МУЗЕР
Коллега, ночь длинная. А как эти брикетчики, они потом еще приходили?
НЕЛЛИ
Из них никто. Они в полном прогаре, план не выполняют. Теперь план, слава богу, выполняют стеклодувы. Спасают меня. Случайность или судьба? Снимает нижнюю юбку, спрашивает. Так и ляжешь в постель в галошах?
МУЗЕР
Ни в коем случае, спасибо. Снимает галоши и обувь. Я вообще не собираюсь ложиться. С вашего позволения проведу ночь в этом кресле поближе к печке. Совсем замерз.
НЕЛЛИ
В постели согреешься. Хочет помочь ему снять пальто.
МУЗЕР
Постарайтесь меня понять. Вытряхивает снег из манжет брюк. Приезжаю вечером, с вокзала иду в гостиницу. Узнаю, что свободных мест нет. В частной гостинице тоже нет. Звоню своему… начальству, никого уже не застаю. Решаю провести ночь на вокзале. Ресторан закрывается в час. Зал ожидания не отапливается. Я иду гулять. Вы заговариваете со мной, давая понять, что я дрожащий птенец, и меня надо переместить в гнездышко. Имея в виду, что мои ботинки наполняются снегом, а также мою склонность к мозолям, я следую за вами сюда. А теперь заявляю, что доволен этим креслом. О цене за ночь мы договорились, и я могу потребовать, чтобы вы оставили меня в покое.
НЕЛЛИ
Оставить в покое? Перестает есть. Как вы думаете, где вы находитесь? В отеле?
МУЗЕР
Скорее в борделе.
НЕЛЛИ
Значит, мог бы переспать со мной.
МУЗЕР
Что вы, что вы такое думаете!
НЕЛЛИ
Думаю, что ты свинья.
МУЗЕР
Вы ошибаетесь.
НЕЛЛИ
Будь я такой же тупицей, я бы так не выпендривалась. Я незамужняя одинокая женщина, и с тех пор, как три месяца назад умер мой муж, генерал, сама зарабатываю на жизнь. Тут уж приходится выполнять кое-какие требования. Но такой неаппетитной гадости от меня еще никто не требовал. МЕУЗЕР
Коллега…
НЕЛЛИ
Не называйте меня коллегой. Думаете, человек работает только ради денег?
МУЗЕР
А ради чего еще?
НЕЛЛИ
Ох, я и впрямь стою больше тебя, если ты так говоришь. Да еще три порции заливного, прикинь. Ставит еду в шкаф, закрывает дверь. Тащит меня в грязь, да еще деньги предлагает. Вытаскивает из-за пазухи купюру в пятьдесят марок и бросает ему. Ох, какой же свиньей была та баба, что произвела на свет такого порося.
Брикетная фабрика
Хофман накрывает подарочный стол. На развороте газеты цветы, сигареты, консервы.
ХОФМАН
У Цидеванга день рождения.
Входят Фидорра и Раушенбах.
Каждый скидывался на подарки, кто сколько мог, только Фидорра ничего не дал.
ФИДОРРА
У меня дома жена. Уходит.
ХОФМАН
Говорят, у нее самой много денег.
РАУШЕНБАХ
Тем дороже она ему обходится.
ФИДОРРА возвращается
От меня он тоже кое-что получит. Правда, это не деньги, а сюрприз. А по сути деньги. Я хочу удлинить скат. Тогда путь брикетов станет длиннее, на них придется большее давление, и прочность повысится. Эх. Тина, эта катавасия длится вот уже три месяца, ноябрь, декабрь, январь, чертова зима. Я пришлю тебе сюда Герберта. Задержи его, будь поласковей. Увидимся позже на этом месте, тогда и отпразднуем. Как положено. Моя идея меняет все. Уходит с Раушенбахом.
КИКУЛЬ входит, осматривает стол
А ты ловкая, Клементина. Как моя жена в молодости.
ХОФМАН
Как она поживает? Что поделывает?
КИКУЛЬ
Всегда одно и то же. Ее стул стоит у окна, но окно выходит во двор. Видит она плохо, читать не может, от радио у нее голова раскалывается. Ей только и радости, что выпить кофе. Показывает маленький пакет. Подорожало оно, это кофе.
ХОФМАН
Не дороже, чем всегда.
КИКУЛЬ
Для меня подорожало.
ЦИДЕВАНГ входит из прессовочного цеха
Что вы тут затеяли?
ХОФМАН
Дорогой Герберт, желаем тебе всяческих успехов. Мы теперь небогаты, сам знаешь. Но приготовили для тебя кое-что, а цветы означают, что мы о тебе не забываем.
ЦИДЕВАНГ внимательно все осматривает
Скверные настали времена. Сплошной дефицит. Вы и впрямь расщедрились.
ХОФМАН
Этого, конечно, мало.
ЦИДЕВАНГ
Да уж, негусто.
ХОФМАН
И мы поздравляем тебя от всего сердца.
КИКУЛЬ
Поздравляю.
ЦИДЕВАНГ
Все уместится в одном кармане. Засовывает в карман подарки, цветы оставляет на столе. На дне рождения Раушенбаха был хотя бы кофе.
КИКУЛЬ
Вот кофе.
ЦИДЕВАНГ
Почему не сразу?
КИКУЛЬ
Шутка.
ЦИДЕВАНГ
Я не люблю шуток. Между прочим, у Раушенбаха было полфунта. Хочет уйти.
ХОФМАН
Ты уходишь?
ЦИДЕВАНГ
Надеюсь, я ничего не забыл?
ХОФМАН
Но Макс позаботится о прессе, можешь спокойно остаться на нашем маленьком празднике.
ЦИДЕВАНГ
Праздник, говоришь? Закуривает одну из подаренных сигарет. Ну да, конечно, праздник рабочих. Торжество правящего класса, это так называется? Правда, мало кофе. Я был знаком с господствующим классом. Хофман, как они жили, как жили!
КИКУЛЬ
Так будет жить рабочий класс.
ЦИДЕВАНГ
Так не будет.
Врываются Папмайер и Холдефляйс.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Эртель здесь? Нет?
ПАПМАЙЕР
Эртель уволился две недели назад. Я только что узнал. Устало. Он бросает нас, черт бы его побрал! А кто будет гнать брикеты?
ЭРТЕЛЬ входит, в костюме
Давайте, братья, на прощанье пожмем друг другу руки.
ПАПМАЙЕР
Значит, бросаешь нас?
ЭРТЕЛЬ
Я совершенствуюсь, ибо ухожу туда, где живется лучше.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Куда?
ЭРТЕЛЬ
На стекольную фабрику, конечно.
ЦИДЕВАНГ
Соображает. Это голова.
ХОЛДЕФЛЯЙС
На стекольную фабрику?
ПАПМАЙЕР
Которую ты разорил?
ЭРТЕЛЬ
Да, теперь стекольная фабрика разоряет нас. Потому и ухожу туда.
ПАПМАЙЕР
Фриц, ты мастер, у тебя специальность.
ЭРТЕЛЬ
Теперь я чернорабочий, и у меня есть деньги.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Рабочий бог на самых сильных ставках.
ЭРТЕЛЬ
Кто бы говорил.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Ты предаешь нас, товарищ.
ЭРТЕЛЬ
Что случилось с малышкой? Она так много болтает.
ЦИДЕВАНГ
Накачивает нас воздухом Кунце.
ЭРТЕЛЬ
Рыба ищет где глубже. Даже червь следует за своим пропитанием.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Так то червь.
ЦИДЕВАНГ
Ну, Эмма, теперь я хочу тебе кое-что сказать. Если тут кто и виноват, что этому коллеге все обрыдло, то это ты. Фриц Эртель опытный работник, стоит у печи, сушит быстро, как только может. Я стою у пресса, формую так быстро, как только могу. Но между нами двумя у решетки охлаждения торчишь ты и тормозишь темп, это так?
ЭРТЕЛЬ
Так оно есть.
ЦИДЕВАНГ
Ты душишь поток угля.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Пока он не остынет.
КИКУЛЬ
Разве ты не голосовал за соревнование?
ЦИДЕВАНГ
Человек чувствует социальное окружение, присоединяется к большинству. Но что значит большинство? На нашей фабрике каждый зависит от каждого. Вместе мы сила, а когда враждуем – нищие и звать нас никак. Никому не позволено отрываться от коллектива, она сама так говорит, может, оно и правильно.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Правильно, а ты все переиначиваешь как враг.
ЦИДЕВАНГ
Я враг?
ХОЛДЕФЛЯЙС
Ты торговец маргарином.
ЦИДЕВАНГ
Когда-то был.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Для него коллектив, как для буржуя буржуй.
ЦИДЕВАНГ мягко
Если ты продолжишь тормозить, Эмма, Эртель уйдет, и мы получим не только плохое качество, а вообще никакого. Ты устраняешь дефекты брикетов, устраняя брикеты. Коллективное бытие взрывает коллектив. Оно саботирует производство.
ХОЛДЕФЛЯЙС в отчаянии
Ты саботируешь коммунизм.
ЭРТЕЛЬ
Теперь у нее снова полон рот, кошелек-то опустел.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Мой кошелек совсем не пуст, а полон.
Я в нем ношу всемирный коммунизм.
И очень скоро мы в него войдем.
Об этом уже есть постановленья.
Товарищи, представить коммунизм
Не очень трудно. Нужно лишь поверить,
Что в жизни будет все наоборот.
Ведь путь одно, а цель – другое дело.
Вы все заботы нынешние наши,
Вообразите чередой удач.
И весь наш надоевший дефицит
Себе представьте в полном изобилье.
И нарисуйте серой краской будней
Грядущего цветное полотно.
Все государства голубой планеты
Спустили в океан машины смерти
И закопали их на глубине.
Последние великие герои,
Последние святые христиане
Встречаются в традиционных клубах,
Чтоб вспомнить о прошедших временах.
Они подобны старым петухам,
Чье пенье молодежь не вдохновляет.
Границы уж давно покрыты пылью,
А двери всевозможных учреждений
Раз навсегда закрыты на замок.
Ведь на земле танцуют и поют
И радуются жизни, как на Пасху.
Веселый смех повсюду раздается,
И радость не сменяется уныньем.
Мы труд великим счастьем называем,
Работая мозгами и душой
Не ради денег и не из нужды.
И слово самое «нужда» забыто,
А деньги так вообще отменены.