Слова прозвучали на одном дыхании. Я говорила и говорила, и сказала всё, нисколько не жалея об искренности. Мне было очень спокойно рядом с ним. Сейчас между нами установилась та тишина, в которой хочется расслабленно утонуть.

– Сомневаешься, поступила ли правильно?

– Да, – тихо ответила, словно разговаривала вообще сама с собой. Мой взгляд стал стеклянным.

– Знаешь, я расстался с девушкой, когда поступал в Северный. Я тоже делал выбор, перечеркнул всё, – он хмыкнул.

Мы посмотрели друг на друга, внимательно наблюдая, цепляясь за детали, что постоянно ускользали от глаз. Темнота купе и наши тихие голоса. Как быстро Глеб стал мне другом.

– Я жил и учился в Питере. Мы жили вместе. Это было прекрасно. Потом кризис, как и во всех отношениях, и это письмо. Оно пришло мне на почту, а на следующий день об этом сообщили в деканате. Я думал… Мне хотелось, это интересно, интригует… Но что делать с ней? Мы много лет вместе. Я приехал домой и всё рассказал ей. Она поставила передо мной выбор: либо она, либо Северный. Я ожидал этого, но всё равно был не готов. Понимаю, что не каждый решится на переезд или расстояния, но… Тогда я собрал свои вещи и уехал. Я, конечно, сомневался и… иногда, когда заносит в Питер, ищу её серо-голубые глаза в толпе, но я просто подумал о себе – в каком случае я буду более счастливым. И всё стало ясно.

– И ты больше не сомневаешься в выборе?

– Нет. Как говорит мой отец: «нельзя сделать выбор, а потом сомневаться». Ты уже сделал, всё.

Мои глаза остановились на противоположной стене. Во мраке пространства сложно было что-то разглядеть, но я отчаянно пыталась, точно также, как перестать сомневаться. Тщетно. Глеб прав.

– Я перечеркнул любовь, но обрел много другого, – вдруг сказал он, так же смотря в стену, как я пару секунд назад. Его голос был ровным и спокойным, но я чувствовала его волнение.

– А сколько прошло лет с тех пор?

– Два года.

Я поджала губы, посмотрев на него, пытаясь разглядеть его эмоции. Но всё попытки были провалены. Темнота прекрасно скрывала всё, что ей хотелось. Мой взгляд опустился, покрутился вокруг рук и вернулся к окну. Пейзаж давно надоел, но всё равно заставлял постоянно смотреть на него, погружая в медитативное состояние.

– Ты правда не жалеешь о своём решении? – на грани шепота или сознания спросила я.

– Нисколько.

– А если бы ты оказался в прошлом?

– Всё равно бы поступил так же.

«так же» – эти слова застыли в голове дымом волнения и чувства чего-то нового.

Как это иногда бывает, после откровенных ночных разговоров тебе слегка неловко. Ты не жалеешь, нет. Просто ловишь себя на мысли – а нужно ли было так откровенничать? Однако с Глебом я этого совсем не почувствовала и удивилась. Всего за несколько часов мы сильно сблизились.

Поезд был всё ближе и ближе к Мурманску. Когда до города оставался всего час, терпение начало стремительно кончаться, но наперекор ему появлялось всё большее волнение – оно, наоборот, не желало приезда в Мурманск. Растерянность растворяла в себе. Мысли перескакивали с одного берега на другой.

Резко выдохнула через рот, как перед прыжком в воду, застегивая маленький кармашек на рюкзаке. В глазах сверкнула решительность и невозможность отступать назад, когда я наконец подняла взгляд со стола на окно. Горячее дыхание неожиданно оказалось над ухом и тепло чужого тела запустило волну мурашек по коже.

– Ну, как ты? – Глеб приобнял за плечи, весело и бодро смотря вместе со мной в окно.

– В норме.

– Вот и молодец, – парень отошел от меня, закидывая вещи в чемодан, а после сел на уже застеленную койку, – выпьем чая на дорожку?

– Пойду за кипятком.

Взяла две кружки и вышла из купе. Быстро дошла до нагревателя и набрала воды. Пока шла, засмотрелась в окна. Подъезжаем к Мурманску. Какие-то поселения. Из труб на крышах домов валит дым, быстро растворяясь в холодном воздухе. Перед глазами быстро сменялись улицы. В Швейцарии, кажется, совсем не было похожих поселений или просто моя жизнь крутилась в одном Берне…?

– Ваш кипяток готов, – поставила кружки на столик, а Глеб положил в каждую по пакетику чая.

– За новое начало для тебя и за продолжающееся для меня.

Я улыбнулась и поднесла кружку ко рту, вглядываясь в воду. От пакетика медленно расплывались бордово-коричневые пятна, поглощая прозрачность кипятка. Наклоняя кружку выше, коснулась губами обжигающей жидкости – проникая в мой рот, спускаясь ниже по телу. На пару секунд я задержала дыхание, чувствуя тепло в трепещущей грудной клетке. Чай ощущался не листьями с плантации, а воплощением того самого «нового начала».

***

Глеб подал руку, и я легко спустилась на перрон. На улице было очень даже морозно, отчего воздух, словно окрасился в голубой. Мы прогулочным шагом направились к выходу. Я катила за собой маленький чемоданчик, с интересом разглядывая всё вокруг. Перрон в некоторых местах покрылся ледяной коркой, приходилось то и дело внимательно смотреть под ноги. Одной гематомы на бедре мне хватает. Мы вышли с вокзала и остановились на автобусной остановке.

– Сейчас сядем на автобус до другого вокзала, а там дальше легко и комфортно. Институт предоставляет классные трансферы.

С умным видом сказал Глеб. Я кивнула и решила полностью довериться ему, внимательно осматривая дома вокруг и ёжась, чувствуя пронизывающий ветер. Глаза устремились в снежную даль, а фантазия уже представила себе эту весёлую поездку. Мы стояли возле широкой дороги. Шел редкий снег, машин почти не было, автобусов тоже не наблюдалось, как и людей.

***

Не знаю, сколько времени прошло, но я, наконец, оказалась здесь. Моё сердце замерло, лишь стоило увидеть главное здание института. Здание блестело, отражая стёклами свет. По форме оно напоминало айсберг.

– Я тоже в первый раз был под впечатлением.

– Это очень красиво… – не отрывая взгляда, сказала я, а потом вновь поёжилась, стоило леденящему северному ветру проникнуть под пуховик. – Только так холодно… И как ты не мерзнешь?

Он лишь улыбнулся и пошел вперёд в своей легкой расстегнутой настежь куртке. Не став расспрашивать, устремилась за ним, всё ещё рассматривая окружение. Мы дошли до входа: обычные автоматические ворота разъехались в стороны. Перед нами оказалось совсем рядом другое здание с всего лишь одним этажом. В двух метрах от нас турникеты, а справа коридор с несколькими кабинетами. Единственный путь в институтский кампус проложен через это здание.

– Тут попрощаемся. Я сразу в общагу пойду, а тебе предстоит ещё договор подписать, поэтому тебе туда.

Глеб указал на один из кабинетов, а потом помахал рукой и пошел к турникетам. Я, улыбнулась и помахала ему в ответ. Глеб приложил запястье к турнику и прошел через него. Когда он скрылся из виду, я развернулась и пошла к кабинету, на который указал парень.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – отрываясь от планшета, девушка посмотрела на меня. Она стояла посреди кабинета и, видимо, затевала перестановку. – Чем могу помочь?

– Несколько недель назад от имени вашего института мне пришло сообщение.

– Ох, странно… Обычно мы отправляем трансферменов. Но я посмотрю, одну секунду. Вы пока присаживайтесь, – девушка сделала несколько шагов назад и указала на диванчик, пока что-то печатала на планшете.

– Я отказалась, мне было удобнее самой добраться.

– А. Тогда это всё объясняет.

– Страна Россия, я так понимаю? Как вас зовут? – быстро проговорила она, заправив за ухо пышные светлые волосы.

– Нет, я из Швейцарии. Меня зовут Алиса Николаевна Фогель.

– Ах, да. Алиса, прошу прощения. Оплата успешно прошла у вас. Меня зовут Маша и сейчас я дам вам документик – ознакомьтесь и подпишите. В целом, раз вы уже оплатили, проблем не должно возникнуть. Если хотите, полистайте журнал, буклетики на столе – тут всё о нашем институте. Чай, кофе, что-то ещё? – на одном дыхании сказала блондинка.