Осторожно выглянув из-за угла, Аргирос ужаснулся. Пятидесятиметровый титан был уничтожен с особой жестокостью. Его части валялись по всей округе амфитеатра. Они уже постепенно подвергались порче Абиссала. Смирившись с тем, что его ждет неминуемая смерть, закаленный воин отправился навстречу судьбе. В разломанных деталях стража то и дело мелькали тени монстров. Их глаза вожделенно пылали во тьме, желая вкусить плоти Аргироса. Только вот они почему-то этого не делали. Не потому что не хотели, а потому что их кто-то сдерживал. Спустя несколько мгновений перед Хранителем предстал тамада этой чертовой вечеринки зла. Стоило Аргиросу взглянуть на него, как в разуме появилось множество голосов, склонявших его к безумию, самоубийству, садисткой похоти и забвенному поклонению. Перед ним в порченном воздухе рубина на фоне сияющего красного столба энергии витало кальмароподобное нечто. Это был спрут размером с двадцатиэтажный дом. У него была тысяча ворочающихся глаз-щелок, которые прожигали саму суть души. Мне даже показалось, что это существо так же видит и мою душу внутри Аргироса. Перепончатые крылья с размахом метров в пятнадцать, разгоняли под собой мелкое крошево от запчастей Стража и маленьких исчадий Темных Богов. Старый Хранитель всем нутром ощущал, как этот монстр пытается сломать его волю, проникая в подсознание своей мощью, что была чужда этому миру. Не удивлюсь, если это летающее сашими зовут Ктулху.
— Талахиносец⁈ — Аргирос сглотнул, прокусив губу до крови от замешательства. Его мысли лихорадочно пытались найти ответ. — Как ты здесь оказался⁈ Мы же вас всех либо убили, либо запечатали в Абиссале!
Нечто дернуло одним из щупалец. Склизкая конечность переливалась бледными отблесками красных софитов. Откуда-то сверху послышались противные, скребущие слух, визги гарпий. На голову и лицо Аргироса упало несколько больших капель крови. Хранитель посмотрел на верх, и увидел Кальяса. Юношу разорвали в клочья, оставив от последнего лишь половину тела, одну руку и обезображенное до не узнавания, обглоданное лицо. Убили его совсем недавно. Остатки внутренностей еще болтались в теле, постепенно вываливаясь на ходу. Руки старого воина налились свинцом, а колени превратились в вату. Ему хотелось обессилено упасть и сдаться, оставив все на произвол судьбы. Нет ничего больнее того, чем лицезреть учителю смерть собственного ученика. Только он не мог себе этого позволить. Аргирос все еще был Хранителем. Свой долг нужно было выполнить во чтобы то ни стало!
Гарпии поднесли истерзанное тело Кальяса к «Ктулху». Он проник в безжизненные останки парня своей тентаклей. Спустя несколько мгновений мертвец ожил. Каким-то образом этот кальмар, похоже, смог реанимировать Кальяса для своих нужд. Видимо, эти твари не могут в человеческую речь. Хотя, вспоминая того же Ктулху, от разговоров с ним либо ехала башня, либо ты вышибал себе мозги, украшая стену своим внутренним миром. Как бы там ни было, Аргиросу было очень больно смотреть на то, что творят с останками его ученика. Его сердце кололо от чувства вины, досады и беспомощности. На месте Кальяса должен был быть он, а не Элене или его ученик. Если уж на то пошло, то всего этого вообще не должно было произойти.
— Склонись предо мной, жалкое убожество, — Существо вещало через уста усопшего Хранителя, не заботясь о целостности остатков от тела. Жалкие мобы Темных Богов заискивающе посмеивались перед своим главарем где-то на заднем фоне. — Темные Боги доверили мне миссию по своему освобождению. Я стану их проводником в этот мир! Отвори этот ключ, и, возможно, мы убьем тебя последним.
— Только через мой труп, — Аргирос произносил эти слова, хрустя костяшками пальцев на рукояти меча. — Я не позволю жертве моих учеников быть напрасной!
— Пустая бравада, ничтожный, барахтающийся червь, — невидимая сила придавила Хранителя, но тот не дрогнул. Он не склонит колени перед отродьем Абиссала. — В этом месте твои алчные Боги-узурпаторы больше не помогут тебе!
— Это мы еще посмотрим, урод! — Аргирос вскинул свой двуручный меч к безмолвным черным небесам. — Дюрандаль!
Небо, что было затянуто мглой мгновением назад, вдруг распахнулось. Небесная гладь разорвалась шрамом света, ослепляя своим явлением всех исчадий Абиссала. Большинство из них начало гореть на месте, истлевая до пепла за считанные секунды. Кальмар же выбросил тело Кальяса в сторону Аргироса, а сам накрыл себя щупальцами и каким-то фиолетовым куполом. Даже с такой защитой, это существо потерялось в пространстве. Из дыры в небе показался громадный, больше, чем можно себе представить, золотой меч. Громадина с молниеносной скоростью полетела в свою цель, попутно испепеляя оставшихся монстров мерцающими молниями света. В этот же момент Аргирос выбросил свой меч, и полетел в сторону «Ктулху». Его бег был стремителен, потому что никто не мог ему помешать. Пробежав под тушей кальмара, он ринулся дальше. К печати Абиссала, которая исторгала из себя красный луч. На пьедестале стоял старый, добрый знакомый фонарик. Ну приплыли, чтобы меня! Только не говорите мне, что мое взаимодействие с этой штукой станет причиной всеобщей гибели игроков «Элефтэры»⁈
К этому моменту чудовище оклемалось. Каким-то боком оно оказалось перед Аргиросом, и запустило в него несколько своих щупалец. Только вот они уже не были обычными. Они были заостренными, с пятнами ржавчины и запекшейся крови. Воин смог филигранно уклониться от них всех. Избегая последнего удара, Хранитель допустил намеренную ошибку. Щупальце пробило ему грудь, но Аргирос смог ухватиться за фонарь, тем самым прервав ритуал разлома печати Абиссала. Хоть это и не мое тело, а лишь видение, но боль так или иначе чувствовалась, куда уж без нее. Благо хоть, я пока что в «реальности» не участвовал в подобных мероприятиях. Эта рана была вынужденной жертвой ради спасения Элефтеры, но не последняя. Час последней жертвы наступит прямо сейчас. Сразу видно, почему Аргироса выбрали Хранителем. Он без колебаний принял то, что однажды должно было случится. Смерть.
«Ктулху» бесновался от злобы, размахивая насаженным на щупальце Хранителем во все стороны. Аргирос улыбался сквозь боль, сплевывая потоки крови. Фонарь крепко держался в его руках. На последних издыханиях он вскинул его, и направил на своего врага. Не знаю, что это значило, но летающее суши тут же попыталось прервать старого воина, но не успело. Оно застыло на несколько ударов сердца, а затем начало засасываться во внутрь фонаря. В припадке агонии, кальмар попытался сорвать с себя Аргироса, тем самым повредив печать Абиссала, вырвав знакомый кусок, но уже было поздно. Старый Хранитель в маниакальном припадке смеха забился в агонии боли, и процедил последние слова сквозь зубы:
— Может, ты выиграл эту битву, тварь, но войну вы проиграете, жалкие Темные Боги! — Хранителя засасывало в фонарь вместе с чудовищем. — Запечатывание… Жертвую…
Золотой меч коснулся земли, и произошел, без зазрения совести скажу, почти атомный взрыв. Это заклинание не оставило камня на камне, дезинтегрировав все в черт знает сколько километров, подчистую. Не хотелось бы мне сразиться с Аргиросом один на один. У меня бы против такого прикола не было бы и шанса. Хотя, с его то силой, он меня бы одним пальцем уложил. Средним. Предыстория «сюжета» подошла к концу. Я в очередной раз оказался в бесконечном белом пространстве. Что-то я зачастил со своим появлением в подобных местах. Создатель мог бы и разнообразить подобные экраны загрузки. Ладно не суть. Думаю он не шибко над этим задумывался, ведь игра делалась для убийства людей во славу геймдейва, а не обычную известность последнего. Так-с, ну и что мне теперь делать? Как мне позволено выбраться отсюда после просмотра короткометражного кино?
— Как же давно это было, — с сухой хрипотой натужно послышалось за моей спиной. — Наконец-то, Печать нашли…
Обернувшись, я увидел перед собой серый, можно сказать, почти прозрачный образ человека. Он был сморщенным, слабым, безликим. В груди у него зияла большая сквозная дыра, а в других местах были проталины поменьше, истлевающие на глазах. Похоже, передо мной стоял Аргирос, вернее то, что от него осталось. Мужик, к сожалению, очень долго сидел в фонаре. Настолько долго, что он забыл как выглядел, а его героическая душа высохла. Сейчас он был похож на старца, которому перевалило за двести лет. Нужно дать ему покой, который он всецело заслужил. Пусть это и двоичный код, но он тоже заслуживает сострадания. Создатель дал ему слишком уж тяжелую судьбу. Был бы я обычным геймером, то похвалил бы за хорошую прописанную историю, но сейчас у меня нет желания хвалить тот ужас, что выпал на жребий героя прошлого. Сейчас, я так же являюсь частью твоего «настоящего» мира. Скоро ты будешь дома, старик.
