Мира пожала плечами:

– Гуляла недалеко. – Она посмотрела на Мангуста.

– В глухой чаще? – уточнил Буров.

– Объясни ему сам, пожалуйста, – простонала Мира. – Мне каждый раз кажется, что я с дебилом разговариваю. А еще сын знатки.

– Кого? – Буров нашел в кармане разбитый телефон, теперь просто мусор.

– Знающего человека, – сказал Мангуст. – Тебе не рассказывали про всяких-разных?

– Сказки? – уточнил Медведь. – Мать до развода часто их на ночь читала. Потом уехала куда-то, и сказки закончились.

– Пусть сказки, – кивнул Мангуст. – В сказках легко спрятать то, что мозг не в состоянии сразу принять.

– Мой мозг не в состоянии принять, как она могла меня предать. – Ярослав нащупал синяк и поморщился. – Казалось, мы можем что угодно обсуждать. А тут закончилось мешком на голове и битой по ребрам.

Мангуст и Мира переглянулись.

– А они говорили, зачем тебя туда увезли? – спросил Мангуст.

– Убить, – пожал плечами Ярослав. – Точнее, у них это звучало «избавиться». Чтобы не мешался. Отец так вовремя умер, можно и от сынка избавиться, чтобы не мешал «Небу».

– Думаешь, в этот дело?

– Да хер его знает! – вспылил Медведь и тут же застонал: заболели ребра. – Странно, отчетливо слышал хруст, а по ощущениям просто синяки.

– Медведь лечит, – сказала Мира.

– Опять ты за свое?

– Да послушай ты! – повысил голос Мангуст. – Сказки, которые тебе мать рассказывала, – все правда. И туман в лесу сейчас тот самый, из сказок. Именно он тебя в медведя превратил.

– Идите к черту.

Ярослав встал и вышел из дома, больше его никто не останавливал.

За дверью все было покрыто серым молоком, вытяни руку – не увидишь пальцев. Прямо на крыльце, возле двери, покачивали белесыми головами поганки. Стоило Медведю пройти мимо, как все разом открыли глаза на шляпке и посмотрели на него.

Ярослав присел, коснулся пальцем шляпки, поганка прищурилась и зашипела. Зря трогал. В тумане постепенно открывались белые глаза, они смотрели на Медведя, шелестели и покачивались, словно на ветру. Медведь спустился с крыльца и встал на четыре лапы. Тронул носом еще поганку, от нее пахло не грибами, что странно, а смородиной. Поганка качнулась, мазнула шляпкой по носу. Туман расступился, и Медведь увидел ее. Изба сидела, покосившись на один бок. Ярослав не помнил, чтобы в маминых сказках изба была такая… неживая. Он медленно, стараясь не повредить поганки, подошел к избе и понюхал крышу, приоткрытую дверь, истлевшую куриную ногу. Совсем рядом что-то прошло, махнуло длинным пушистым хвостом. Медведь обернулся. Дверь в дом была открыта, на пороге стояла Мира, за спиной выглядывал Мангуст. Медведь снова повернулся к избе. Дверь открылась, на пороге сидел огромный рыжий кот. Он внимательно смотрел на Ярослава, медленно обмахиваясь хвостом. Подойти ближе Медведь не решился, потоптался, потом развернулся и направился со двора.

Туман спустился к самому городу, захватил часть домов. Медведь видел, как снуют в тумане всякие-разные, как кошка гоняет мелкую шишигу. Собаки почувствовали медведя, зашлись лаем. Бурова интересовал один дом, почти в самом центре города. Одно окно на первом этаже. Там жила она, и он думал, что проживет с ней долгую жизнь. Что первая любовь у него, как в сказке, прошла испытания экзаменами, недовольством отца. Но что-то этой любви оказалось не по плечу.

Она сидела у себя в комнате на кровати, окруженная подушками, и смеялась. Но она была не одна. Этого парня Медведь раньше не видел. Высокий, неприятный. Хотя она сказала бы, что он красивый, и руки у него красивые. Медведь растоптал клумбу и почти воткнулся носом в стекло. Незнакомец шутил, а она смеялась. Почему ей разрешили оставить его у себя на ночь? Бурова гнали, стоило солнцу зайти.

– Почему ты предала меня? – выдохнул в окно Медведь.

Смех прекратился, она уставилась в окно полными ужаса глазами.

– Медведь! – Крик был высоким, срывался на хрип.

Незнакомец не стал вглядываться в темноту и сразу побежал на улицу, в руках он держал горелку.

– И хрена ли ты приперся? – грубо спросил он, выкручивая газ на полную.

Медведь уставился на огонь, потом на незнакомца, а она сидела в комнате одна. И пусть всю жизнь одна проведет. Мысль возникла раньше, чем незнакомец ткнул огнем в морду.

Буров мотнул головой, заревел, встал на задние лапы. Его никогда не пугал огонь, а сейчас казалось, что теперь ему все по плечу. Горелка раскалялась, жгла газ.

– Давай, подходи, сожгу! – размахивал огнем незнакомец.

Горелка не выдержала и взорвалась, обожгла глаза. Ярослав попятился, свалился. Что стало с незнакомцем, он не стал выяснять. Сбежались люди, кто-то вынес ружье. Выстрел просвистел рядом с ухом. Спасибо, что стрелял человек, который никогда не попадает в цель.

Медведь поднялся и побежал. Обратно в лес, в туман, к успокаивающему шелесту поганок. Сколько он бежал, трудно сказать. Остановился лишь тогда, когда лапы перестали слушаться, а вместо привычной мягкой почвы оказались мох и камни. В этой части леса он никогда не бывал. Крутой склон резко обрывался, а внизу, куда хватало взгляда, тянулся густой, покрытый туманом лес.

Медведь лег на край, свесил морду, втянул носом запах леса, снова почувствовал запах смородины и заснул.

Утром Мира нашла Ярослава за домом, абсолютно голого и грязного. На лице остался ожог от взорвавшейся горелки.

Дарина проснулась в холодном поту. Казалось, что Судья стоит рядом, тянет руку и вот-вот коснется. Рядом никого не было, за окном поднималось солнце. С каждым днем становилось спокойнее и привычнее. Чего ждали ведомые, Дарина так и не поняла, но в том, что они ее защищали, – никакого сомнения. Может, они и не собирались ее убивать? Так, пошутили? А держат тут, потому что в секте людей не хватает.

– Боже, какая глупость. – Дарина потерла виски.

После случая с Судьей ей разрешили выходить из комнаты и гулять по дому, словно извинялись за поведение уже бывшего члена их общества. Гулять, правда, особо было негде. Несмотря на то что дом был двухэтажный, он оказался очень маленьким. На первом этаже находились кухня, маленькая комнатка и каким-то образом уместилась лестница наверх. Кара рассказал, что дом строили на скорую руку. Штаб хотели сначала устроить в доме ведьмы. Но та наотрез отказалась его покидать.

– Какая ведьма? – не поняла Дарина.

– Да есть тут одна, – махнул рукой Кара. – С ней Акулов дела ведет. Строят вместе свои экспедиции в лес.

– Что ищет?

Возвращаться в свою комнату не хотелось, все равно там уже каждый сучок в стене был изучен.

– Ладный мир. – Сегодня Кара был немногословен.

– Это что-то из сказок? – уточнила Дарина.

– Он на самом деле существует, – невозмутимо ответил Кара. – Шаман там даже был, с тех пор не разговаривает.

– Слушайте, давайте честно. – Дарина села рядом с Карой. – Зачем я вам? Не верю, что вы меня похитили только для того, чтобы убить. Оставили бы Судье, он сам справлялся.

– Босс вернется и все тебе расскажет, я не могу ответить на этот вопрос.

– Расскажи тогда, что за мир такой. – Слушать уже не очень хотелось, но заняться было больше нечем.

– Я мало что могу рассказать, Шаман много знал. – Кара почесал голову. – Там молятся Великому древу, огромному дубу, чья крона держит небо, а корни хранят древние знания. Вестником там ходит огромный рыжий кот. А еще всякая нечисть – обычное дело.

– Короче, – подытожила Дарина. – Какой-то очередной мир из сказок. А каким образом вы вообще о нем узнали?

– Это Акулов с Тулупом накопали. – Кара словно не заметил скепсиса в голосе Дарины. – Они давно уже изучают это дело. Оказывается, мы всю жизнь проводим рядом со всякими-разными, а сами этого не замечаем. Вот орудует у тебя качица в подполе, а ты на крыс думаешь.

– Кто? – не поняла Дарина.

– Нечисть такая, в Ладном мире их называют всякими-разными. Там столько этой нечисти! Накопали мы, значит, про юстрицу, так вообще не понятно, как такая птица существует. Представь себе огромную птицу с сотней голов.