Фидорра Макс, формовщик молодой
На фабрике брикетной «Красный молот»,
Деньгами и красивыми словами
Завоевал сердечко Хеды Штоль.
Она работает в техническом отделе
На фабрике народной «Стеклотара»,
Где сортирует уголь для машин —
Отвратные червивые брикеты.
Их щедро поставляет «Красный молот»,
Где Макс Фидорра ловко гонит брак
И план успешно перевыполняет.
И он богат, а Хеда Штоль бедна.
На фабрике народной «Стеклотара»
От поставляемого Максом брака
Машин тошнит, машины застревают,
Ломаются, работать не хотят.
И Макс Фидорра в этом виноват.
И он богат, а Хеда Штоль бедна.
Но времена меняются, и с ними
Меняются и те, кто в них живет.
И коммунисты в пятьдесят шестом
Решили, что пора покончить с браком.
Но чтоб улучшить качество брикетов,
Парткому на заводе «Красный молот».
Пришлось стиль производства изменить.
И сверху донизу прошли собранья,
И продолжались с октября по май,
И было коллективом решено,
Покончить с браком раз и навсегда.
И Макс Фидорра для своей подруги
Пошел на то, чего бы никогда
Не совершил он для социализма.
Любовь цветет под черною Луной,
Брикеты снова твердость обретают,
Но медленно с конвейера ползут.
А «Стеклотара» Хеды расцвела
И план дает и перевыполняет.
На «Красном молоте» теперь народ
Все меньше зарабатывает денег,
Скрипит зубами, копит в сердце злость,
Но выхода из тупика не видит.
Три месяца терпели мужики,
Но как прожить на маленькие деньги?
Чем дольше путь, чем ноша тяжелей.
Проснулись укрощенные инстинкты.
Да, честность хороша, но что в ней толку?
Трудяги о своей жалеют жертве,
Жалеют об отказе делать брак.
Чем выше качество, тем меньше вал,
А значит, заработки тоже мньше.
Начальство вала требует от них,
О качестве оно бормочет что-то,
Но главное для руководства – вал.
Намеренья благие устилают
Путь заблужденья. Макс вдруг обеднел,
А Хеда Штоль ох как разбогатела
И платит по счетам теперь она
И потому всем заправляет в доме.
Ведь тот, кто платит, тот и господин.
Немецкий пролетарий Макс Фидорра
К подобному раскладу не привык,
И самолюбие его страдает.
Его достоинство уязвлено,
Ведь силой денег он лишен теперь
И силы мускулов, и силы чресел.
О силе духа уж и речи нет.
Паршиво обстоят его дела,
Любовь разрушена, осталась горечь,
Бессилие, обида, злость и стыд.
Любовь спасти могли бы только деньги.
Но денег нет – кончается любовь.
Чего же ради он любовь отверг?
Ради того, что больше, чем любовь.
