– Ты такой нервный, – сказала я язвительно. – Нормальные люди договариваются словами.

– Я похож на нормального?

– Ты похож на нервного.

Сил не осталось, так что я села, прислонившись к стене. Вдохнула.

– У тебя нет выбора, – сказал Рон, – либо ты устраиваешь мне побег, либо остаешься здесь со мной навечно.

– Когда-то мы только об этом и мечтали.

– Мы были другими людьми.

– Вот значит, как? Ты предал не только меня, но и себя. Прошлого себя. Парня, которым ты был раньше.

Рон присел на корточки передо мной. Наклонился. Захотелось плюнуть ему в лицо, ударить… все что угодно, только бы причинить боль. Казалось бы, прошло слишком много времени, а я все еще не могу отпустить прошлое!

– Перехожу к угрозам, – заговорил Рон спокойно и негромко. – Ты поможешь мне, иначе я раскрою твой маленький секрет.

– Какой еще секрет?

Рон сделал наигранно озадаченное лицо и покачал головой. Позер!

– Верно-верно, ты хранишь слишком много тайн, так что надо пояснить, – сказал он. – Я доложу Управлению, что ты из рода Драконов.

– Твое слово против моего, – заметила я. – Слово преступника против слова главы отдела.

– Но я запущу червя сомнения в их головки. Когда слухи расползутся, какой-нибудь смышленый недоброжелатель решит проверить и докопается до истины.

– Прошлый ты не опустился бы до шантажа.

Рон откинул волосы с моего лба и провел тыльной стороной ладони по щеке. Щекотно. Он играл со мной. И от этого все внутри переворачивалось.

– Прошлый я мертв, Зоя, – прошептал Рон, – так что не пытайся его найти. Бесполезно.

Я смотрела на его лицо. Чужое лицо со сломанным носом и слишком насмешливым взглядом. Лицо, которое таило в себе лишь злость и обиду. Слипшиеся волосы, падающие на лоб, и отросшая щетина. Дикий, небрежный. С каждым мгновением наедине я все меньше его узнавала. Взгляд зацепился за плечо и след от печати истины.

– Ты содрал ее, – горько усмехнулась я. – Содрал печать.

– Пытался.

– Ого, так у всемогущего тебя не вышло!

– Рада?

– Всему, что причиняет тебе боль.

Рон кивнул своим мыслям и уселся на мое рабочее место. Ноги закинул на стол.

– Скоро обнаружат мою пропажу, – сказал он, – так что времени в обрез. Второе, о чем я всем разболтаю, будет то, что мы женаты.

– Ты не посмеешь!

– Еще как посмею. Это будет даже забавно. Разойдутся слухи, – Рон присвистнул, – много слухов.

Я прикрыла глаза. Нет! Как он может так все портить! Я не могу рисковать. И дело не в работе, в Заке. Если всплывет, что мы с Роном женаты, к тому же, что мы оба из рода драконов, то моему сыну не поздоровится. Рухнет не только моя жизнь. Нельзя. Но и соглашаться с шантажистом нельзя.

– Мне нужны гарантии, – сказала я.

– Гарантии? Неужели наша малышка Зоя разучилась доверять людям на слово?

– Неужели наш малыш Рон разучился шутить?

– Я не шутил.

– Тогда еще страннее.

Рон опустил ноги со стола и придвинулся ко мне. Близко-близко.

– Я уеду отсюда и больше не вернусь, – сказал он. – Как тебе гарантия?

– Не очень. Твое слово ничего не стоит.

– Как грубо!

– Как самоуверенно!

Рон закрыл глаза, точно обдумывая что-то. Я ждала, и не отрываясь смотрела на электрошокер. Прибор лежал на столе. Сбоку. Подойди и возьми, и используй. Жаль только, Рона не отвлечь. Или отвлечь?

Полная решимости, я подошла ближе, взяла лицо Рона в ладони и поцеловала. Страстно и отчаянно. Голова кружилась. Все кружилось. Мир летел. Тело дрожало, как при лихорадке. Я словно попала в другой мир, где все живет по иным правилам и люди делают, что хотя.

Рон целовал меня жадно, словно я – глоток воды в пустыне, словно я – сон после бессонных ночей, словно я – теплое одеяло в стужу. И тут я ударила негодяя шокером.

– Облом, – прошептал Рон мне на ухо, – но мне понравилось тебя дурить, прямо ждал, что же ты сделаешь дальше.

Не сработало? Почему? Я взяла шокер, потрясла. Не работает. Но как?

– Пока ждал тебя, я знатно повеселился, ковыряясь в твоих вещах, – пояснил Рон. – Ты такая барахольщица.

– Ты что-то сделал с электрошокером!

– И не только с ним. Советую не пользоваться, – осмотрелся, – ничем не пользуйся, смени кабинет.

Проклятый безумец!

– Это же мой рабочий кабинет! – закричала я. – Здесь мои вещи!

– В этом и суть. Бери чужие вещи и порть их.

– Это так мелочно.

– Зато как тебя разозлило, – Рон придвинулся ближе. – Не нравится проигрывать, да?

– Я не проиграла.

– Еще как проиграла!

Он взял со стола какие-то бумаги, стал рассматривать, словно разбирается. В то мгновение больше всего я радовалась тому, что не держу фотографий сына в рамочке на своем рабочем месте, как многие другие матери. Нет-нет, я умела разделять работу и личное.

– Ты можешь дать мне гарантии, – сказала я тихо и твердо, – печать истины. Свяжи свои слова ей.

Рон бросил бумаги и повернулся на меня. Смотрел долго и зло, а потом рассмеялся жутким хриплым смехом. В груди стоял ком. Нет… Это не его смех, чужой. Часть меня до сих пор верила, что Рона подменили, что его заменил злой брат-близнец… все, что угодно. Не мог же человек так измениться.

– Удивительно, что после всего тебе хватает наглости это требовать, – наконец сказал Рон. – Ладно, Зоя, давай.

Мы взялись за руки. Большая теплая шершавая ладонь на моей нежной. Голова кружилась, а в душе появлялось все больше пустоты. «Это не тот человек, которого ты любила, – шептал разум, – он слишком изменился!». Но сердце не соглашалось.

– Если вытащишь меня, то не стану рассказывать твои секреты о нас и нашем прошлом, – сказал Рон.

Его печать истинного на плече загорелась и тут же погасла. Обещание. Он дал обещание, которое не сможет нарушить. Я достала из второго ящика стола скальпель, магический ключ и шар. Этому нас обучили при приеме на работу. Просто ножом вынуть чип не получится, для начала этот нож надо зачаровать. Я провела лезвием над шаром, потом вставила магический ключ. Сложно. Здесь надо еще использовать собственную энергию. Наконец, нож был готов. Рон откинул волосы с шеи и наклонился.

– Ты не боишься? – ухмыльнулась я.

– Чего?

– Я могу перерезать тебе глотку.

– Ты? – теперь ухмыльнулся он. – Тебе не хватит сил.

В тот миг мне хотелось сделать это. Хотелось провести лезвием по шее ему назло, чтобы показать: «Я могу! Мне не слабо!». Но я бы никогда так не поступила, это слишком подло даже для меня.

– Называй вещи своими именами, – сказала я. – Это милосердие.

– Или слабость.

– Слабость? – хохотнула я. – Ты не знаешь через что я прошла после того, как ты ушел.

– Я вижу итог. Да, понимаю, ты хотела лишь выжить, использовала любые методы, вступила в Управление… Зоя, я все вижу. Ты выбрала свой путь и это путь слабости.

Слова исчезли. Слабость? Я десять лет растила ребенка. Одна-одинешенька. В мире, где все враги, в мире, где я чужестранка. Я продвигалась на работе, чтобы заработать денег. Я становилась все сильнее и сильнее. О какой слабости он говорит?

– Ты ничего не знаешь, – выдохнула я и сделала надрез.

Рон даже не шелохнулся, будто и не заметил.

– Зато ты все знаешь, – прошептал он. – И от этого еще паршивее.

Я достала маленькую металлическую пластинку из шеи. Зашивать рану не стала, пусть сам зашьет. Теперь он это умеет. Было сложно представить, чтобы чувствительный Рон из моего прошлого таким занимался, но нынешний Рон другой… Он живет в мире крови и боли, ему не привыкать шить раны.

– Теперь самая малость, – сказал Рон с противной улыбкой, – чтобы ты никому не доложила.

Он схватил меня, посадил на стул и начал заматывать. Когда он успел найти веревку? Внутри бушевал океан эмоций. Я ненавидела его! И себя! И проклятый кабинет, в котором нет даже кнопки вызова на помощь!

– Прекрати! – сопротивлялась я.