. Ну, не хотел я разглядывать брикетную фабрику.
СЕКРЕТАРЬ
Я спорил с рабочими котельной. Они говорят, с этими брикетами ничего нельзя сделать. Нужны другие. А я им на это, дескать, нужна другая мораль. И товарищи рабочие вкалывают до потери пульса, но одной моралью печи не затопишь.
ТВАРДОВСКИ
Спорить хуже, чем отводить глаза.
СЕКРЕТАРЬ
Да, тяжкая работа, но я старался, как мог.
ТВАРДОВСКИ
А лучше бы не делал ничего.
СЕКРЕТАРЬ задумывается.
Может быть, мы просто уже не годимся. Времени нужны новые кадры. Молодые люди с высшим образованием и производственным опытом. Великое время. Встает. Я рассчитываю на то, что вы сделаете что-нибудь немедленно.
ТВАРДОВСКИ
Секретарь парткома Кунце ждет приема.
СЕКРЕТАРЬ
Хороший коммунист? Твардовски пожимает плечами. Есть ли вообще хорошие коммунисты?
ТВАРДОВСКИ
Их больше, чем думают. Но, конечно, меньше, чем говорят.
СЕКРЕТАРЬ
А ты не можешь сам разобраться с этим делом?
ТВАРДОВСКИ
Нет. Это дело парторганизации фабрики. Встает. Ты побывал здесь, и снова приходить тебе не понадобится.
СЕКРЕТАРЬ
Товарищ Твардовски, мы в пожарном порядке стали искать другого поставщика. Нашли одного в Лейпциге. Это значит, что мы получим подходящий уголь только через три недели. Или через полгода. Если хочешь нам помочь, помоги быстро. Уходит.
Входят Кунце и два члена парткома комбината.
ТВАРДОВСКИ
Ты говорил, что у вас хорошо поставлена партийная работа.
КУНЦЕ
Да.
ТВАРДОВСКИ берет брикет, разбивает его ладонью, бросает на пол, где брикет рассыпается в труху.
Вот она, твоя хорошая работа.
КУНЦЕ
Это брикет.
ТВАРДОВСКИ
Понимаю. Работа хорошая, а брикет дрянной.
КУНЦЕ
Мы не рукодельем занимаемся, а выдаем сто шестьдесят процентов плана. В районе хорошие брикетные фабрики, мы завоевали первое место. Пауза. Под руководством партии. Пауза. К партии никаких претензий.
ЧЛЕН ПАРТКОМА
Потому что вы даете сто шестьдесят процентов.
КУНЦЕ
Именно поэтому.
ТВАРДОВСКИ
Сто шестьдесят процентов дряни.
КУНЦЕ
Без материального стимула дело не наладишь. Работягу в первую очередь интересуют деньги, ведь он в первую очередь человек. Хоть при капитализме, хоть при социализме. Против природы не попрешь.
ЧЛЕН ПАРТКОМА
Когда человек не может преодолеть свою природу, это говорит о плохой политической работе.
КУНЦЕ
Сознание формируется в мозгу. Мозг наполняется через желудок. Мы набиваем живот. То есть потчуем сознание, что здесь неправильно? То, что наши трудяги довольны?
ЧЛЕН ПАРТКОМА
Самодовольные обманщики.
КУНЦЕ
Обманщики? Но ведь и вы были довольны нами, хвалили, вручали премии. И в газетах только и пишут, что о нашей фабрике, разве нет? А выходит, что с сегодняшнего дня героев объявляют обманщиками. Ну, и кто мы после этого? Все еще герои?
ЧЛЕН ПАРТКОМА
Не об этом речь. ТВАРДОВСКИЙ
Сегодня мы недовольны, Пауль. И ты будь недоволен собой. Мы требуем твердости, от брикетов и от тебя.
ХОФМАН входит.
У кого нет времени?
ТВАРДОВСКИ
У меня.
ХОФМАН
Мое время тоже на улице на валяется. Садится, видит Кунце. Всего наилучшего. Хочет уйти.
ТВАРДОВСКИ
О чем речь, коллега?
ХОФМАН
Откуда мне было знать, что здесь сидит коллега Кунце. Речь идет о коллеге Кунце.
